Спойлер
Из многих выводов следует, что Сид был прямо-таки олицетворением безволия и самодурства, но это не совсем так. Вишес просто не хотел быть как все, эта позиция было ключевой в его недолгой жизни. "Быть не как все". Быть панком, наркоманом, аутсайдером по своей природе, человеком, чуждым обществу, без определенных планов на будущее, потакаемым своей матерью, которая видела в своем сыне только рок-звезду и более никого. Удел таких людей трагичен. Казалось бы, Сид, защищенный от всего мира крепкой броней панк-героя, не страшившийся огрызаться и добивать своих противников как в прямом, так и в переносном смысле, был на самом деле очень болезненно относящимся к критике человеком. Привыкший бороться и не боявшийся поражений на улицах Лондона, Сид получил от славы такой нокаут, от которого он уже не смог оправиться. Перессорившись с другими "пистолетами", сначала отдалившийся, а потом и люто возненавидевший своего "второго отца", Макларена, Вишес попал к людям более прагматичным и хватким, которые, по меткому выражению Роттена, "начали делать из Сида рок-тотем". Попытавшись окончательно порвать со своей прошлой деятельностью в SEX PISTOLS, Вишес был уверен, что для превращения в самостоятельного музыканта будет достаточно просто сменить свой рваный прикид на что-то более уместное. Но... и после развала SEX PISTOLS бас-гитариста видели только как "одного из SEX PISTOLS". Так долго подготавливавшие распад команды товарищи из EMI сразу дали понять Вишесу, что он может расчитывать на их помощь только в том случае, если он будет лидером создаваемой уже руководством лейбла панк-группы. Сид был раздавлен. Последний год своей жизни Вишес проводил в каком-то полузабытье, как говорили позже его знакомые (знакомые, но не друзья - настоящих друзей у Вишеса никогда не было, все видели в нем либо панка, либо безумца, либо просто дурачка (за исключением Нэнси Спэнджен)). Парень то пытался сам сделать коллектив, зазывая для этого музыкантов, то потом все бросал. Проводя свое время по большому счету в полуподвальных помещениях Лондона, он, словно тень, слонялся по богом забытым задворкам туманного Альбиона, и, как думается, пытался в сотый раз начать все с начала, сбросив с себя груз истеблишмента. Последней попыткой что-либо поменять стал известнейший кавер хита Фрэнка Синатры "My Way", в определенном смысле панк-шедевр, записанный в невероятных мучениях как для съемочной команды, так и для самого Вишеса, пребывавшего в перманентной депрессии. Критики в ответ на эту попытку остепениться, перепевкой известнейшей песни доказать, что и без SEX PISTOLS Сид может делать что-либо, лишь недоуменно пожали плечами. "Сид стал другим, он словно внутренне сломался,"- так говорила журналистам незадолго до собственной кончины последняя и самая серьезная пассия Вишеса, танцовщица Нэнси Спэнджен, которой в этой истории отводилась если не главная, то, по крайней мере, одна из самых главных ролей.Нью-Йорк, 12 октября 1978 года, отель "Chelsea", утро в гостиничном номере. Сид, после очередного недосыпа, вызванного перепоем и наркотическим "отходняком", нехотя встал с грязной, в окурках кровати и, пошатываясь, пошел в ванную, дабы попытаться посредством холодного душа прийти в себя. Вчерашний день, особенно его логическое завершение - пьяная оргия - в памяти вызывал лишь малопонятные размытые образы, в которых, подобно кадрам из дешевых фильмов ужасов, плавали какие-то незнакомые, белые от героина лица, то пропадающие, то вновь вырисовывающиеся в сигаретном смоге. Судя по беспорядку в номере, народу вчера было много... но кто это был, Вишес вспомнить не мог. Медленно, словно пробивающийся сквозь джунгли путешественник, переступал он через наваленную на пол одежду, перевернутые стулья, разбитый сервиз, и, опираясь о стену, бас-гитарист дошел до ванной. Открыв дверь, Сид увидел лежащую в мутной луже крови Нэнси, в животе которой торчал нож с причудливой рукояткой. Первые несколько минут, даже не поняв, что же произошло, Сид спокойно подошел к умывальнику, намочил лицо и тут, случайно дотронувшись босой ногой до холодного тела своей подружки, которая, наверное, была единственным человеком, более-менее понимавшим Сида, и даже прощавшей ему все его приступы безумия, дотронувшись до этого безмолвного, покрытого капельками воды, трупа, Вишес, дико закричав, бросился вон из ванной, сбивая все на своем пути, спотыкаясь и падая, рухнул на пол спальни, где, всхлипывая и дрожа, стал набирать по лежавшему на ковре телефону номер полиции...
14 октября состоялось слушание по делу об убийстве Нэнси Спэнджен. Присутствовали многие известные рок-личности, знакомые и вообще не знакомые Сиду люди, а также добрый десяток ведущих корреспондентов из Нью-Йорка и Англии. Но Сид этого всего не видел, ибо пребывал в полном ступоре, в зал его внесли на руках, бережно посадили за стол обвиняемых, после чего он, как мешок, рухнул на стол, и голова его с громким стуком ударилась о дерево. Все заседание Сид не проронил ни слова, не двигаясь и вообще не показывая признаков жизни. Фактически судебная комиссия признала виновным Саймона Ричи в убийстве, но оставила возможность выпуска обвиняемого под залог. Приехавший сразу после известия об убийстве Спэнджен Макларен заявил, что уверен в невиновности Вишеса, а также высказал предположение, что зарезал подружку музыканта кто-то из тех неизвестных, кто побывал в номере "Chelsea" в ночь с 11-го на 12-ое октября. Сам же Сид ничего не помнил о тех днях, однако, свое обвинение в убийстве также отрицал. В итоге Мальком, позабыв о недавней вражде со своим некогда подопечным, внес залог в размере 30000 долларов, подняв для этого все свои связи; и Сида, просидевшего в тюрьме около трех месяцев, выпустили. Выпустили, тем самым подписав ему смертный приговор. Если произошедшее убийство в номере отеля было с течением времени более-менее обьяснено как пьяная выходка одного из гостей Вишеса, то то, что произошло 2-го февраля 1979 года в снимаемой Мишель Робинсон нью-йоркской квартире, наверное, навсегда останется тайной. Старая подружка Сида, Мишель, нашла своего только-только вышедшего на свободу любовника рано утром голым на полу своей спальни. Жившая неподалеку мать Вишеса по какому-то наитию решила навестить своего сына, понимая, что вечеринка по случаю освобождения Вишеса обещала быть бурной. Увидев пребывавшую в истерике Робинсон, которая держала на руках голову Сида и пыталась его пробудить, мать вызвала полицию и скорую помощь, паралельно стараясь убедить себя в том, что это просто очередная незначительная "передоза", и сейчас ее мальчику нужен просто крепкий чай. Но холодный, с темными кругами вокруг закатившихся глаз, с взбугрившимися веревками вен на шее, Сид уже не нуждался ни в чей помощи. Приехавшие санитары констатировали смерть от передозировки героина, и жалкое, худое, в шрамах от бутылок, бритв и ножей, тело панк-ленгенды погрузили в машину, в которой Бэверли Ричи отплакивала всю дорогу в морг смерть своего сына.