Спойлер
Помнится, фильмы вызвали шквал откликов. Причем – за редким исключением – чисто профессиональные вопросы никто из кинокритиков не обсуждал. Никого, например, не интересовала операторская работа. Какая там операторская работа? Тоже мне Рерберг, Лебешев и Железняков! (Хотя в «Брате», в отличие от «Брата-2», операторская работа все же была, было что обсуждать.) А если кто вспоминал об актерской работе, то лишь для того, чтобы справедливо заметить, что ее нет, поскольку сами фильмы не предполагают, что актер может себя проявить, продемонстрировать, на что способен (даже Сергей Маковецкий и Виктор Сухоруков в «Брате-2» – единственные, кто играет, – всего лишь повторяли уже неоднократно сыгранную роль, а это, простите, называется халтура). Некоторые критики, помню, справедливо вспоминали о слабости, непроработанности, малой убедительности сюжета (особенно в «Брате-2») – но лишь скороговоркой. Зато всех – впервые за долгие годы – взволновали вопросы идеологии.
Фильмы Балабанова насаждали вполне определенные идеи: воинствующий индивидуализм, неприкрытые ксенофобию и расизм, культ силы, восхваление мещанства в его уголовном варианте, эстетический примитивизм, бытовой имморализм, идентификацию по биологическому (а не социальному) признаку.
Не случайно на роль положительного героя был выбран ветеран Чеченской войны, легко и спокойно, как машина, убивающий людей. Конечно, людей нехороших: кавказцев-рэкетиров, «братков», американцев вообще и негров в частности, «хохлов»… Словом, пришел солдат с войны (внимание: неправой!) – и давай наводить свой, новый порядок. Вообще-то, в этом нет ничего нового: у американцев такие фильмы появились как раз во время Вьетнамской войны (их аналог Чеченской) – «Рожденные терять», «Инцидент», а кульминации эта тема достигла, разумеется, в «Рэмбо». Итак, «Брат» – это наш «Рэмбо». А относительно того, что такое «Рэмбо» и с какой целью был снят этот фильм (тоже нашумевший в свое время), двух мнений быть не может. Балабанов отрабатывал социальный заказ: помочь обществу избавиться от «вьетнамского синдрома» (в нашем случае, видимо, «афганско-чеченского») и реабилитировать агрессивно-имперские настроения.
И эта роль – роль «простого русского парня» с подчеркнуто простыми русскими именем и фамилией «Данила Багров» – совсем не случайно была поручена Сергею Бодрову, уже примелькавшемуся по программе «Взгляд», с его предельно открытым, честным, наивным лицом. Помнится, кто-то говорил, что человеку с таким лицом можно поручить роль Эйхмана – и евреи простят ему Холокост. Нужен был, то есть, не просто положительный герой, а положительный бесспорно, в силу самого факта своего существования, без всяких дополнительных обоснований.
Поскольку главный герой должен был пропагандировать воинствующий, превосходящий даже пресловутые протестантские образцы, индивидуализм, Данила в «Брате» и был изображен «волком-одиночкой», ни в ком по большому счету не нуждающемся, и одиноким предельно. Каждый раз, когда зрителю казалось, что очередная встреча закончится дружбой или любовью, выяснялось, что это просто иллюзия: в реальности никто – ни Немец, ни трамвайщица, ни тем более наркоманка Кэт – не вызывали в Даниле никаких подлинных чувств, не были ему нужны. Это – сознательная идеологическая установка: зрителю внушалось – нельзя никому верить и ни к кому привязываться, можно и нужно рассчитывать только на себя, никакой сентиментальности, никакого коллективизма – «отрыжки тоталитаризма», нужно строить свою судьбу и карьеру, идя по трупам (в фильме это – не образное выражение, а образное воплощение: действительно трупы). Это та составляющая «новой национальной идеологии», которая активно направлена против «коммунистического коллективизма».
В связи с этим вполне естественным оказывалось, что главный положительный герой Данила – киллер. Ничего другого он не умеет, конечно, но и киллер – нужная и уважаемая в обществе профессия (собственно, в 90-е так оно и было). Говоря иначе, зрителю внушалось, что «чисто каанкретные паацаны» – это вполне нормальные, обычные люди и их образ жизни тоже – вполне нормальный и обычный. Именно так и надо жить, если хочешь чего-то добиться в жизни. Озверевший от ужасов капитализма обыватель, ставший уголовником – вот он, пример для подражания.
