Василий Шумов: MySpase всех сделал суперзвездами!

[Komandarm]

Василий Шумов: MySpase всех сделал суперзвездами!

В конце февраля свет увидит альбом «Содержание» группы «Центр». В нем приняли участие как ветераны рока - Михаил Борзыкин («Телевизор»), Александр Ф. Скляр, Владимир Рацкевич («Рубиновая атака»), Дмитрий Шагин («Митьки»), Игорь Журавлев («Альянс»), Владимир Рекшан («Санкт-Петербург»), Олег Нестеров («Мегаполис»), «отЗвуки Му», так и музыканты последующих поколений: Найк Борзов, «Би-2», Пахом, Вова Терех («Ривущие струны»), «Барто», The Vivisectors.

В 80-е группа «Центр» была одним из ведущих коллективов Московской рок-лаборатории. А ее лидера Василия Шумова и поныне многие критики называют главным концептуалистом русского рока. Однако именно Шумов, почти 20 лет проживший в США и вернувшийся только в конце 2008-го, ныне встал на защиту в искусстве содержания, а не формы, с которой нередко ведьма прихотливо играл на своих многочисленных альбомах.

После концерта в клубе Mezzo Forte, программа которого была составлена в основном из хитов 80-х и потому называлась «Московский ньювейв», «Новости шоу-бизнеса NEWSmusic.ru» побеседовали с Василием Шумовым о современной музыке, новых технологиях и проекте «Содержание», которая должна стать масштабной творческой акцией.

- Идея проекта появилась у меня в новогоднюю ночь, с 2008 на 2009 год. Я только вернулся в Россию из США и лет двадцать не смотрел, соответственно, все эти телевизионные «новогодние огоньки» в Москве. По всем каналам было практически одно и то же. И я понимал, что не знаю большинство артистов, потому что они какие-то все из новых этих поколений. Но подумал, что раз их тут показывают, в этих рейтинговых передачах, значит, они какой-то вес сегодня на российской эстраде имеют. А потом на Старый Новый год все это повторили. Посмотрел я снова и понял, что все это вместе можно определить одним словом: бессодержательность.

Там шутят, танцуют, что-то поют, бросают друг в друга конфетти, но во всем этом нет абсолютно никакого содержания. А еще я беседовал с одним журналистом сразу после Нового года, и он меня спрашивал мои прогнозы: что будет с искусством в ближайшее время? И в разговоре я, может быть, подсознательно, сформулировал то, что эмоционально ощущал в новогоднюю ночь. Думаю, что ближайшее будущее искусства будет сосредотачиваться на содержании, а не на форме. Потому что в двадцатом веке были все какие-то «измы»: дадаизм, футуризм, абстракционизм, сплошная игра с формой. И, на мой взгляд, это уже дошло до какого-то своего логического предела. Это тотальный постмодернизм, то есть все более активное перемалывание всего того, что уже есть в искусстве. И настало время содержания.

Я так подумал, и решил: а что я об этом говорю, давай-ка я сделаю уж тогда что-то, чтобы иметь возможность сказать: «А вот вам пример содержания!». Так я и придумал записать альбом в виде таких соавторств с другими, близкими мне по духу музыкантами. Я поговорил с ребятами, которых знал еще с 80-х годов, они охотно откликнулись, я познакомился с новыми музыкантами. И постепенно все это стало принимать все более конкретный облик. И сейчас уже диск готов, он находится в производстве.

Принципиальным условием было, чтобы все композиции были новыми, специально для проекта «Содержание». Для группы «ОтЗвуки Му» и Дмитрия Шагина я написал песни, в альянсе с группой «Барто» я сделал текст, а они сделали музыку. С Мишей Борзыкиным наоборот — я написал музыку, он сделал текст. У нас уже есть идея сделать, во-первых, следующий диск, а также сделать и мультимедийный диск с сопутствующим содержанием, и элементами интерактивного искусства и т.д.

- Итак, какова основная идея этой работы? Что должен в идеале понять или почувствовать человек?

- Я придумал такой слоган для этой работы: «Наполним творчество и жизнь содержанием». Если для начала попытаться наполнить творчество содержанием, то это распространится и на окружающую жизнь, стало быть, и качество жизни повысится. При этом я хотел бы, чтобы альбом «Содержание» был доступен по форме всем, начиная от детсада и заканчивая домом престарелых

- Однако не кажется ли вам, что с точки зрения содержания в искусстве все давно уже сказано? Темы вечные: жизнь, смерть, любовь, одиночество, ненависть. И развитие искусства – это именно развитие форм и средств выражения?

- В 60-е годы были такие «флаксес», - группа творческих людей из американского авангарда, у которых концепция была такая: «Мне нечего сказать, но я об этом громко заявляю». Причем любопытно, что вот эта концепция «флаксес», сугубо такой концептуальный арт, превратился в стиль жизни нашего общества к настоящему моменту!

Проект «Содержание» обращен к русскому менталитету. Когда я своим друзьям-музыкантам из 80-х рассказывал о проекте, они все очень хорошо понимали. Что я имею в виду под «содержанием»? Я в какой-то момент подумал: а что, если бы я рассказывал о том же самом знакомым музыкантам в Лос-Анджелесе? Они бы меня просто не поняли. Потому что в английском языке даже слова, которое обозначало бы то же самое, нет. Там это слово значит нечто иное.

- Кстати, не терпится спросить… Что побудило вас перебраться в начале 90-х в США, и что там с вами происходило?

