Спойлер
Луна над Кармелем
Периодически встречаю в виде анекдота про Арефьеву и Калугина.
"Калугин долго объяснял Арефьевой, о чем поется в песне "Луна над Кармелем". На исходе второго часа до нее стало что-то доходить, и она просветленно воскликнула: так это не про пидаров!"
Интересно, что, оказывается, анекдот можно сравнить с тем, как все было в реальности. У меня обнаружилась расшифровка диктофонной записи этой самой беседы.
В 1998 году мы с Серегой Калугиным разговаривали на его кухне. Много смеялись, при этом говорили о всяком серьезном. Под рукой у меня был диктофон с рабочими записями, и мы его включили на запись. Предполагалось потом расшифровать, очень уж интересная получалась беседа. В итоге расшифрована была лишь первая половина разговора, дальше пороху не хватило, теперь даже не знаю, сохранилась ли эта кассета. Помню, что он добрался до конца песни, рассказывая обо всех заложенных в нее образах.
И вот вспомнила сегодня утром про эту расшифровку.
Никогда по-моему она раньше не публиковалась.
Это я к тому, что сегодня концерт любимого мной Калугина с нелюбимой мной Оргией Праведников.
25 апреля, воскресенье Москва, клуб "Точка", м.Октябрьская, Ленинский проспект, д.6 строение 7. Тел. (495) 737-7666 Начало: 20.00
Кухонная беседа Сергея Калугина с Ольгой Арефьевой.
Записано на диктофон и расшифровано в апреле 98 года.
К. ...И начинаем прям с самого начала "Холодно плыть за чертой" - это аллюзия к Баратынскому - насколько я помню, "Чем ближе к звёздам, тем холоднее". "Отвергаясь блаженства и славы" - это из суфийских мистиков - парафраз их вероисповедовальной формулы - "Не желаем в рай, не боимся ада, всё для слияния с возлюбленным".
О.А. - А возлюбленный кто?
К. - Неизреченный.
О.А. - У суфиев Бога нет?
К. - Нет, почему, есть, просто у них есть трактаты позитивные, катафатические "Об именах Господних" например, называется - там перечисляются атрибуты - благость, сила, могущество, свет и так далее. И при этом они как бы - есть вторая апофатические - возлюбленный это Бог. Возлюбленный, невеста, жених - это всё...
О.А. - А, то есть вот этот вот твой гомосексуальный текст...
К. - Он совершенно никакого отношения к гомосексуализму не имеет,
О.А. - Здорово!
К. - Это просто моя шутка
О.А. - Значит шутишь! Ты ещё не получил за это каких-нибудь... это, откликов неправильных?
К.- Нет, почему, получаю. Забавнее всего когда сидит рядом доминиканский монах пожилой, и рядом новообращённая христианская тётушка. Вот, я пою эту песню, тётушка в шоке,
О.А. - Ха-ха-ха!
К. - А монах сидит, плачет - "Это прекрасно, прекрасно!"
О.А. - Ха-ха-ха!
К. - Тётушка за монахом там - "Боже!"
О.А. - Ха-ха-ха!
К. - Вот, то есть, я очень смеялся, когда всё это написал. Значит, "отвергаясь блаженства и славы во имя незнанья". "Во имя незнанья" - это отсылка к Сан Хуан де ла Крусу "Я знаю, что ничего не знаю, но в своём незнании я выше всякого знания."
О.А. - Ох ты!...
К. - Скрытая цитата оттуда. "Всё, что могло быть тобой, стало тенью того, в ком ты начал своё опознанье". Вот тут... ой, об этом очень, очень долго можно рассуждать, что это такое.
О.А. - Ну, расскажи!
К. - Вот, "Всё, что могло быть тобой", при условии, что центровка человеческого существа в нём самом, то можно говорить, что весь мир является его периферией, и в каком-то смысле является им самим - мы есть то, что нас окружает. Вот, при условии, что центровка помещается в Бога, соответственно ты исчезаешь, а остаётся Бог. И в результате всё, что могло быть тобой, твоим индивидуальным миром, стало тенью того, то есть тенью Бога, в ком ты начал своё опознанье - ты начинаешь узнавать себя в Боге и Бога в себе, вот такие вот штуки.
О.А. - Круто...
К. - А вот, ну "Времена расступаются, мальчик, вступи на дорогу" это значит соответственно, дорога, путь - это очень много где встречающийся символ...
О.А. - А мальчик это кто?
К. - Мальчик это просто-напросто обращение к собственной душе.
Дело в том, что, как говорил Кастанеда, очень здорово, что в человеческой душе, он просто сформулировал это хорошо, есть две части - одна старая и тёмная, знающая всё, не мыслящая, изначальная, а другая - молодая, лёгкая, подвижная, дурацкая, озабоченная кучей проблем и так далее. Вот, и субъективно это очень часто переживается, как раздвоение, то есть очень часто, когда мы из этой новой полвины молимся, мы молимся как раз и обращаемся как к Богу к той своей старой половине, которая непосредственно с Богом соединена. Получается такая штука. И очень часто ответы, которые приходят, мы думаем, что они оттуда пришли, а на самом деле мы сами себе на них ответили. Вот, об этой опасности предупреждал Ибн Араби, что когда ты в первый раз "просветлел", и думаешь, что ты как бы слился с Богом, он предупреждал об этой ошибке.
О.А. - Араби это кто?
К. - Ибн Араби - это исламский мистик очень известный, начала...
О.А. - Слишком ты эрудированный!
К. - Я религиозный и интересовавшийся этими вопросами.
О.А. - интересно, что требуется тебе такой же слушатель, я думаю.
К. - Такие слушатели есть, но они бывают двух типов - либо это очень книжные начитанные люди, вот тогда их понимание носит внешний вид - они например говорят "А, вот это Дионисий Ареопагит!", "А, вот это, там, блаженный Августин!", "А, вот..."
О.А. - Ну да. Зафиксировали. И обрадовались.
К. - Да-да-да-да, зафиксировали и всё. И как бы есть восприятие людей, которые имеют религиозный опыт подобный моему, может они всего этого не читали, но просто в такой ситуации, когда тебя пробило-прорубило, ты язык символов начинаешь понимать. Я помню, что для меня буддистские тексты были абракадаброй. Когда я просто долго молился, раз и понимаю, о чём они написаны, о чём эти люди говорят. Хотя, очень смешно, Вася из Индии говорит "да", а Федя из Америки говорит "нет", но они имеют в виду одно и то же. А ты, поскольку с тобой это произошло, понимаешь, что когда Вася говорит "да", а Федя говорит "нет", они имеют в виду то, что ты подразумеваешь, когда говоришь "индюк".
О.А. - Ха-ха-ха-ха! Любую вещь можно назвать трамваем,
К. - Да, да-да
О.А. - только нужно договориться, что под этим подразумевать.
К. - Просто нет единого понимания. Вообще, я думаю, дальше можно не говорить. Дело в том, что у меня каждая фраза, она… (пауза)
О.А. - Говори, говори, это очень интересно!
К. - Значит, стал тенью того, в ком ты начал своё опознанье, да? Это, кстати, можно пришить и Бхакти-Веданта с их формулировками, и Упанишады вспомнить, то есть "атман есть брахман", ты есть оно, это как кардинальное переживание мистиков всех времён и народов, вот и один несчастный суфий поплатился даже за это, он сидел-сидел, молился часов шесть, и вдруг до него допёрло - выскочил на улицу и закричал "Я есть Сущий!", в смысле "Я есть Он!", он крикнул, ему сразу же башку отрубили, вот.
О.А. - Почему, это ересь?
К. - Потому что для мусульманина это жуткая ересь совершенно, это ЖУТКАЯ ересь!
О.А. - Что я - есть Бог, да?
К. - Да, у них Господь абсолютно трансцендентен.
О.А. - Вот, кстати у растаманов то же самое - у них император Силасси Ай, да? Рас Тафара Силасси Ай у них там. Я, - Силасси, он же первый, он же Ай, вот это "I" читается и как "один", и как "Я". И у них вот это есть, что такое Святая Троица у растаманов? - это Бог, император и я. У них, правда, святых троиц там полно - сколько сект, столько и троиц.
К. - Христос, Никола и Богородица - святая троица...
О.А. - Ха-ха-ха-ха!
К. - Это троица у русских православных бабушек это меня Слава рассмешил.
О.А. - Хотя стоит вспомнить известную эту самую, сказочку-то, кстати, я её, кажется, читала и в христианской литературе, и в суфийской.
К. - Какую?
О.А. - О том, что три монаха жили на острове и молились - "Трое вас - трое нас, Господи, помилуй нас!". К ним приезжают другие монахи и говорят - "да вы что, как вы молитесь! - надо же: "Отче наш, иже еси на небесех..."!" Они - "да, как здорово, мы запомним, запомним!", а потом гости поехали и видят - те бегут за ними ПО ВОДЕ и кричат - "как, как вы сказали, Отче наш, да?", а они говорят - "да, молитесь, как хотите!". У суфиев я её тоже встречала.
К. - У китайцев я её встречал, у индусов, она известная такая. У буддистов она есть.
О.А. - Интересно, вот собрать бы коллекцию модификаций этих сказочек!
К. - А ты знаешь, Оль очень интересный есть сборник древнерусских притч, такой серенький, чуть не в каждой библиотеке валяется. И если сравнивать древнерусские притчи с буддийскими, фактически - ноль в ноль. Несколько сюжетов универсальных существует.
О.А. - Значит, всё-таки что-то в этом есть.
К. - Вот, значит, дальше.
О.А. - Слушай, а вот помнишь, такой Кузнецов, учитель школьный, писал по твоему творчеству эссе, ты читал его? Он по стихам, по словам раскопал все эти аллюзии.
К. - Он раскопал, но не все, поскольку он в религиозной литературе не очень большой специалист, классических религиозных аллюзий не просёк, но литературные - там есть из Есенина, из того, из сего, вот эти корешки он совершенно чётко повыдёргивал. Не ошибся ни разу.
О.А. - Всё-таки значит есть начитанные слушатели.
К. - Да, да, вот, например, Вадим Штепа, совершенно безбашенная личность, в "Волшебной горе" была про меня его статья "Ледяное сияние смерти", - вот он абсолютно точен был в источниках.
К. - Так, что у меня там дальше-то происходит? "Времена расступаются, мальчик, ступи на дорогу, раскалённою точкой в луче приближайся к чертогу". Ну вот насчёт раскалённой точки в луче - тут какие-то эманации орла прут.
О.А. - Ха-ха-ха!
К. - Да, это серьёзно. "Приближайся к чертогу" - это собственно говоря, тотальный евангельский образ - "не могут поститься сыны чертога брачного, доколе жених с ними", "призовут на брачный пир", "в брачный чертог" - и так далее. Очень часто Христос употребляет символ брачного чертога, то есть, это место, где происходит сретение, венчание, брак души и Бога. Вот это очень серьёзный момент.
О.А. - Христос жених.
К. - Христос жених, церковь - невеста, это так мистически трактуется.
О.А. - А душа, это, в общем-то, часть церкви, да?
К. - Душа - часть церкви, поэтому душа - невеста, Христос - жених. Поэтому когда я писал, смеялся - как представлю, как это будет восприниматься - "Твой жених полон страсти и ждёт".
О.А. - Ну вообще да. Но, кстати, слово "страсти" в христианстве имеет отрицательный оттенок. Страсть - страдание и страсть - это мирские привязанности, мирская грязь.
К. - Дело в том, что я вообще не знаю предмета бытийного, будь то слово, дело, помышление, реальный предмет, который не имел бы своей тени. Не имел бы и своего божественного, и извращённого, негативного значения. Страсть можно понимать так, но когда Господь в Ветхом Завете говорит, что "Я есть Господь ревнивый", как раз весь пафос Ветхого Завета в том, что Бог - личный, Бог пристрастный, Бог переживающий.
О.А. - Как ты относишься к Ветхому завету, вот к такой трактовке?
К. - Дело в том, что поскольку я считаю, что Господь есть полнота, единство...
О.А. - Благость.
К. - Не только благость. Дело в том, что в определённом молитвенном состоянии можно дойти до такого, что ты как бы для постороннего уха то, что ты будешь говорить, будет восприниматься как жуткое богохульство.
О.А. - Я видела, кстати, передачу с одним монахом, который Божью Матерь называл "мамка" - он говорит: "А я сказал ей: мамка, да как же я пойду! А она говорит - иди!"
К. - Это восточный вариант.
О.А. - Это православный был монах.
К. - Просто я хочу сказать, что для православия характерно восприятие материнского божественного аспекта, софийного аспекта через Богородицу. Поэтому для православного человека Божья Матерь - это мать. Это наиболее полное развитие той идеи, которая содержится в более примитивных религиях под именем Матери Мира там, Кали и так далее. То есть, материнский аспект божественного. В христианстве этот символизм доведён до своего максимального раскрытия. А для западного сознания Божия Матерь воспринимается не как мать, а как Прекрасная Дама. Это ещё с тех времён, когда рыцари посвящали себя Богородице. Рыцари Девы Марии, посвящали себя Деве Марии, на щите рисовали её изображение, насколько я помню, или не изображение, лозунг они какой-то писали, вот и там Богородица - это недоступная Прекрасная Дама. И поэтому, для католической мистики, так же, как и для суфийской, характерно обращение именно в любовных терминах. Иногда даже современному человеку читать неприлично! Так Тереза Авильская пишет, или Сан Хуан де ла Крус, или суфийские мистики - иногда это непристойно просто! Но для того, чтобы адекватно воспринять этот текст, нужно находиться в состоянии экстаза, мистического восторга. Православные очень скептически к этому относятся - и зря, потому что это просто другое выражение, другой тип группировки.
О.А. - Ну вообще, кстати, вопрос о взаимоотношениях православия с другими религиями. У тебя восприятие всех религий разом. Это в православии по-моему, называется экуменизм. Стремление к объединению церквей.
К. - Значит, вот что. Термин "экуменизм" сильно обосран. Прежде всего самими экуменистами. У него много значений. Одно из значений: экуменисты - это патриархийные священники, которые едут на Запад, клянчат там деньги у протестантов и у католиков, получив эти деньги покупают автомобили, водку там, и сигареты, и везут сюда, а на остатки денег, которые дали католики, выпускают брошюры "Сатанинская ересь экуменизма".
О.А. - Ха-ха-ха!
К. - Вот, понимаешь, вот этот официальный экуменизм мне абсолютно не интересен. Мне абсолютно не интересен ВСЦ - всемирный совет церквей. Потому что это светская организация с совершенно светскими целями, мне это тоже неинтересно. Я отнюдь не имею в виду, что все религии нужно смешать в какую-то вот такую кучу, создать какой-то всемирный храм - он уже есть, есть Земля, это и есть всемирный храм. Чего там смешивать-то?
О.А. - Но, тем не менее, происходит очень сильное религиозное противостояние, которое периодически в войны выливается. Хотя это, скорее, повод, а не причина.
К. - Оль, ты понимаешь, во взаимодействие между собой могут вступить только подобные друг другу вещи. То есть, если кто-то с кем-то воюет…
О.А. - Значит, оба хороши.
К. - и один называет себя мусульманином, другой себя православным, это просто два человека, которые воюют.
О.А. - Сошлись характерами. Обоим хочется на войну.
К. - Да-да, они сошлись характерами, им в кайф, понимаешь? Вот, и к никакой религии это никакого отношения не имеет. Точно так же, как в любой религии есть тип теолога, есть тип мистика, есть тип бабушки со свечкой - это где угодно ты найдёшь. Вот с такими светящимися глазами в Китае она с ароматической палочкой к статуе Будды идёт, понимаешь? Вот, очень существуют, действительно существуют, то есть, я бы скорее говорил о многообразии человеческих типов.
О.А. - Типов да, типы есть, может действительно в разных религиях, но вот вопрос - спасутся ли другие верующие?
К. - Я очень не люблю, когда из Господа делают идиота. Понимаешь, который будет загонять в ад святого человека из-за того, что он верил как-то не так, ну это бред.
1998
ЛУНА НАД КАРМЕЛЕМ
Памяти Фарруха Балсара (Фрэдди Меркьюри)
Ночь на краю волшебства.
Ветер пьян от Луны,
Воздух полон жасмина.
Мальчик, уйдем, естества
Отлучимся неслышно,
Как мать от уснувшего сына.
Шаг сторожек, и тени,
И факел, что плещет тюльпаном...
Луч надежды, скользнув по губам
Горло сдавит арканом
Дай мне взгляд - я тобою пленен,
Дай мне руку - я таял облаткой
В твоей воспаленной гортани...
Жизнь слепила погоней
В потоке расплывшихся истин
Ты ведь так и не понял
Какой в этом смысл - бери,
Я даю тебе смысл
Так прими, проколи мне хребет копием
Почерпни меня лжицей
Пролей мою душу
В прогорклые соты столетий -
Холод и Пламень! -
Веруй, пусть вырвана воля из вен,
Но артерия вымокла кровью
И каплями кормит грудину и Камень,
Пронзенный, стучащийся Камень
Боль! Воды бредят пробиться вовне
Но преграда при устье легла
Сон твой тягостно влажен и сладок
Вверх, на взметнувшейся к звездам волне
Что пролиться вовне не смогла
Распадайся на взвесь и осадок!...
Тихо плывем над Землей,
Под бесплотною, нервной стопой
Не преклонятся травы...
Мальчик, я болен тобой,
Я веду тебя тропами ветра
Сквозь кроны дубравы
Мы у грани могущества, мальчик,
Мы в жерле погони
И не лги, что ты волен и свят -
Ты пленен и неволен.
Я раскрыл пред тобой небосвод!
Времена изменяют свой ход -
Посмотри на ладони...
Беспредельная сладость свободы
Отринуть свободу
Лишь во властном объятии
Солнцем пронизанных рук
Ты пройдешь
За хрустальные своды
О, ты прав, эти пальцы так больно тонки,
Но смотри - обнажаю предплечье - ты видишь?
Расплавленным блеском
Обвил мне запястье
Браслет саламандры
Там, внизу,
У излучины мертвой реки,
Тростниковою флейтой на черном песке
Мной начертана ветвь олеандра,
Бьется пламя в пантакле меандра -
Прочь! В этом пламени - морока плен,
Это магия рвется из рук,
Трепеща в переливах сапфира
Ночь! Адаманты на черном крыле
Путь изогнут, как царственный лук,
Пронизай средоточие мира!...
Холодно плыть за чертой
Отвергаясь блаженства и славы
Во имя незнанья
Все, что могло быть тобой,
Стало тенью Того,
В Ком ты начал свое опознанье
Времена расступаются, мальчик,
Ступи на дорогу,
Раскаленною точкой в луче
Приближайся к чертогу
Твой жених полон страсти и ждет,
Ты стремителен, ты у ворот,
Ты стоишь у порога...
О, какими потерями, мальчик,
Ты шел к обретенью!
Беспощаден полет,
Как томительно-сладко бы было
Отдаться паденью,
Убежать, раствориться в животном тепле,
На века позабывши о Том,
Кто возлюблен,
Чей лик - за покровами тьмы,
В ослепительном Мраке...
Мальчик, начни продвиженье во мгле,
Стань стрелою, пробившей доспех,
Будь свиреп и бесстрашен в атаке -
О слиянье в мистическом браке!
Свет! Распаденье сферических тел,
И космический ветер взорвал твою грудь
Клочья снов разметав по вселенной!
В Свет, за отмеренный твари предел!
Обнажилась предмирная суть -
Ты есть Он, только Он изреченный...
© C. Калугин, альбом "NIGREDO"
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Ответить с цитированием
Сообщение от Белый Шум
Этого не может быть - промежуток должен быть.
Свобода мировоззрения может быть обеспечена мировоззрением свободы, а не свободой от мировоззрения (с) Угол
Как их интересно приспичило вместе собраться.
Свобода мировоззрения может быть обеспечена мировоззрением свободы, а не свободой от мировоззрения (с) Угол