Данила Багров поразил кинокритиков своими открыто ксенофобскими филиппиками – в адрес кавказцев, евреев, американцев (еще в «Брате-1»). В «Брате-2» ксенофобия просто стала преобладающей темой и окрасилась в откровенно расистские, ку-клукс-клановские тона. Не случайно именно эта составляющая фильма вызвала такой восторг у наших ультраправых (а заодно и КПРФовских «патриотов», увидевших в Багрове не только «защитника русского народа» и «мстителя за развал Советского Союза» («Вы мне еще за Севастополь ответите!»), но и «борца с американским империализмом»). Но и в этом на самом деле не было ничего нового – в далеком 1970 году в той же Америке много шума наделал ныне почти забытый фильм Джона Эвилдсона «Джо». И главный герой этого фильма тоже поражал зрителей и критиков постоянными ксенофобскими филиппиками. И, кстати, гору трупов нагородил не меньшую, чем Данила Багров: «покрошил» целую коммуну хиппи…
Именно ксенофобская («патриотическая») составляющая насаждаемых с экрана взглядов резко выросла от «Брата» к «Брату-2» – в точном соответствии с тем, как она выросла и в настроениях социальных верхов, и в составе строившейся «новой национальной идеологии» в период власти Путина. Знаменитое «Вы гангстеры? – Нет, мы русские!» в «Брате-1» прозвучать еще не могло, как и претензия за Севастополь. И уж тем более это касается сцены, в которой выполнен знаменитый наказ «мочить в сортирах», поскольку когда снимался первый фильм, это основополагающее указание еще не было высочайше произнесено.
Но если кругом – враги и положиться можно только на себя, то как, по какому принципу искать если не «братьев по оружию», то хотя бы союзников в такой тяжелой борьбе, как борьба со всеми? Оказывается, по признаку кровного родства. У Данилы есть старший брат, которого играет Сухоруков. Вот этот брат и есть тот, с кем вместе надо действовать. Потому что брат. А то, что он бандит и убийца и вообще запомнился отечественным зрителям по эпохальной фразе «Стволы нужны! Стволы – вот наша сила!», это неважно. В «Брате-2» это «кровное родство» будет ненавязчиво распространено на русских вообще («русские своих на войне не бросают!»). Итак, «кровь и почва». Всё понятно?
Был у Балабанова момент, который, помнится, ставил критиков в тупик: увлечение Данилы «Наутилусом Помпилиусом». То, что оба фильма были переполнены поп-роком (а не просто попсой или уголовным «шансоном», как можно было бы ожидать), – это еще более или менее понятно, рассуждали они. Но «Нау»? Это же кумиры «неформалов»-интеллигентов эпохи «перестройки», это же заведомо не то, на что должен «западать» Данила! И почему-то никто не хотел замечать, что речь шла уже о другом, выродившемся, посткормильцевском «Наутилусе», «Наутилусе», превратившемся в поп-рок.
Но главное даже не это. Главное то, что сама встреча с «Наутилусом» случайна. То есть неважно, кто это – «Наутилус» или еще кто-то. Хавай, что есть. Не капризничай. Вокруг всего много, можешь выбрать из доступного – и нечего привередничать. Подвернулся Бутусов (знаменитость) – значит, Бутусов. Подвернулась бы еще какая-нибудь знаменитость – была бы она. (Собственно, в «Брате-2» так и есть: там подвернулась Салтыкова – и Данила сразу же использовал ее как сексуальный объект, поскольку музыкальные потребности его – крайне скудные – уже вполне удовлетворены «Наутилусом Помпилиусом». Бедная Салтыкова! Ведь какое изощренное оскорбление ей нанесли! Она-то думает, наверное, что она певица, а оказывается, она всего лишь п…да!)
За образцовое выполнение социального заказа А. Балабанов был, разумеется, отмечен вниманием «верхов». «Брат-2» был признан лучшим фильмом года в 7 номинациях из 11 (!); отвратительный – но зато идеологически правильный – журнал г-на Грымова «Fакел» назвал Балабанова «великим режиссером» (великим, понимаете, великим!!!) и утверждал, что когда, дескать, «мы» (видимо, «новые русские» à la г-н Грымов) «хватаемся за пистолеты и городошные биты, защищая свое национальное достоинство (есть такая нация – «новые русские», и у нее есть отдельное «национальное достоинство». – А.Т.), это, конечно (sic!), справедливо». По балабановским «шедеврам» была создана компьютерная игра, призванная укреплять «национальное достоинство». Наконец, был устроен грандиозный концерт в «Олимпийском» – с показом по телевидению, вылившийся в праздник продажности поп-рок-тусовки и укрепления «патриотизма». Западные корреспонденты (например, Эндрю Хиггинс из «Уолл-Стрит джорнел») однозначно восприняли это как насаждение ксенофобских (и, в частности, антиамериканских) настроений.
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться