"Отделение Выход" ещё и дебют Майка в Москве с Аквариумом издало!
Беседа А.Липницкого с Севой Гаккелем Спойлер
Финам.FM
Содержание 18/04/2010 12:05
Русский рок в лицах: Майк Науменко ("Зоопарк")
ЛИПНИЦКИЙ: Здравствуйте. В эфире программа "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий, журналист и рок-музыкант Александр Липницкий вынужден сделать экстренное объявление.
Именно в этот день, 18 апреля 1955, то есть 55 лет назад в городе, который тогда назывался Ленинград, в семье научных сотрудников родился Михаил Науменко. Который уже во второй половине 70-х годов под кличкой "Майк" стал любимцем подпольных сейшенов, а в 80-е, выйдя из-под опёки "Аквариума", основал свою группу, которая стала называться "Зоопарк". И стал одним из главных героев, правда, непризнанных советской властью, отечественной рок-музыки.
В 1982 году Майк выпустил магнитоальбом "55", цифры на картонной коробке были обозначены римскими цифрами, как буквами "LV". Тем самым увековечил сегодняшний день в истории российского рок-н-ролла. Хотя самого Михаила Васильевича уже 19 лет как нет с нами, рокеры свято чтут его память. Вот и сегодня на сцену знаменитой "Горбушки", дворца культуры имени Горбунова, ныне именуемого "Главклуб", выйдут друзья Науменко.
Такие прекрасные музыканты как лидер "Аукцыона" Леонид Фёдоров, группа "Выход" из Питера, с Сергеем Селюниным во главе, северяк Дмитрий Ревякин из "Калинового моста", Ольга Арефьева, москвичка из группы "Ковчег", москвичка Умка, замечательный бард и король ритм-н-блюза Юрий Наумов, группа "Разные люди" и много других отличных музыкантов. Начало концерта в 18:00. Не упустите шанс услышать Майка в необычных аранжировках.
Я же сам надеюсь успеть сегодня в Питер, чтобы принять участие в аналогичном концерте в клубе "Форпост". Где Майка на сцене будут вспоминать самые близкие друзья и партнёры по группе, такие как Саша Храбунов из "Зоопарка" и другие его партнёры по группе, музыканты из первого состава "Акавариума" и даже, собственно, из моей группы "Звуки Му". Для этого я туда и собираюсь отправиться. Московский коллектив "Гроздья Виноградова" и, конечно, молодая поросль питерского ритм-н-блюза.
А мы с вами начинаем слушать альбом Майка "LV". И на предложенной вам песне предлагаю самим отгадать партнёра Майка по второй вокальной партии, так как обладатель этого голоса ещё не раз будет нами помянут в сегодняшнем "Содержании". Итак, песня "Растафара", Майк Науменко и группа "Зоопарк".
(Звучит песня "Растафара")
ЛИПНИЦКИЙ: В эфира программа "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий только что познакомил вас с песней Майка Науменко "Растафара". И сегодня у меня в гостях человек, который начинал с Майком ещё в 70-е годы. Потому что по легенде, так, как её знают москвичи, Майк входил в состав группы "Аквариум".
И действительно, первый раз я его увидел осенью 1981 года в составе именно группы "Аквариум", когда на сцену вышел довольно странного вида щуплый человек с большим носом, и запел так, как до него никто никогда не пел. Этот концерт где-то на Варшавке, который устраивал Артём Троицкий, запомнили все. После этого концерта, уже ближе к выходу на троллейбусную остановку в сторону метро "Варшавского", началась такая свара между немногими слушателями... Наверное, было человек всего 70, был маленький зал, подпольный концерт, чуть не подрались. Я помню, одним из самых недовольных был Андрей Макаревич. И, видимо, вот эта эстетика Майка была настолько новой, что мы действительно с него можем вести вместе с группой "Аквариум" отсчёт ленинградской новой волны.
Я хочу вам зачитать несколько строчек из второго номера первого подпольного рок-н-ролльного журнала Советского Союза "Рокси" за 1978 год. "Судя по всему, вы никогда не слышали о бэнде под таким названием". Имелась в виду "Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри". "В состав этой супергруппы входили: Евгений Губерман, Борис Гребенщиков (вокал, гитара), Михаил Файнштейн (бас), Севастьян Гаккель (вокал, челло). Последние трое из "Аквариума" и пока мало кому известный человек по имени Майк (экс-"Союз ЛМР").
Впервые за много лет со сцены прозвучали "Sweet Little Sexteen" и другие хиты. Всё это звучало несколько фантастично. Барабаны Губермана были просто чудесны, бас Файнштейна был на высоте, как всегда. Гребенщиков пел не хуже, если не хуже, чем всегда. А Гаккель! Этот выдающийся ленинградский рок-виолончелист, впервые публично использовавший этот странный, загадочный механизм, название которого он отказался сообщить, но который преобразовывал звук его челлы в нечто сравнимое со скрежетами ножа по сковородке, пропущенном через синтезатор".
И вот сейчас я хочу вам представить своего гостя. Это тот самый Севастьян Гаккель, который играл вот на том концерте, который с точки зрения первого рок-н-ролльного журнала произвёл революцию в ленинградской рок-музыке. Здравствуй, Сева.
ГАККЕЛЬ: Привет, Саша.
ЛИПНИЦКИЙ: Скажи, пожалуйста, тогда вы уже были известны, судя по этой статье, в Ленинграде, имеется в виду группа "Аквариум", но мало кому известный человек по имени Майк. Когда ты с ним познакомился?
ГАККЕЛЬ: Я познакомился с Майком в 1975 году, примерно через два месяца после того, как я узнал, что я играю в группе "Аквариум". Для меня это тоже была неожиданность большая, что я буду приглашён играть в эту группу. Но это отдельная история, мы не будем на ней заострять внимание. Как-то как раз летом мы поехали на берег Финского залива, у нас было замечательное место под названием "Остров Сент-Джорджа". И с нами поехали два юноши, которых я никогда раньше не видел – их звали Майк и Родион.
В то время в городе в среде "Аквариума" существовала такая категория как рок-интеллигент. И вот эти два персонажа как раз идеально подпадали под эту категорию. И такими, по-моему, даже и были представлены. Естественно, разговор был о "T-Rex", о Дэвиде Боуи и что-то такое. Ну и мы в то время в том возрасте, будучи юными, мгновенно, конечно же, сходились и становились друзьями.
ЛИПНИЦКИЙ: Насколько я знаю, Сева, первым совместным альбомом Майка и "Аквариума" был альбом "Все братья – сёстры". Принимал ли ты в нём участие?
ГАККЕЛЬ: Я понимаю, что для истории очень важны такие вехи как альбомы. Для меня же все альбомы слились в какую-то одну длинную песню. Я могу, конечно, вспоминать, что было как-то, но для меня гораздо важными были концерты и просто общение, нежели то, что осталось для истории зафиксировано в форме альбомов доморощенных, любительских, самодеятельных, которые я так и не научился слушать. Я очень хорошо всё помню, но когда я слушаю что-то, у меня некоторая досада от того, что всё-таки... Как мне кажется, всё было гораздо лучше, нежели удалось зафиксировать.
