Спойлер
Финам.FM
Содержание 25/04/2010 12:05
Русский рок в лицах: Андрей ''Свин'' Панов ("Автоматические Удовлетворители")
ЛИПНИЦКИЙ: Здравствуйте. Вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, ведущий этой программы Александр Липницкий, представляю своего гостя Олега Ковригу. Мы будем вспоминать сегодня короля русского панка Андрея "Свина" Панова, лидера группы "Автоматические удовлетворители".
Олег, ты как никто знаешь эту группу, дружил с Андреем, и, по-моему, эта весна даёт нам очевидный повод вспомнить Свина.
КОВРИГА: Да, это точно.
ЛИПНИЦКИЙ: Почему?
КОВРИГА: Ему бы исполнилось 50 лет 23 марта.
ЛИПНИЦКИЙ: Насколько я знаю, ты отметил его память каким-то большим панк-сборищем.
КОВРИГА: Ну, это было не панк-сборище. Уже как-то отмечалось, что "а почему оно стилистически не было выдержано?" Потому что, какая разница, важно, что люди помнят и что устроили праздник. Праздник удался!
ЛИПНИЦКИЙ: Ну вот, я хочу, чтобы наша передача была как раз стилистически выдержана. А для того, чтобы наши радиослушатели поняли, о чём речь, мы слушаем первую песню "Автоматических удовлетворителей". Как она называется?
КОВРИГА: "Я хочу быть клопом".
(Звучит песня "Я хочу быть клопом")
ЛИПНИЦКИЙ: Вы слушали первую песню в нашей сегодняшней передаче "Содержание", где мы будем рассказывать о русском панке и его короле Андрее Панове. Олег, почему не было стилистически выдержано? Неужели на Россию, такую, я бы сказал, страну неупорядоченную, где всё всюду валяется, всё брошено, люди пьяные дерутся, не хватает панк-групп?
КОВРИГА: Просто нет плохих и хороших стилей, есть плохие или хорошие авторы. Поэтому мне, например, всё равно. Рок – это давным-давно скомпрометированный ярлык и панк-рок тоже такой же скомпрометированный ярлык. Поэтому я предпочитаю жить в изменениях "нравится – не нравится", "тащит – не тащит". А что такое панк или, там, я не знаю, джаз, авангард – не важно.
ЛИПНИЦКИЙ: Тем не менее, если вспомнить все 80-е годы и отличную плеяду любимых нами с тобой ленинградских рок-клубовских команд и не рок-клубовских, но "Автоматические удовлетворители" всегда стояли особняком. Согласись?
КОВРИГА: Соглашусь, конечно. Потому что парень вёл себя чересчур экстравагантно, поэтому к нему не так сильно приближались.
ЛИПНИЦКИЙ: А почему он вёл себя экстравагантно? Я вот задавал себе вчера этот вопрос, когда в машине на обратном пути из Ярославля слушал его песни. Мне показалось, что он единственный из наших рокеров последовательно отстаивал позицию панка, то есть абсолютный пофигизм, наплевательское отношение к своему здоровью, телу. В конечном итоге, к жизни.
КОВРИГА: Ты знаешь, я бы так не сказал. Хотя у него, например, есть песня, которая состоит из одного слова, и это слово "плевать", но на самом деле ему было, во-первых, далеко не на всё плевать. И вообще, когда ему задавали вопрос: "Вот вы играете панк-рок..." Он говорил: "Нет, я не играю панк-рок. Панк-рок – это там, а я играю анархический рок".
Поэтому он, по большому счёту, был... Ну, мне слово "анархист" вообще нравится. Не в каком-то его грязном, разнузданном смысле, когда пьяные моряки устраивают какой-нибудь дебош, погром, и так далее, а в плане того, что люди дорожат своей свободой и чужой тоже. Когда человек дорожит своей свободой, он как бы и к чужой относится нормально. Вот он был такой человек.
ЛИПНИЦКИЙ: Я думаю, что пора послушать песню, которая так и называется "Манифест". Наверное, в ней он как-то свои взгляды на жизнь более-менее точно излагает.
(Звучит песня "Манифест")
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю, что вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий беседую с издателем и фаном группы "Автоматические удовлетворители" Олегом Ковригой.
Слушай, насколько я знаю, Олег, на Западе панк-рокеры в основном происходили из рабочих районов. Пролетарские ребята без особого культурного бэкграунда. Насколько я знаю, со Свином всё было иначе.
КОВРИГА: Я не думаю, что там тоже были люди без особого культурного бэкграунда. Тот же Лайдон – человек... Я когда-то переводил с ним интервью – абсолютно интеллигентное существо. Вообще все основные панк-рокеры – это взбесившиеся интеллигенты на самом деле. Тут ты абсолютно неправ. Нина Хаген имела оперный голос, а "Stranglers" прекрасно играли с самого начала. Ну, ладно...
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, ладно...
КОВРИГА: Нет, ещё такая мысль, что, например, у группы "Sex Pistols" у Лайдона была группа "Public Image Ltd". И когда кого-то из "Can" спросили: "Как жаль, что у вас нет последователей". Он сказал: "Как же нет? Например, "Public Image Ltd" – прекрасная группа!"
ЛИПНИЦКИЙ: Если уж мы вышли на такую трансформацию Джонни Роттена обратно в Джона Лайдона и от "Sex Pistols" "Public Image", мы можем заметить, что в какой-то степени поп-культура и тот самый "Public Image" вытащил Джонни Роттена из такого беспредела определённого, и сделал его вполне цивильным участником большой мировой артистической жизни. Но в случае со Свином позиция Андрея Панова была совершенно иная, то есть последовательность была тотальной.
КОВРИГА: Ну, ты понимаешь, он жил в другой стране, в которой для того, чтобы остаться самим собой, как наш любимый Майк Науменко пел, надо было какие-то предпринимать шаги. Вот я, например, помню, что в застойные годы задача не стать скотиной, она у меня была ежедневной.
По поводу того, насколько важен для него был артистизм и насколько важна жизненная позиция. Например, в своё время он сдавал экзамены в институт, и он их сдал. Он, в конце концов, спел им "Мороз, мороз" и его приняли. И он начал в этом институте учиться, а потом они ставили какой-то спектакль и дали ему роль какого-то комсомольца. И Лидия Петровна, его мама, говорит: "Я помню, как он приходит домой грустный ужасно". "Мама, – говорит, – я хочу учиться, но играть роль комсомольца я не могу". Поэтому он ушёл оттуда.
ЛИПНИЦКИЙ: Из театрального института?
КОВРИГА: Да. И после этого была... Есть такая песня "Сук". "Выруби сук, на котором сидишь, если ты даже от боли кричишь", – это на эту тему было написано. Для него ещё как артиста это как-то так решалось. Поэтому парень вёл себя радикально.
Хотя при этом он... Ты правильно поднял вопрос о том, какого он происхождения. Действительно, его мама – артистка балета, папа – тоже, потом уехал в Америку. Так что корни у него вполне интеллигентские, да и замашки тоже интеллигентские.
ЛИПНИЦКИЙ: Расскажи чуть-чуть про его замашки.
КОВРИГА: Ну, понимаешь, при мне он особо как-то мочу не пил, и так далее. Потому что вот эти все вещи, это шло, скорее, как от артиста, от него ждали этого.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, при мне-то пил. Я помню, на каком-то домашнем концерте он написал в стакан гранёный, тут же выпил. И одна барышня, она не рухнула в обморок, так как она сидела на полу, но ей стало плохо реально, он как-то выползла из этой комнаты.
Я помню грандиозный банкет, который он учинил на какой-то из коммуналок московских в честь Макаревича, и тот туда пошёл. И стол был сервирован очень изысканно, видимо, он у папы с мамой и бабушки научился, но на каждую белую тарелочку, где был поставлен прибор с салфеткой, был положен фрагмент его какашки. И как раз Андрей ко мне пришёл с этого банкета, был крайне шокирован, в Москве таких приёмов ещё не видывали.
КОВРИГА: Ну, для меня всё-таки это связано с тем, что это была такая тоталитарная страна, в которой вот это было как бы одним из проявлений стремления к свободе. Вот сейчас, например, когда я слушаю группу "Ленинград", мне кажется, что это всё сделано из коммерческих соображений. А вот тут было всё ради вашей и нашей свободы.
ЛИПНИЦКИЙ: Да, его первая песня, которая, я помню, меня зацепила в самом начале 80-х – это была песня "Икра", которую я и предлагаю сейчас послушать.
(Звучит песня "Икра")
КОВРИГА: Его мама Лидия Петровна говорила мне, что "в детстве мы Андрюшку любили кормить икрой. Сами не могли позволить её есть, а его потчевали, потому что полезно". И говорит: "Видно потом это как-то сказалось, это его отвращение к икре, которой его перекормили".
ЛИПНИЦКИЙ: Он тебе рассказывал про 70-е годы, когда только, собственно, "АУ" как идея зарождались? Потому что я об этом говорил с Женей Юфитом по кличке "Юфа", небезызвестным мастером и лидером движения некрореалистов. И вот, собственно, они вдвоём со Свином и были заводилами в той компании, куда влились молодые Цой с "Рыбой", и многому там научились. Ещё они тогда песен не писали, не пели, а просто куражились.
КОВРИГА: Они ещё, я знаю, под троллейбусы ложились, в общем, они чудили в полной мере. Потом, мне кажется, этого стало меньше с годами. Когда это стало выражаться в виде, имеющем отношение к искусству, то вот эти совсем мальчишеские штучки как-то отошли.
ЛИПНИЦКИЙ: Но в творчестве они остались. Потому что, я не знаю...
КОВРИГА: Я и говорю, что это перешло, скорее, в творчество.
ЛИПНИЦКИЙ: ...Не знаю, когда написана песня "Короли ночи", она в какой-то степени об этом.
КОВРИГА: Да, да. Я хотел бы обратить внимание, что панк-рок панк-роком, а сыграно здесь очень хорошо. Здесь играют прекраснейшие профессионалы. И я помню, как её записывали... А там есть такие очень сложные перебивки. И они сели втроём – гитарист, басист и барабанщик – и они очень плотно работали. И, например, когда звукооператор решил, что они ошиблись, Женя Павлов, бывший барабанщик, как начал на него орать: "Ничего не выключай, мы делаем то, что хотим сделать!"
ЛИПНИЦКИЙ: Слушаем твою любимую запись – "Короли ночи".
(Звучит песня "Короли ночи")
ЛИПНИЦКИЙ: Насколько я знаю, ты способствовал тому, что многие хиты "Автоматических удовлетворителей" были переписаны в 90-е годы, но некоторые песни всё же не попали. Я вспоминаю потрясающую песню "Водка – полезный напиток", "Горбачёв могучий разгоняет тучи", потом "По Невскому бродили..."
КОВРИГА: "По Невскому шлялись наркомы, валялись в ларьках алкаши".
ЛИПНИЦКИЙ: Почему такие хиты ты не записал?
КОВРИГА: Это не я не записал. Например, я помню, как он говорил про песню "Утренничек". Он её перепел и получилось совсем не то, что было в 82-83-х годах. Он сам говорил: "Песня замылилась, всё, я не могу её петь". Говорит: "Вот "Комиссары" я тоже не могу петь".
А, кстати, про "Водку". Я не знаю, может быть, ты не знаешь эту историю, как "водка – очень невкусный напиток"... История была такая. На репетицию группы "Автоматические удовлетворители" пришёл Майк, сидит, пьёт пиво, а эти чего-то там брякают. И Свин говорит: "Ты же сочинитель, чего ты сидишь-то? Песню напиши!" "Про что песню?" "Про водку".
Ну, Майк взял листочек, сел и написал: "Водка – очень невкусный напиток, а сок – очень вкусный напиток. Но если я напьюсь соку, будет мне очень плохо. Делают сок из гнилья и отходов, делают сок из поганого дерьма. А в водке содержится корень женьшень, вот поэтому водку я пью и очень долго на свете живу. Сок, что это такое? Детям покупают его, и дети от этого зелья хворают и дохнут потом. Делают сок из гнилья и отходов". И так далее. Эта песня написана Майком. Свин её пару раз спел, она по-хорошему записана не была. Я даже пытался Вована Терехова, который "Ревущие струны", уговорить спеть эту песню. Говорил: "Пропадёт песня, а песня хорошая, Майка". Но Вован вместо этого свою написал, подлец!
ЛИПНИЦКИЙ: Так и музыка там была создана Майком. Мне кажется, музыку-то написали...
КОВРИГА: Нет, ну как. Он написал этот текст, и они его тут же начали играть.
ЛИПНИЦКИЙ: Значит, совместная песня?
КОВРИГА: Совместная, конечно.
ЛИПНИЦКИЙ: Музыка за Свином, за группой.
КОВРИГА: Конечно. Ну, я её не воспроизвёл, но она примерно так исполнялась.
ЛИПНИЦКИЙ: Слушай, знаешь, что меня интересует? Как у такого раздолбая как Свин и его команда, как у них складывались отношения с девушками? Остались ли дети?
КОВРИГА: У Свина есть дочь Катя. Ну, по поводу отношений с девушками... Поскольку всё-таки он помер, я могу сказать, что, я же дружу с его мамой, поэтому я примерно в курсе, как развивалась его личная жизнь. То есть, это именно то, что подтверждает то, что панк – это, в общем-то, обломный романтик. То есть у него был в юности некий роман, который для него был очень серьёзен. И когда он каким-то вот таким неправильным образом прервался, для него это была очень большая трагедия. Я это прекрасно понимаю.
И вот уже после этого появилось слово "жаба", и после этого отношения уже были другими. То есть того, что было в юности, уже не было никогда, как я понимаю. Но девушек его я помню много. Ир было три, например. Лидия Петровна говорит: "Почему-то все Иры оказывались хорошими, а как не Ира, так вот..."
ЛИПНИЦКИЙ: Понятно. Вот песня "Весна", она ведь о девушках, насколько я помню?
КОВРИГА: "У соседа жаба есть одна, видно, надоела ему она..."
ЛИПНИЦКИЙ: Давай её послушаем.
***
(Звучит песня "Весна")
ЛИПНИЦКИЙ: Вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий расспрашиваю своего гостя Олега Ковригу о творчестве группы "Автоматические удовлетворители". Безусловно, в этом припеве чувствуется влияние Виктора Цоя. Но, похоже, что именно Свин оказал на раннее творчество группы "Гарин и гиперболоиды" такое ощутимое влияние. Судя по альбому "45", конечно, оно ещё... Несмотря на то, что продюсером был БГ, но наследие лидера компании, а лидером был Свин, конечно, чувствуется.
КОВРИГА: Нет, во-первых, эта песня "Весна", я думаю, написана раньше, чем Витина песня "Весна".
ЛИПНИЦКИЙ: Да, очевидно. Я про это и говорю. Она написана, наверное, в году 80-м. Хотя сам Андрей тебе не рассказывал, когда он написал или он, наверное, не помнил?
КОВРИГА: Ты знаешь, я его как-то не спрашивал. Иногда что-то случайно всплывало, иногда – нет.
ЛИПНИЦКИЙ: Ты что-то хотел сказать...
КОВРИГА: Ты интересовался вопросом про девушек. Поскольку всё-таки он был артист, то девушки периодически на него вешались, и он как бы особо не отказывал.
Я помню, как был концерт в СДК МАИ, или он тогда был не СДК ещё. А мы как раз чего-то писали, и я думаю: надо за ним приехать туда, потому что после концерта его могут куда-то увезти и завтрашний день у нас пропадёт. Я туда приехал и, действительно, пока мы шли к трамвайной остановке, за нами увязалась целая гоп-компания, из которых два самых опасных персонажа сели с нами в трамвай и доехали до "Динамо".
Один из них потом оказался моим дружком Вовой Терехом, а ещё была какая Оля в белом пиджаке, которая лезла к нему целоваться прямо в трамвае. И потом он говорит: "Ну, давай я поеду?" Я говорю: "Слушай, я тебя прошу, нам же завтра надо писаться". Он говорит: "Ничего, я приеду, утром приеду". Я говорю: "А ты представь, вот как я эту ночь проведу?" Он говорит: "Ну, ладно". В общем, отшили мы Олю, слава богу.
ЛИПНИЦКИЙ: Как на иголках, ты имел в виду, проведёшь. Студия заказана, оплачена.
КОВРИГА: Да, да. Ну, он это понял.
ЛИПНИЦКИЙ: Давай поговорим о том, что, наверное, для самого Андрея было наиболее важным в творчестве – его невероятный артистизм. Потому что я помню его концерты в разных состояниях, начиная от каких-то "домашников", когда он был пьяный и, собственно, поедал свои экскременты, чтобы шокировать публику. И потом уже даже в Ленинградском дворце молодёжи для того, чтобы как-то взбодрить заскучавшую публику на концертах каких-то "Мануфактуры" и прочего, он просто поливал из огнетушителя публику и срывал этот концерт совсем. Прибегали пожарники, его арестовывали.
В общем, парень, конечно, отвязывался как мог. Но его артистизм, он остаётся навсегда в памяти. По-моему, ты ему дал такую, какую-то очень возвышенную цирковую кличку "Петрушка русского рока".
КОВРИГА: "Главный Петрушка Советского Союза" это называлось!
ЛИПНИЦКИЙ: Даже так, да.
КОВРИГА: Нет, ну это, на самом деле, был случай такой. И грустный, и смешной рядом. Что, когда он помер, мы пришли в этот крематорий, и там тётя начала толкать речь. И я слушаю эту речь, и мне так тошно, я думаю: как это так, наш парень, и вот я должен слушать эту (Цензура.)? Извиняюсь.
Но ещё перед этим мы с Лидией Петровной, его мамой пили, поскольку мы приехали из Москвы, такое дело. И я что-то такое сказал: "Что мы тут стоим, и (Цензура.) криво морщим?" Это была на самом деле цитата из его песни. "Ведь это всё-таки был не какой-то профсоюзный деятель, а главный Петрушка Советского Союза". После чего я тут же получил по рылу от какого-то его фаната. В общем, вот такая вот...
ЛИПНИЦКИЙ: Тем не менее, это прозвище стало крылатым. Для меня во всяком случае.
КОВРИГА: Нет, понимаешь, ну что такое панк? А что такое Петрушка, что такое были скоморохи? Это же, в общем-то, тема-то вечная и та же.
ЛИПНИЦКИЙ: В каком году, кстати, Андрей умер?
КОВРИГА: В 98-м. Я прекрасно помню, это как раз был дефолт. Я иду, у меня голова такая чугунная, и вдруг вижу обменный пункт, на котором какие-то непонятные цифры. "Боже мой, это что такое?"
ЛИПНИЦКИЙ: Дефолт был после его смерти?..
КОВРИГА: Это было одновременно всё.
ЛИПНИЦКИЙ: Насколько я знаю, он умер...
КОВРИГА: 20 августа 98-го года.
ЛИПНИЦКИЙ: ...В результате просто полного забвения к собственному здоровью. Перитонит или что-то такое, да?
КОВРИГА: Это был не перитонит. Как потом выяснилось, у него была наследственная болезнь – истончение стенок кишечника. От этого умерла его бабушка. Потому что говорят, вот пьянство, и так далее... Он, кстати, иногда... Все считают, что он пил практически всё время. Но когда он пил – он был на людях, а когда он прекращал, и это была бо́льшая часть времени, он сидел дома и никто его не видел.
ЛИПНИЦКИЙ: А бабушка не пила и умерла от того же.
КОВРИГА: Да. Ну, конечно, то, что он пил и любил всякие острые соусы, это кишечнику не способствовало, но, в общем... Вот просто у него это случилось, а он привык терпеть, на самом деле он был терпеливый к физической боли, и так далее. И вот он лежал и терпел. Собственно говоря, когда он дотерпелся и его увезли, уже было поздно.
ЛИПНИЦКИЙ: Я думаю, по этому поводу послушаем его песню "Мёртвый клоун".
(Звучит песня "Мёртвый клоун")
ЛИПНИЦКИЙ: Да, песня, конечно, крутая.
КОВРИГА: На самом деле, она была записана и через несколько месяцев он помер. Я потом даже как-то не мог этого слушать, потому что так... Сам себе накаркал. Вообще на этом альбоме, ну, как у многих авторов... Например, Силя записал "Два года до конца" и говорит: "Это на самом деле всё песни о смерти". Или Хвостенко, у него тоже полно. И тут тоже половина песен на эту тему. После этого – бац – и человек помирает.
ЛИПНИЦКИЙ: Силя, слава богу, жив.
КОВРИГА: Силя жив!
ЛИПНИЦКИЙ: Так что не надо его сюда, в эту компанию.
КОВРИГА: Когда спрашивают Силю: "Ваши творческие планы?" Он отвечает: "Не дождётесь!"
ЛИПНИЦКИЙ: Слушай, а ты помнишь передачу, по-моему, в "Программе А" это было. Это была одна из самых больших, можно сказать, презентаций "Автоматических удовлетворителей".
КОВРИГА: Ну, играл он там не очень хорошо. Как-то вот...
ЛИПНИЦКИЙ: А другого, по-моему, повода у него с группой на центральном телевидении и не было выступить.
КОВРИГА: Нет, не было.
ЛИПНИЦКИЙ: Это был единственный и последний раз.
КОВРИГА: Ну, "Программа А" вообще была хорошая программа, хорошие люди ей руководили.
ЛИПНИЦКИЙ: А ты уже тогда с ним дружил, когда они приехали на съёмки на Шаболовку?
КОВРИГА: По-моему, ещё нет. Это было до 95-го года.
ЛИПНИЦКИЙ: Вот меня знаешь, что удивляет в тебе и в твоём отношении к Свину? Что ты много лет спустя после его смерти продолжаешь дружить с его мамой, и как-то по твоим рассказам похоже, что она продолжает в какой-то степени традиции вот этой весёлости, которую "Автоматические удовлетворители" вносили в нашу жизнь. Расскажи немножко, как ей живётся после смерти сына.
КОВРИГА: Ну, поскольку это был её единственный сын, сначала она вообще дико переживала. Это была трагедия из трагедий. Но поскольку она человек волевой, она потом из этого штопора вышла, и сейчас она заслуженный тренер Российской Федерации. Собственно говоря, она тренирует гимнастов и фигуристов. Она была тренером, например, Сергея Волкова. Помнишь, был такой серебряный призёр Олимпиады? Родниной и Уланова...
ЛИПНИЦКИЙ: Минуточку, так Волков стал чемпионом мира потом в одиночном...
КОВРИГА: Да? Ну, у меня в голове какие-то из детства представления. Но вот такую самоотверженную мать как Лидия Петровна надо ещё поискать, при том, какой образ жизни вёл её сын.
И она мне в своё время рассказала историю... Ну, естественно, им интересовалось ГБ, все эти структуры. И в какой-то момент, видимо, там было решение от него избавиться. Причём по тем же статьям, по которым посадили Бродского – тунеядство, спаивание малолетних и так далее. В общем, после какого-то концерта его взяли. Лидия Петровна видит, что его нет, она начинает звонить. Говорят: "Да, он попал в милицию". И так далее. Она куда-то бежит, в общем, ей его не отдают. Она говорит: "Я почувствовала, что что-то не то".
А она тогда ещё работала в театре, и помимо театра она ставила балет внуку начальника питерского "большого дома", то есть питерского КГБ. Говорит: "Я занималась с этим мальчиком, он был не особо талантливый, но там чего-то такое. И потом был выпускной у них этот самый, он плясал эту тачанку, приходил отец и дед, все были страшно довольны. И когда я поняла, что что-то не то, я стала звонить его отцу, который тоже был гэбэшник".
В общем, она к нему пришла и говорит: "Я чувствую, что с Андреем что-то не то". Он говорит: "Лидия Петровна, вы же знаете наше к вам отношение, мы всё сделаем, что сможем. Не волнуйтесь, посидите в коридоре". Потом он выходит и говорит: "На самом-то деле всё достаточно плохо, потому что принято решение в верхах посадить его за тунеядство, за спаивание малолетних, и так далее. Но я постараюсь вам помочь. Пока что идите домой".
Она приходит домой, естественно, понятно, в каком состоянии. Потом звонит этот Володя и говорит: "Не волнуйтесь, всё будет нормально. Скоро вам его привезут". Его привозят в наручниках, и этот милиционер, снимает с него наручники и говорит: "Не знаю, почему, но тебе, парень, очень здорово повезло". Повезло ему с мамой, конечно, потому что всё могло кончиться тогда, в советское время, очень плохо. Она его спасла.
ЛИПНИЦКИЙ: Он ей посвятил отличную песню.
КОВРИГА: Да, конечно.
(Звучит песня "Мама-мать")
КОВРИГА: А вот матерям-то на самом деле почти никто песен и не писал из великих, я не припомню.
ЛИПНИЦКИЙ: Мы приближаемся к концу, и мы с тобой, Олег, не обсудили такие какие-то культурологические моменты, скажем, роли Свина и "АУ" в истории русского рока. Почему, например, насколько я знаю, Егор Летов, второй такой небезызвестный панк-рок герой и Свин друг друга недолюбливали?
Я помню мою беседу в 90-м году со Свином, когда он так иронично отзывался о "ГО". Говорит: "Это вообще не панки, это какие-то политические экстремисты, и к панку не имеют отношения. Панки люди весёлые, бесшабашные, не парятся по поводу всяких политических реалий".
КОВРИГА: Он мне тоже говорил, что "Летов, он борец, злой, а я добрый клоун, я ничего такого не преследую".
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю вам, что вы слушаете программу "Содержание". Я, её ведущий Александр Липницкий беседую с Олегом Ковригой, издателем, другом, продюсером Андрея Панова (Свина), лидера группы "Автоматические удовлетворители". И я хотел бы, чтобы ты напоследок вспомнил что-то такое сокровенное о вашей дружбе. Я знаю, что ты писал...
КОВРИГА: Ну, так вот трудно вспомнить сокровенное. Я вспоминаю его фразу, он как-то сказал: "Больше всего в жизни я боюсь, что я не смогу делать двух вещей – петь и пить". Но вот этого с ним не случилось. Помер, конечно, парень, но до конца жизни, собственно говоря, пел и пил. Так что, по большому счёту, всё нормально.
ЛИПНИЦКИЙ: Да, умер молодым.
КОВРИГА: Вот мы издали пять пластинок, из них две двойные. Поэтому я рекомендую всё-таки попробовать купить и послушать. А вот в пластинке "Телефон: 1979-1994. Претензии не принимаются", там действительно моя статья "Главный Петрушка Советского Союза", где я пытался сказать, всё, что мог. В письменном виде это проще.
ЛИПНИЦКИЙ: А у вас есть свой сайт? Ваше издательство по-прежнему называется "Отделение выход"?
КОВРИГА: Да, есть сайт. Он такой не торговый, а просто, чтобы можно было понять, что вообще существует, что издано.
ЛИПНИЦКИЙ: И прочесть можно, собственно, такие тексты?
КОВРИГА: Прочесть можно, да.
ЛИПНИЦКИЙ: На прощание мы поставим вам одну из песен, которая, на мой взгляд, тоже манифест Андрея Панова (Свина), лидера группы "Автоматические удовлетворители" – "Дельтаплан".
КОВРИГА: До свидания, друзья!
ЛИПНИЦКИЙ: Пока, дорогие.
(Звучит песня "Дельтаплан")
© Finam.fm
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Ответить с цитированием
Сообщение от Белый Шум
Разве что чтобы еще хуже сделать 