Во-первых, в кругу нашем вызвало большое недоумение, что Майк пишет песни как-то тайно, никто никогда не слышал. Вдруг он запел. И это стало производить такое странное впечатление поначалу, пока ты не привык. Потому что мы всё-таки танцевали от мелодии и от какого-то гармоничного звучания. И для меня в то время... На меня огромное впечатление произвёл, собственно, Боря Гребенщиков, который стал моим близким другом и оказал на меня огромное влияние. И мне очень нравилась его музыкальность, его манера пения. И вдруг, когда запел Майк тут же рядом, это вызвало какое-то противоречивое отношение, несогласие, скажем так. Это было, безусловно, интересно, но что-то не позволяло тебе это принять.
Через какое-то время, когда я к этому привык, я безоговорочно принял Майка, принял все его песни. И мне посчастливилось услышать большинство этих песен в домашних условиях за какими-то посиделками.
ЛИПНИЦКИЙ: Насколько я знаю, этот альбом не является твоим любимым в творчестве Майка и группы "Зоопарк". Но есть ли песни, которые ты мог бы выделить на этой пластинке?
ГАККЕЛЬ: Да, мне очень нравится песня про лето и песня "Растафара", где Боб не просто выступает в качестве продюсера, а где он поёт, подпевает. И вот это вот сочетание... Кстати, такого рода сочетание не сочетаемых голосов это вообще очень важная составляющая рок-н-ролла. Возьмём идеальный хрестоматийный пример – "Битлз". Голос Джона и Пола – абсолютно разные по характеру, тембрально. То есть дали такое третье сочетание, которое, собственно, сработало просто на противоречии.
И вот в этих песнях... Ну, не то, что прямая параллель, однако я это очень хорошо ощущаю. Мне нравится, как поёт Майк, и как его оттеняет Боб, подпевая ему. Я считаю, что это безупречное попадание. Если бы они отказались ещё от бесовской машинки, то, по-моему, был бы просто прекрасный альбом.
ЛИПНИЦКИЙ: Я напомню радиослушателям, что песня "Лето" имеет подзаголовок "Песня для Цоя". Как известно, у Виктора Цоя была замечательная песня про лето. Слушаем песню "Лето" с альбома "LV", Майк Науменко и группа "Зоопарк".
(Звучит песня "Лето")
ГАККЕЛЬ: Я помню это лето. Напомню тебе, что после печальной кончины Майка, Наташа, его вдова, передала мне альбом и несколько картинок с Майком, которые я передал тебе. Одна из них – это был потрет Марка Болана, написанный Цоем и подаренный Майку. То есть, здесь замкнулся какой-то треугольник. Дальше не будем.
ЛИПНИЦКИЙ: В книге, из которой я уже цитировал текст "Рокси", есть очень интересные воспоминания твоего партнёра по группе Бориса Гребенщикова. Они посвящены тому, что Майк сумел создать себе выдуманный мир, в котором он всю жизнь прожил, в отличие от большинства музыкантов в вашей компании, которые всё-таки из этого мира вышли, так скажем, в большую жизнь.
Вот, что пишет Борис: "Один из рассказов Майка, уже довольно известный, опять-таки подтверждает то, что я говорил – у Майка с детства, с юности сложилось определенное понимание, что такое рок-н-ролл, определенное понимание, что значит быть звездой рок-н-ролла, и он с начала до конца жизни ничем другим никогда не был – он был звездой рок-н-ролла сразу". Вот попробуй об этом.
ГАККЕЛЬ: Наверное, точка зрения... Я же помню Майка прекрасно, совершенно земным человеком, которое ничего земное не было чуждо. То есть, наверное, он жил в этом выдуманном мире, но я с Майком совершил несколько путешествий – мы путешествовали автостопом. То есть, когда я совершил первое путешествие почти самостоятельно и добрался до конечной точки – города Лиепаи, где было условно обозначено на какой-то полянке, на какой-то лужайке место встречи, первым человеком, которого я там встретил, оказался Майк. Это было как раз лето 75-го года. И потом часть пути мы проделали вместе.
А где-то в году, наверное, 78-м мы с Майком и с его подругой Таней Апраксиной доехали до Львова. Львов был конечной точкой. Мы провели несколько дней вместе, разъезжаясь, обозначая какие-то точки встречи на трассе, где-то там искали какой-то ночлег. И помню прекрасно – это было расслабленное лето на берегу речки Даугавы, две бутылочки красного вина и что-то такое, очень-очень совершенно земное. То есть оно было из области фантастического, конечно же, потому что вроде бы какая-то была другая реальность, но в то же время это было... Майк был совершенно земным человеком, милейшим, приятным в общении, с тончайшим чувством юмора.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, на самом деле, если мы будем вспоминать 70-е годы, то мы можем упустить один момент. Ведь Майк очень дружил со Свином, и был в компании первых питерских панков своим человеком.
ГАККЕЛЬ: Наверное, позже. Это уже 80-е годы.
ЛИПНИЦКИЙ: Может быть, но мы должны уже всё-таки переходить к 80-м. Поэтому мы сейчас послушаем песню, которую Майк подарил, я так понимаю, на своём альбоме, и назвал её "Песней для Свина", Андрею Панову, лидеру группы "Автоматические удовлетворители".
(Звучит песня "Песня для Свина")
***
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю вам, что вы слушаете программу "Содержание" на радио "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий расспрашиваю своего дорогого гостя Севу Гаккеля, бывшего виолончелиста группы "Аквариум" о жизни, судьбе и творчестве Майка Науменко из группы "Зоопарк". И хочу попросить Севу рассказать немного о музыкантах группы "Зоопарк", потому что выбор был небольшой в Питере. Кто были эти люди?
ГАККЕЛЬ: Один из них – барабанщик – служил с Файнштейном в армии.
ЛИПНИЦКИЙ: Это кто, Данилов?
ГАККЕЛЬ: Данилов, да.
ЛИПНИЦКИЙ: Который уехал потом в Карелию, в Петрозаводск.
ГАККЕЛЬ: Он оттуда и был. Вместе они где-то с Файнштейном пересеклись, потом Файнштейн перетянул его в Питер и познакомил с Майком. Я практически незнаком. Мы пересекались как-то, но, наверное, не настолько, чтобы от общения с этими людьми у меня осталось какое-то впечатление. Мы пересекались, но не более.
ЛИПНИЦКИЙ: Скажи, пожалуйста, в начале 80-х вы были безусловными лидерами, группа "Аквариум". И вдруг буквально под боком возникла группа, которую я помню на первых фестивалях ленинградского рок-клуба, давала жару. То есть, у вас реально появилась конкуренция в виде "Зоопарка". Радовало ли это тебя?
ГАККЕЛЬ: Всё-таки, если на чистоту говорить, когда Майк появился и запел, и получилось, что... Это, конечно, безусловно, инициатива Боба – вовлечение в группу "Аквариум". Я ощущал некоторое несоответствие от его участия в группе "Аквариум". Когда Майк запел, и получилось так, что на первых порах, даже первый концерт в Москве, вот тот концерт, о котором ты упомянул, когда нам пришлось ему аккомпанировать, стилистически мы не совпадали.
Мы были заточены под Боба уже. За несколько лет мы уже спаялись настолько, что у нас было правильное ощущение, и, наверное, поэтому мы в эту группу и сложились. И когда получилось так, что Боб, допустим, со сцены уходил и выходил Майк, и мы должны были с ним играть какие-то полчаса, было непопадание.
И когда Майк всё-таки собрал группу, правильную или неправильную, лучше или хуже, составившую конкуренцию группе "Аквариум", мы облегчённо вздохнули. Всё-таки это было правильнее для него иметь что-то своё, нежели иметь двух лидеров в одной группе.
ЛИПНИЦКИЙ: Тогда давайте сейчас послушаем песню с альбома "LV" "Белая ночь". Это про Питер, и это – Майк Науменко и его новый по тем временам состав группы "Зоопарк".
(Звучит песня "Белая ночь")
ЛИПНИЦКИЙ: Майк, будучи молодым парнем, впервые выступив в Москве, произвёл совершенно неизгладимое впечатление на московских интеллектуалов. Я помню, Людмила Петрушевская наша знаменитая, драматург, поэт и даже исполнитель свои песен написала эссе. Не помню, как она его назвала, но помню, что речь шла о том, что песня "Моя сладкая N" – это энциклопедия всей советской жизни.
В то же время, как ты знаешь блюз "Уездного города N" был действительно картинкой всей питерской андеграундной жизни. И на этом альбоме есть одна песня, которую мы позже услышим, на мой взгляд, на эту тему. То есть Майк был такой настоящий собиратель всего интересного, что находилось под ковром советской официальной жизни, в большей степени, чем кто-либо. Мне кажется, он был самый наблюдательный поэт из лидеров нашего рока.
Скажи мне, вы с ним, наверное, много гуляли по Питеру, в его быте было что-то такое от энциклопедиста своего города?
ГАККЕЛЬ: Наверное, не так мы гуляли по городу... То есть у нас были места, где мы встречались. У того же самого Инженерного замка и Михайловского замка.
Всё, что можно было бы отнести к категории вот этой собирательности, наверное, в большей степени было сопряжено с рок-н-роллом. Он переводил тексты, собирал все материалы о группе "T-Rex" и его любимого героя Марка Болана. Вот это я помню. Это было много-много всякого такого. Переводил какие-то статьи из "New Musical Express", из "Melody Maker", переводил книги. Нет, я не помню вот этой черты Майка. Мы с ним были знакомы много лет, но в последние годы мы не так часто виделись. И вот как раз та печальная фаза, когда...
ЛИПНИЦКИЙ: Давай о ней сейчас не будем, мы к ней ещё вернёмся.
ГАККЕЛЬ: Тогда о чём?
ЛИПНИЦКИЙ: Ну вот всё-таки о том, что у него есть песни, которых нет ни у кого – про быт Питера. Потому что мы идём к песне, которая очень точно описывает этот город.
ГАККЕЛЬ: Не знаю, как ответить на этот вопрос. То есть мне вроде бы добавить нечего, то есть я с тобой согласен. Ну, и ещё что-то... А вот что это – я не совсем понимаю. Наверное, скорее всего, так, как ты это видишь.
ЛИПНИЦКИЙ: Тогда я предлагаю послушать песню "6 утра". Может быть, ты её вспомнишь и добавишь что-нибудь к этой песне.
(Звучит песня "6 утра")
ГАККЕЛЬ: Безусловно, Петербург и не только Петербург. Так, наверное, жило много молодых людей и многие живут сейчас. Мы ещё не касались того, что огромное влияние на Майка, конечно же, оказал Боб Дилан. И здесь вот интонационно и мелодически ощущается вот это колоссальное влияние, которое, наверное, послужило толчком ко всему его творчеству. У того же самого Дилана есть песня "Idiot Wind" с пластинки "Blood on the Tracks". То есть она практически передаёт такое состояние. И я бы сказал, что это не то что перевод, а она, по крайней мере, имеет форму очень близкую.
Возвращаясь к тому, собственно, что же ещё Майк, будучи просто ещё русским поэтом... То есть он ещё был ретранслятором каких-то идей, которые широкой публике и музыкантам не были известны. То есть вот этот как раз... Ну, мы с тобой, по-моему, не раз говорили на тему того, в чём его заслуга и Боба. В том, что эти люди сформировали язык, который теперь нам уже стал абсолютно привычным. То есть, люди стали связно излагать свои мысли и облекать их в форму песни.
ЛИПНИЦКИЙ: Это у него же есть слова: "Я хожу в рок-клуб и там мне поют песни на родном языке". И это во многом его заслуга, и его работа, Майка Науменко, что ему там стали петь песни, которые ему нравились, на родном языке.
ГАККЕЛЬ: Но он, конечно, запел самым необычным образом. Вот эта его сама манера такого речитатива и монотонности, которая у другого музыканта вызвала бы некоторое недоумение. А у Майка ты это принимаешь. Но, опять-таки, требуется какое-то время для того, чтобы постичь вот этот код, который мне посчастливилось в своё время ухватить.
ЛИПНИЦКИЙ: Вот меня ещё интересует тема... Когда я познакомился с вами, с группой "Аквариум", я помню, мы меня невероятно увлекли своей тотальной увлечённостью в эзотерику. Причём у каждого всё это по-своему: кто-то уже тогда был с головой в православии, изучался буддизм. И всё это пришло вот как invasion из Ленинграда, как такое целое движение, влияние. Москвичи рок-музыканты этим не увлекались.
И вот я помню, когда Майк спел песню, которую мы услышим скоро, в ней было нечто совсем иное. У меня было такое впечатление, что Майк как истинный урбанист и рок-н-ролльщик очень строго относился к подобного рода измышлениям, к тому, что люди тратили так много времени на разговор о том, что Майк считал неприличным разговаривать – о боге. В связи с этим я хочу зачитать одну цитату – это, конечно, Борис Борисович. "Майк же был известным атеистом. Принципиальным атеистом. А что такое быть атеистом – это ставить себя поперек. Поперек потока, называйте это как угодно".
ГАККЕЛЬ: Ну, я должен прокомментировать то, что сказал Боб. Я с равным отношением относился и отношусь к точке зрения одного и другого. По крайней мере, мне никогда не приходилось с Майком вести какие-то разговоры о смысле жизни. То есть наши общения были очень простыми и просто приятельскими. Давай послушаем эту песню, ты меня заинтриговал. Я не помню.
ЛИПНИЦКИЙ: Давайте.
(Звучит песня "Гуру")
ГАККЕЛЬ: Я помню, что я эту песню, наверное, не принял. Наверное, потому, что мне кажется, что у Майка здесь есть отхождение такое к балагану, к блатняку. То есть это несогласие и неприятие чего-то он выразил в не совсем понятной мне форме.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, здесь можно опять процитировать точку зрения Бориса на такого рода песни и такую точку зрения Майка: "Он принципиально отрицал Бога. Он принципиально в него не верил, и эта принципиальность была на грани уже идеи фикс. Поэтому естественно, не то, чтобы Бог от него отказался, он сам себя Богу ставил сразу на пику. И такая позиция, она всегда боком и выходит. Я сейчас рассуждаю не как православный фанатик, поскольку таковым не являюсь, но я вижу причину и вижу следствие. И знаю еще нескольких людей, которые таким же образом погибли".
Я вышел на эту цитату сейчас, потому что, как мы знаем, жизнь Майка, она была даже на фоне массы трагедий в питерской рок-музыке особенно драматичной. Потому что кто-то погиб случайно, кто-то заболел, кто-то исчез как Артановский. Но вот так, чтобы несколько лет медленно умирать и угасать, будучи молодым человеком... Ты-то его наблюдал ближе, чем я.
ГАККЕЛЬ: В эти годы его неустойчивости, наверное, зависимости, ну, как-то нарушал общение. То есть он жил особняком. И когда мы были помоложе, конечно, мы очень много времени проводили вместе, общались. И не просто ходили друг к другу в гости. В этом случае с Майком можно было увидеться, только придя к нему. Я не чувствовал в себе некоего соответствия и желания к нему пойти. Ну, в силу того, что какие-то, наверное...
Скорее, мой образ жизни изменился в большей степени, я немножечко стал отходить от каких-то общепринятых норм общения, это и мой был уход в сторону. Наверное, если бы я был более внутри, мы так бы и продолжали общаться. Хотя в тот же период времени мы с Майком вместе в одной бригаде в отделе вневедомственной охраны, и нашим бригадиром был Лёша Романов. Мы служили в одном отделе, наши объекты охраны были соседними и мы с Майком проводили очень много времени вместе.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, это сейчас называется охрана, а тогда вы были просто сторожами.
ГАККЕЛЬ: Ну, это сторожа. Всё равно ты не просто сторож, ты же работник милиции, наверное. То есть мы все были ментами.
ЛИПНИЦКИЙ: А у вас что, были удостоверения?
***
ГАККЕЛЬ: Не было, но просто ты на работу оформлялся в отдел вневедомственной охраны, а тебя потом ставили на какой-то объект.
ЛИПНИЦКИЙ: Понятно. Ну что ж, я не знал, что вы там работали ментами.
ГАККЕЛЬ: Ну, здрасьте! Я могу даже рассказать несколько эпизодов, когда на мой объект напали бандиты, а потом мы с Майком ночью, как раз когда все милиции уже уехали, у нас вдруг закралось подозрение, что кто-то из злоумышленников мог внутри остаться, затаиться. И мы, вооружившись палками, швабрами, ходили по пустынным коридорам техникума, который я охранял, и очень-очень были возбуждены.
ЛИПНИЦКИЙ: Вот у Бориса есть своя точка зрения на последнюю часть жизни Майка. "Он был готов к работе – я помню, когда мы писали с ним „LV“, это было то настоящее, где не было никаких опозданий ничего, потому что это настоящее, это кайф. Будучи Героем, он с самого начала дал такой угол жизни, свой, показал, как на самом деле все должно быть. Своим рассказом, в том числе, который как-то приоткрыл завесу в его внутренний мир – вот как все должно быть на самом деле. И все, что он делал, можно рассматривать только в этом контексте.
Поэтому и всколыхнулась вся русская провинция – это было настоящее, это то... Они про это даже не знали, не знали, что существует такое отношение, такая возможность. И с этой точки зрения он выстраивал все свои отношения с жизнью, пока так называемая неумолимая действительность не заставляла его смиряться. А чтобы смириться, нужно было залить себя водкой с дикой силой, потому что он знал, что это не то. А когда сталкиваешься с не тем – что делать? Нужно анестезироваться. Вот он со свой анестезией..." Так это было?
ГАККЕЛЬ: Так мог сказать только Боб. Я не взялся бы так. Всё-таки русский алкоголизм, по-моему, имеет другую почву. Настоящее это или не настоящее... Всё-таки наша неустроенность и то, что Майк, опять-таки, до конца своих дней практически работал сторожем, в то время как, безусловно, заслуживал большего. И даже тогда, когда он вышел уже на большую сцену, всё равно приверженность этим привычкам – это была доминанта. То есть, это не было снятием напряжения или какого-то стресса. Нет, это было какое-то обыкновенное русское пьянство.
ЛИПНИЦКИЙ: А можно тебе задать вопрос? Может быть, здесь мы можем обсудить такую точку зрения, что ему просто не повезло? Некоторые считают, что в жизни просто есть шанс, и он его не использовал. Вот, скажем, "Зоопарк" вместе с Майком не вошёл в альбом "Red Wave", их место заняли "Алиса", "Странные игры". Хотя, может быть, Майк этого заслуживал в не меньшей степени. И дальше так всё пошло-поехало.
ГАККЕЛЬ: Ну, я не знаю, чем руководствовалась Джоанна. Всё-таки она, будучи человеком с западным менталитетом, отталкивалась... На какой-то продукт, который был бы понятен западному потребителю. Поэтому всё-таки песня и музыка "Зоопарка", они немножечко страдали некоторой не вседоступностью. То есть те же самые "Странные игры" в записи... Ну, не будем сейчас говорить о достоинствах той или иной группы. То есть в записи звучат более точно стилистически.
ЛИПНИЦКИЙ: Может быть, они звучат как более оригинальный продукт? Потому что, как ты правильно сказал, Майк настолько хорошо знал, уважал и следовал лучшим опытом западного рока, что абсолютно не задавался целью сделать что-то необычное. Как пишет в той же книге Макаревич: "Он был образцовый блюзмен и образцовый рок-н-ролльщик".
ГАККЕЛЬ: Наверное. При этом он был в некоторой степени нелюдим и замкнут. Если мы все были такими западниками, у нас был бесконечный круг общения, бесконечные американцы, выстраивание каких-то внешних контактов, которые так или иначе сработали. Получилось так, что через что-то, через кого-то были какие-то прорывы. Майк как-то со своим домашним образом жизни, с каким-то кругом, который он сформировал вокруг себя, оказался немножечко в стороне.
ЛИПНИЦКИЙ: Иными словами, он тормозил. И на эту тему у него есть замечательная песня "Завтра меня здесь не будет", где есть слова: "Вот идёт мой медленный поезд". И мы её сейчас послушаем.
(Звучит песня "Завтра меня здесь не будет")
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю, что вы слушаете программу содержание на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий беседую в студии с моим гостем, музыкантом группы "Аквариум" Всеволодом Гаккелем. И мы уже приближаемся к концу наших воспоминаний об альбоме "LV".
Я себе не представляю Майка в новой России, в новом тысячелетии, настолько он вот оттуда, из 80-х, король питерского андеграунда. А ты мог бы его себе представить, мог бы он войти в новую систему координат?
ГАККЕЛЬ: Сашка, я не могу представить себя, что я до сих пор, убелённый сединами старец, что я ещё как-то остаюсь на каком-то плаву, что-то пытаюсь ещё делать в принципе. То есть мы все в те годы... Никто из нас даже не верил в то, что старость доступна, что можно в неё войти, дожить и найти в ней какую-то свою радости. Это вопрос не столько даже Майка и тех людей, которые рано ушли из жизни, это кому как написано. Ничего с этим не поделаешь.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну, смотри, последний раз я видел Майка на сцене, и это было довольно неожиданно, 14 марта 1991 года. Когда он неожиданно появился в "Юбилейном" на юбилейном десятом фестивале рок-клуба, и вышел на сцену вместе с вами, с группой "Аквариум".
ГАККЕЛЬ: Которая тогда играла единичный концерт. Группы "Аквариум" в таком составе уже не существовало. То есть она каким-то чудом, я не помню в силу каких обстоятельств, вдруг собралась вместе для того, чтобы сыграть этот один концерт. И к нему же на этом концерте присоединился Майк. Не то, чтобы неожиданно – это всё было запланировано, то есть как-то Боб его приглашал. По-моему, мы даже репетировали. Это "Пригородный блюз", который мы, наверное, сейчас и услышим.
ЛИПНИЦКИЙ: Хотя это был последний выход на сцену Майка Науменко, но успех того концерта до сих пор у меня в ушах и в памяти. Мы прощаемся этой песней с вами. Это была программа "Содержание". Я – Александр Липницкий, и мой гость – Сева Гаккель. До свидания.
ГАККЕЛЬ: До свидания.
(Звучит песня "Пригородный блюз")
© Finam.fm
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Беседа А.Липницкого с Натальей Науменко Спойлер
Финам.FM
Содержание 11/04/2010 12:05
Русский рок в лицах: Майк Науменко ("Зоопарк")
ЛИПНИЦКИЙ: Здравствуйте. В эфире программа "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её автор Александр Липницкий, предлагаю вам послушать песню Майка Науменко и группы "Зоопарк" "Когда я знал тебя совсем другой". Почему мы начинаем с песни – вы узнаете после того, как вы её послушаете.
(Звучит песня "Когда я знал тебя совсем другой")
ЛИПНИЦКИЙ: Итак, сейчас я представляю нашу гостью – Наташу Науменко, жену Майка Науменко, которая с ним прожила много лет и следила за его творчеством более чем кто-либо. Здравствуй, Наташа!
НАУМЕНКО: Добрый день!
ЛИПНИЦКИЙ: Что позволило тебе сохранить себя? Помогли ли в этом смысле песни твоего первого мужа или цельность, врождённое качество?
НАУМЕНКО: Ничего себе вопросы у вас! Я думала, мы о Майке будем говорить.
ЛИПНИЦКИЙ: Будем. Но, я думаю, вот женские секреты, учитывая, что эта программа посвящена вашей любви и песням Майка о женщинах. Поэтому вот, хочется узнать.
НАУМЕНКО: Право, не знаю, никаких секретов. То есть для меня откровение о самой себе, Саша. Спасибо!
ЛИПНИЦКИЙ: Ладно, чувствую, не любишь ты комплименты. Ты-то не изменилась, а жизнь очень изменилась. Очень мне интересно, как происходила жизнь вот в те годы, когда я вас ещё не знал? Собственно, я пришёл в ту коммуналку, которая уже на улице Боровая, знаменитую коммуналку теперь, ставшую историей, вошедшую в фильм "Буги-вуги каждый день". Как вы познакомились и как вы проводили время с Майком Науменко, тогда ещё никому неизвестным...
НАУМЕНКО: Почти.
ЛИПНИЦКИЙ: Да.
НАУМЕНКО: Я жила на Васильевском. Двоюродный брат Вячеслав привёл его, познакомил, потому что это всё это было связано с факультетом прикладной математики ЛГУ. Там играл "Аквариум", ну и Майк с ними тогда тоже играл. Ну, так просто познакомились. Потом ходили гулять по улицам, потому что Майк очень любил Петербург, называл всегда "Петербургом", никогда "Ленинградом".
В принципе, наш роман разделяется на две части: первая – хождение за ручку, абсолютно такие романтические отношения; потом он пропал, потом появился, и потом уже стало по-другому. Потому что он присмотрелся, он стал водить меня к своим друзьям, к одноклассникам, со всеми знакомить. И вот я сейчас вспоминаю, что, оказывается, не просто так. Потому что он отмечал: "Смотри, к тебе сразу подошла собака. Ты смотри, как к тебе сразу котик этот заластился. Ты смотри, как ты с детьми играешь, они тебя любят". И для него это, оказывается, было важно.
Ну, я не строила планы какие-то, потому что я понимала, что такое рок-н-ролл, что такое мальчик с гитарой. Хотя в наши времена это, наверное, был... Ну, самый желанный мальчик – с гитарой. Мне так кажется. Ну, может быть, конечно, не у всех.
ЛИПНИЦКИЙ: Для девочек.
НАУМЕНКО: Для девочек. Ну, может быть, для какого-то определённого, я не знаю, рода девочек. Но это лидер был по тем временам.
ЛИПНИЦКИЙ: Песня, которую я сейчас хочу предложить послушать второй, она говорит о том, что было весело, было, где потанцевать. Так ли это? Давай мы её послушаем. "Буги-вуги каждый день" Майка Науменко.
(Звучит песня "Буги-вуги каждый день")
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю вам, что вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий, расспрашиваю свою гостью Наташу Науменко, которая провела со своим мужем Майком Науменко, лидером группы "Зоопарк" замечательные 10 лет. Примерно 10 лет вы были женаты?
НАУМЕНКО: Со знакомства – 12.
ЛИПНИЦКИЙ: Даже 12. Вот всю славную эру расцвета питерского рока. Так было у вас так, как в песне? Были звонки, было куда звонить, был телефон или нет?
НАУМЕНКО: Телефона сначала не было. Мы спускались вниз на улицу и звонили из автомата.
ЛИПНИЦКИЙ: Ну а вот буги-вуги кто-нибудь из вас умел танцевать? Получалось?
НАУМЕНКО: Майк вообще не очень любил. Я помню, как с Вайнштейном однажды чего-то подобное вытворяли на каких-то танцах, где они играли вместе.
ЛИПНИЦКИЙ: А вот интересно, дружба Майка и "Секрета", которая была не секретом, когда хиты "Секрета", многие из которых были написаны Майком, в начале 90-х были очень популярны и в конце 80-х. А сейчас эта тема забыта. Напомни мне... Я сам, в общем-то, не очень в курсе дружбы "Секрета" и Майка.
НАУМЕНКО: Был такой общий друг Игорь Гудков, он же "Панкер". Насколько я помню... Короче, это он был связан с театральным институтом, с Максимом Леонидовым и с Колей Фоменко, где они тогда учились. У ребят была своя группа. Как-то там встретились, понравились друг другу. Ну, вот так и закрутилось.
Группа "Зоопарк" была тогда запрещена, а "Секрет" – нет. И им разрешили петь песни Майка, но не сообщать ни в "Утренней почте", ни где-то ещё, что это не их песни. Зато песни все знали, услышали в России, по крайней мере. Хорошие ребята, весёлые, умные, талантливые.
ЛИПНИЦКИЙ: Получается так, что вот... Вспоминая Майка, многие отмечают его умение создавать мифы в своих песнях. Вот в мифах он действительно создаёт такой цельный образ героя рок-н-ролла, где и буги-вуги, и какие-то дискотеки, в известном рассказе это уже какая-то развитая система грамзаписи, шоу-бизнеса.
Но вот, мне кажется, что и в отношении с женщинами он создал такой удивительный миф, где предстаёт таким, и Хэмфри Богартом, и Грегори Пеком, и Миком Джаггером в одном лице. Поделись своими воспоминаниями, как это было в жизни.
НАУМЕНКО: Майк – друг, в основном это друг всё-таки. И хотя мои подруги старались приходить, когда его нет дома, не потому что он плохо к ним относиться, а просто так удобнее было всем общаться. Но он понимал очень хорошо женщин, очень жалел за бабскую нашу долю. Очень хорошо относился к сестрёнкам Оленькам. Понятно, о чём я говорю? То есть, я не знаю, женщины – друзья, в принципе. Ну и, конечно, мечты типа "Сладкая N", там ещё что-то. Да нет, он обычный нормальный человек, порядочный человек.
А все эти образы... Ну, мы же знаем, что он слушал, о чём он мечтал. У каждого человека, я думаю, свои образы, свои воплощения в песнях, в стихах. Не может же человек писать только про себя, что с ним происходит, не акын же какой-нибудь. Мне кажется, там всё сложнее.
ЛИПНИЦКИЙ: Но ведь в песнях женские образы у него далеко не идеальные. И я тебе предлагаю послушать сейчас мнение Артёма Троицкого, которого я специально расспросил. Причём, однажды я это делал для телевидения, а вот сейчас для радио. Потому что его точка зрения на героиню песен Майка очень интересная.
ТРОИЦКИЙ: Излюбленной героиней Майка была девушка, которую он деликатно называл "сладкая N". Может быть, это была Наташа, может быть, Надя, может быть, Нина, но, несомненно, она была сладкой.
Чем эта девушка отличалась от многих других героинь? Несомненно, в первую очередь своей ветреностью, тем, что девушка эта была весёлая, она была неуловимая, она в сексуальном плане была абсолютно беспечна и несдержанна. Чем она очень сильно отличалась от обычных таких лирических советских песенных героинь не только традиционной эстрады, где типа "жди меня и я вернусь" и всё такое прочее, но и от русского рока тоже, где девушки тоже были, как правило, или какими-то милыми сентиментальными лирическими объектами, или были какие-то строгие романтические повышенной духовности дамы в стиле Макаревича, Гребенщикова, и так далее.
А сладкая N, да, это, конечно, девчонка просто из наших пьяных будней. В этом смысле лично мне она милее всех. Я думаю, что каждый, кто жил в то время, да и многие из тех, кто сейчас живут, узнает в этой сладкой N именно своих героинь, своих подруг, с которыми нас всех связывали очень даже непростые кисло-сладкие, но в результате всё-таки, скорее, сладкие, чем кислые отношения.
НАУМЕНКО: Вот, я думаю, пока ты обдумаешь точку зрения Артёма, надо сейчас послушать самую знаменитую песню, посвящённую женщинам – "Моя сладкая N"
(Звучит песня "Моя сладкая N")
***
НАУМЕНКО: Я настаиваю, что это не Нина, не Наташа, не Надя и не кто-нибудь на букву "Н". N – это N, неизвестная, уездный город N, что-то загадочное. Естественно, собирательный образ, который сложился из многих-многих. Но не было такой женщины. Черты из разных, да... Ну, всё понятно, чего там объяснять. Всё правильно он сказал, у каждого мужчины есть такая мечта, и должна быть сладкая N.
ЛИПНИЦКИЙ: Но обложку этого знаменитого альбома, который тогда представлял катушечную плёнку в картонной обложке, оформляла ты. Об этом немножко.
НАУМЕНКО: Кстати, вот меня тоже спрашивают, не я ли это сладкая N. Да нет, конечно. Мы познакомились, когда был записан уже этот альбом, и как раз он думал, как бы его оформить. Увидел, что я что-то иногда рисую, попросил. Вот я так точками это всё сделала.
Так что это всё уже было до меня. Предваряя все ваши вопросы – мне не посвящено ни одной песни. Ни одной. Только стихи.
ЛИПНИЦКИЙ: Понятно. Я чувствую, что тебя пугает, что в истории русской рок-музыки за тобой закрепится этот образ, не слишком однозначный.
НАУМЕНКО: Нет, что ты, мы даже внешне... Кто меня хоть немножко знает – у нас ничего общего со сладкой N, просто ничего.
ЛИПНИЦКИЙ: Кто знает. А через 50 лет те, кто тебя знают, уже не смогут свидетельствовать.
НАУМЕНКО: Ну, тогда мне тоже уже будет всё равно! Какая разница? Тогда это, может быть, будет приятно, что роковая женщина.
ЛИПНИЦКИЙ: А вот как объяснить взгляд на эту песню Людмилы Петрушевской, нашей знаменитой писательницы, которая высказала эту свою ключевую мысль, что Майк буквально самый главный рокер среди всех русских рокеров, и песня "Моя сладкая N" – энциклопедия советской жизни.
НАУМЕНКО: Потому что там... Вот сейчас понятно, что такое... Три бутылки вина можно было взять на столько-то рублей, например. И, я думаю, что и в Москве и в Петербурге занимались люди определённого круга, опять-таки, определёнными делами, занятия у них были тоже размеренными, говорили они о дзен-буддизме и обо всём, что было тогда не то, что модно, а просто интересно. И главное, здесь вот как раз само ощущение вот этого человека. Ну, довольно глубокая песня, мне кажется.
ЛИПНИЦКИЙ: Наташа, давай-ка сейчас мы обратимся к уникальной способности Майка в своих песнях создавать невероятные бытовые натюрморты. То есть на уровне малых голландцев, если брать живопись. Нет такого второго человека, который мог создать такой ёмкий, точный образ эпохи. Вот, наверное, это Петрушевская и имела в виду.
НАУМЕНКО: Наверное. Майк очень конкретный человек. Понимаешь, в чём его ценность, наверное – в предельной откровенности. То есть он настолько... И от этого беззащитен, от своей искренности. Без всяких масок. Это раз. И второе – вот эти конкретные детали: я это вижу, я про это знаю, поэтому я могу об этом рассказать.
ЛИПНИЦКИЙ: Вот я хочу сейчас обратиться к таким удивительным песням в его творчестве как "Прощай, детка". Которые, на мой взгляд, оказали очень существенное влияние даже на таких будущих героев питерского рока как группа "Кино". Потому что вот та ирония альбома "Это не любовь", которую записал Цой со своими электрическими партнёрами, она, конечно же, выросла из этой ироничной песни, где Майк, создав в мечтах образ классического рок-н-рольщика, спроецировал отношения вот этого рок-героя и звезды с женщинами. Сейчас я предлагаю послушать знаменитую песню Майка "Прощай, детка, прощай".
(Звучит песня "Прощай, детка")
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю вам, что вы слушаете программу содержание на радиостанции "Финам FM". И вы только что слушали песню Майка Науменко "Прощай, детка, прощай". Наташа?
НАУМЕНКО: С этой песней, как и с другими, тоже всё не так просто. Хоть она и лёгонькая на вид. Поскольку Майк очень хорошо знал английский язык, он очень много слушал классического рок-н-ролла, Лу Рида, и так далее. И он переводил это и для себя, и для своих друзей. И это не могло не повлиять, так скажем, на его творчество. Осознанно или не осознанно – не важно, просто всё это воплотилось каким-то образом.
И "Прощай, детка" тоже не такая совсем уж его песня, да и "Сладкая N", если вспомнить "Sweet Jane" и много чего можно вспомнить, и Борю тут можно вспомнить. Так что Майк, да, был в некотором роде Василием Андреевичем Жуковским, не простым переводчиком, а с таким, скажем, авторским видением. Или просто были какие-то толчки и в результате "Sweet Jane" превратилась в энциклопедию русской жизни некоторым образом.
"Прощай, детка", я думаю, она тоже собирательная, не столько о нём, сколько вообще. Я не думаю, что Майк был таким. Хотя поначалу было страшно оказаться такой деткой, поэтому я делаю всё, чтобы этого не случилось. Не в смысле, что... Бежать за ним и оставлять, а наоборот, не надоедать и быть немножечко подальше.
ЛИПНИЦКИЙ: Наташа, сейчас я подхожу к одной из ключевых тем нашей сегодняшней беседы. Как этот тонкий, интеллигентный, я бы даже сказал, субтильный юноша сумел создать абсолютные нетленки в плане секса, эротических песен. То есть, лучше, например, песни, чем та, которую мы предложим послушать радиослушателям, на эту тему в русском роке не было создано. Как это сочеталось? Наверное, только человек, который с ним провёл бок о бок много-много лет, может объяснить, откуда это в Майке.
НАУМЕНКО: Во-первых, я думаю, что это и твой взгляд субъективный, и не все мужчины под этим подпишутся, мне так кажется.
ЛИПНИЦКИЙ: Значит, нам необходимо сначала послушать эту песню. "Страх в твоих глазах".
НАУМЕНКО: Я не люблю эту песню!
ЛИПНИЦКИЙ: Но мы её послушаем, может быть, она понравится мужчинам.
НАУМЕНКО: Конечно. Жалко, что "Сайгона" уже нет!
(Звучит песня "Страх в твоих глазах")
НАУМЕНКО: Я могу сказать, что это было до меня, и таким Майка я практически не знала.
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю вам, что вы слушаете программу "Содержание" на радиостанции "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий беседую с Наташей Науменко, которая сейчас прокомментировала песню Майка "Страх в твоих глазах". Но я-то считаю, что вот в этой песне Майк предстаёт настоящим артистом, рок-артистом, человеком, который создаёт эти образы, оставаясь нежным, застенчивым нашим другом.
НАУМЕНКО: Согласна, да.
ЛИПНИЦКИЙ: Это одна из немногих песен, которая демонстрирует его настоящим лицедеем, которым и должен быть человек с гитарой на сцене. А вот сейчас мы подойдём к другой его знаменитой песне, с которой, собственно, я и познакомился с ним. Это, конечно, наши дружки из "Аквариума" в самом начале 80-х затащили. Ты, наверное, уже догадываешься. Песня, в которой это его лицедейство и высокомерный взгляд мужчины на женщину просто обретает, я бы сказал, просто вселенские масштабы. Естественно...
НАУМЕНКО: Неужели "Дрянь"?
ЛИПНИЦКИЙ: Да, именно она. Как ты относилась к этой песне?
НАУМЕНКО: Ой, замечательная песня, очень хорошая песня. Что тут скажешь?
ЛИПНИЦКИЙ: А вот твоим подругам... Неужели она всем женщинам нравилась?
НАУМЕНКО: Я не знаю про всех женщин. А что, что может здесь не нравиться? Замечательно сделанное произведение. Мы-то про себя знаем, какие мы хорошие.
ЛИПНИЦКИЙ: И что, ты могла бы продать гитару Майка и купить себе пальто?
НАУМЕНКО: А причём тут я, простите! Это, опять-таки, всё было до меня, и у меня таких подруг нет тоже. Нет, это действительно песня, это тоже образы, это тоже лицедейство. Ну, шедевр, я считаю.
ЛИПНИЦКИЙ: Тогда ничего не остаётся, как сразу перейти к шедевру. Песня "Дрянь", Майк Науменко и группа "Зоопарк".
(Звучит песня "Дрянь")
***
ЛИПНИЦКИЙ: Наташа, значит, эта песня у тебя никаких негативных эмоций и сейчас не вызывает?
НАУМЕНКО: Да я так же отношусь к такого рода женщинам. Она такая бесчеловеческая, она же не мужская песня, мне кажется. А потом, здесь так трогательно про аборты. Так что, я целиком подписываюсь, конечно, дрянь. Но не может разлюбить – это тоже нормально.
ЛИПНИЦКИЙ: Такой Манон Леско в рок-н-ролле.
НАУМЕНКО: Ну да. Но это не Майк. Потому что Майк главное, что сказал: "Мне с тобой спокойно". Ему нужно было вот это – понимание и покой, такой правильный покой, не ленивый, а просто вот когда у человека спокойно на душе. Вот и всё.
ЛИПНИЦКИЙ: Но таких песен мы сегодня слушать не будем, как-то не выбрали мы такие песни.
НАУМЕНКО: Нет-нет, я говорю, про меня ни одной песни нет, только стихи. Это точно.
ЛИПНИЦКИЙ: А вот у него есть одна песня, она называется "Все те мужчины", где Майк пытается, скажем так, заглянуть в будущее. Потому что героиня этой песни – это то, что, собственно, состоялось в нулевые годы и в десятые годы – это героиня гламурных журналов, жёлтой прессы, телесериалов. А вот в вашей жизни Майк сумел понять, чего хочет женщина?
НАУМЕНКО: Женщина хочет много чего. Не знаю... Ну да, он понимал не всё, конечно, не всё. С ним было разговаривать хорошо, я многому научилась именно в плане интеллекта, какого-то отношения к жизни. Там тоже всё не так просто, потому что он иногда таким мальчиком оставался и остался мальчиком, а иногда был мудрым человеком, которому хотелось в рот смотреть, слушать, запоминать и учиться.
ЛИПНИЦКИЙ: Я хочу напомнить нашим радиослушателям, что Майку Науменко, герою нашей передачи, 18 апреля исполнилось бы 55 лет, и родился он в 1955 году. Поэтому дата для этого выбрана не случайно, он – герой апреля в нашей программе "Содержание". И послушаем сейчас мы песню "Все те мужчины".
(Звучит песня "Все те мужчины")
НАУМЕНКО: Кстати, вот эта песня, она более злая, чем "Дрянь". Потому что там трагедия, в здесь как раз отвращение к такого рода... Вот и всё. Здесь антиженщина, с которой бы он ничего общего не хотел иметь. Были такие знакомые, наверное.
ЛИПНИЦКИЙ: Это точное замечание высказала в нашей передаче "Содержание" моя гостья Наташа Науменко. Наташа, наверное, для мальчика с гитарой, в грёзах своих видевшим себя на Олимпе рок-н-ролла, брак был непростым испытанием.
Хотя, судя по тем вопросам, которые он тебе задавал в первые ваши годы общения и знакомства, видно, что он себе искал верную спутницу, жену. И вот, собственно, состоялся этот самый отель под названием "Брак". Изменился ли Майк? Вот некоторые мужчины меняются сразу. Как было у вас?
НАУМЕНКО: Да нет, конечно. Сначала ничего... Он не то, что мальчик с гитарой, в общем, он оставался мальчиком из хорошей семьи, мальчиком, который учился в спецшколе, мальчиком, который читал очень много книг, слушал очень много музыки, очень много думал.
Он, конечно, боялся жениться. Может не потому, что мальчик с гитарой, я думаю, что не в этом дело, а просто как нормальный, наверное, мужчина, как многие из них. В общем-то, никто и не настаивал, а всё случилось тогда, когда он сам созрел, сам попросил, сам уговаривал, сам настаивал на определённой дате. Быстрее-быстрее. Кстати, тоже в апреле.
ЛИПНИЦКИЙ: В каком году?
НАУМЕНКО: В 81-м.
ЛИПНИЦКИЙ: А когда написана эта песня, которую мы сейчас будем слушать?
НАУМЕНКО: Вот я не знаю, когда она написана. Но когда я возмутилась, сказала: "Что это такое, это значит, ты так ощущаешь себя?" "Да что ты! Это не я, это лирический герой". Я говорю: "Ты понимаешь, что на концертах все будут думать, что ты так живёшь. Бедный ты, бедный, жена твоя вот такая". "Нет, они же умные, они же понимают, что я там лирический герой. Ну ладно, я буду объяснять, что это не про тебя и объявлять громко на весь зал". Такие были у нас разговоры.
ЛИПНИЦКИЙ: Я думаю, что сейчас надо послушать песню о таком классическом варианте капкана для мужчин, который создал великий лицедей Майк Науменко. "Отель под названием "Брак".
(Звучит песня "Отель под названием "Брак")
ЛИПНИЦКИЙ: У нас-то в памяти осталась невероятно яркая и интересная жизнь в нашей коммунальной комнате на Боровой. Кстати...
НАУМЕНКО: Кстати, да. Не отель под названием "Брак", а проходной двор, если уж про нас. В хорошем смысле этого слова! Ты сам знаешь, хоть не так часто приезжал. Представь, от Калининграда до Владивостока и почти каждый день люди.
ЛИПНИЦКИЙ: И какие люди?
НАУМЕНКО: Так что, какой там отель... И какие люди!
ЛИПНИЦКИЙ: Расскажи немножко про ваших гостей. Кого ты особенно любила и запомнила?
НАУМЕНКО: Сашу Дёмина, царство ему небесное.
ЛИПНИЦКИЙ: Он играл блюзы, я помню.
НАУМЕНКО: Свои великие вещи играл. Недооценённый человек, я считаю. Жалко, что его уже нет. Ой, сейчас так не могу вспомнить. "Аквариум", Цой с Рыбой, "Секрет".
Вот, что странно, при всей любви Майка к конкретике, к каким-то реалиям и совершенно таким бытовым подробностям, у него песни зачастую метафоры. Вот это типичнейший просто, классический пример метафоры, в которую могут вписаться большинство мужчин, наверное. Но к нам относится только то, что это компромисс. Конечно, как и любой брак это непременно компромисс, иначе как жить, не уступая друг другу? А всё остальное так же, как и в песне простого человека... Это тоже не ко мне относится. Это он сам говорил, а не я.
ЛИПНИЦКИЙ: Сейчас я хочу перейти к такой уже довольно грустной теме о том, как Майк, столкнувшись с глобальными переменами, которые стали происходить в Советском Союзе во второй половине 80-х, по мнению многих, не смог с ними справиться. И вот печальная песня "Бедность". Это метафора или это правда?
НАУМЕНКО: И то, и другое, как это обычно у Майка. Обобщение правды жизни, которое становится таким ёмким и таким выразительным, что хочется цитировать постоянно какие-то строчки. Они до сих пор ко мне приходят в голову.
ЛИПНИЦКИЙ: Слушаем песню "Бедность".
(Звучит песня "Бедность")
ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю, что вы слушаете программу "Содержание" на радио "Финам FM". И я, её ведущий Александр Липницкий, расспрашиваю гостью Наташу Науменко о лидере группы "Зоопарк" Майке.
Наша беседа, Наташа, подходит к концу, и из тех песен, которые мы с тобой обсуждали, которые сегодня почти все прозвучали, только одна у нас не совпала, я её просто пропустил. Расскажи о ней немножко.
НАУМЕНКО: Ну, эта песня тоже не про меня, к сожалению. Она из раннего творчества. Но, в принципе, вот здесь и Майк как он есть, такой романтик, такой человек, которому хочется, чтобы всё это было. И была, видимо, такая девушка или, опять-таки, собирательный образ. Я не знаю. Но вот здесь Майк настоящий.
ЛИПНИЦКИЙ: Давайте тогда этой настоящей песней и закончим наши воспоминания о нём. Спасибо тебе за то, что ты посетила нашу радиостанцию, спасибо за чудесные воспоминания.
НАУМЕНКО: Вам спасибо, что помните.
ЛИПНИЦКИЙ: И я, Александр Липницкий прощаюсь с вами, до скорой встречи. Песня Майка Науменко "Фрагмент".
(Звучит песня "Фрагмент")
© Finam.fm
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Ответить с цитированием
Сообщение от ooz2003
Этого не может быть - промежуток должен быть.
Важен лишь цвет травы
Этого не может быть - промежуток должен быть.
Этого не может быть - промежуток должен быть.