- Надо начать с того, как я там оказался... В конце 80-х годов (89-90-й годы) в Москве сложилась такая ситуация, что я понял: мне просто делать здесь нечего. Был уже закат перестройки, начался вот этот дикий русский капитализм, беспредел, и многие мои знакомые, музыканты, друзья как-то сгинули в этом горниле. Люди, с которыми я говорил о чистой поэзии, скажем, стали открывать шашлычные, объясняя это тем, что «надоела советская нищета» и т.д. А меня наоборот, чем взрослее я становился, тем сильнее интересовало исключительно искусство современное. Я хотел его получше изучить.

Тем более что к тому времени стали появляться уже первые персональные компьютеры. Еще на записи альбома «Сделано в Париже» — соответственно, в Париже, я видел в студии компьютер «Макинтош», который принимал участие в процессе записи. И я, глядя на него, интуитивно сразу как-то и понял: вот оно, будущее! И потом я оказался в Лос-Анджелесе, увидел, как все это работает, а поскольку у меня у самого уже был достаточный опыт записи собственных альбомов, я просто остался там работать на студии и стал интересоваться у людей, как они используют компьютер в студии.

- У американцев принципиально иной подход к записи музыки?

- О да. Они ее изобрели — то есть у них не другой подход, а правильный. Я, скажем, познакомился с одним очень профессиональным гитаристом, студийным музыкантом, и начал расспрашивать у него: «А какие ты гитарные эффекты используешь?», все в таком духе, потому что у самого в тому времени было пять-шесть педалей гитарных. А он говорит: «Я их вообще не использую!». Потому что все у гитариста в пальцах находится, и в усилителе. Есть чистый канал и фузз — и все, он использовал только их. А все остальное, говорит, - дилэи, флэнджеры — это неважно. Я как-то так почесал затылок тогда, и задумался... (Улыбается) А потом у меня у самого появился компьютер «Макинтош-2», цветной монитор.

В Лос-Анджелесе есть институт, он называется Californian Institute of the Art, Институт искусств - большая творческая лаборатория. Я понял, что мне надо попытаться туда поступить. При музыкальном факультете есть такая специализация: «композиция с новыми медиа». Я подал документы, и меня приняли. Там я проучился три года. Очень интересные занятия. Скажем, класс был такой: человек ложился на спину, ему надевался специальный обруч на голову, от датчиков исходили проводки, и шумы мозга в помощью специальной аппаратуры трансформировались в звуковые сигналы. Но это в Америке - авангард 60-х годов, то есть на данный момент уже не что-то передовое, а скорее история. Преподавал там пионер американской электроники Нортон Субботник. С уклоном в экспериментальный авангард такое заведение... В 98-м я этот институт закончил, и просто продолжил всем этим заниматься. Дома сделал довольно-таки приличную студию. И один записывался. И американцы со мной играли, и ребята из Москвы ко мне приезжали...

- А кто такие центробораторы, если я их правильно называю?

- Совершенно правильно. Когда я окончил институт и много чего изучил, для меня уже стало ясно, что все вот эти новые медиа стремительно перейдут в интернет. Глядя на все это, я думал: как же можно альбомы записывать? И я сделал свой сайт с большим сервером. И на нем стал размещать информацию, что те, кто хочет, может принять участие в создании моих композиций. И я сделал так целый альбом: как продюсер и автор высказывал какие-то пожелания, а люди на расстоянии по интернету делали. потом мне присылали.

Тогда еще не было файлообменников, и они просто присылали треки как вложения в е-мейл, иногда по частям. И альбом «Пластикозаменитель» записан именно таким вот образом, он вышел в 2000 году. Это был первый такой опыт, а потом опыты с центробораторами продолжились на других альбомах. Нужно было придумать какое-то новое слово, и я назвал людей, которые подключились, центробораторами. По аналогии с коллабораторами, сотрудниками.

- Это были люди из разных стран?

- Люди с доступом в Интернет. Про многих я даже вообще не знаю, кто это и где находится. Если человек мне говорит, что он парень из Германии — как я могу это проверить, да и нужно ли это? Кроме его адреса на каком-нибудь yahoo, я ничего и не знал...

- А как сложился в Америке ваш альянс с Жанной Агузаровой?

- Ну, мы знакомы были еще в Москве. Она даже ходила на какие-то подпольные концерты «Центра», это было давно, еще до ее участия в группе «Браво». ...А в Лос-Анджелесе начала 90-х у меня было несколько знакомых русских ребят, которые были как-то внедрены в местную русскую общину. Потом кто-то из них говорит: «Ты знаешь, Агузарова приехала». Я пошел и встретился с ней. Обычно я людей не расспрашиваю, в душу не лезу: что ты сделал, зачем, почему? Ну, приехала и приехала. А я записывал тогда свой сольный альбом, который появился под названием «Тектоника» в 1992-м. О чем Жанне и рассказал. Она говорит: «Вот я тоже хочу что-нибудь записать, поучаствовать в студии, я что-то давно ничего не записывала… Может, мне как-то поучаствовать в записи?» Я говорю: «Давай, почему нет?» Так она стала участвовать, и пока мы записывали, появилась идея сделать альбом и для нее. А из-за того, что Жанна никогда особо песни сама и не писала, появилась идея сделать ее альбом из песен «Центра». И так появился этот альбом - Nineteen Ninety’s.

- А потом вы как-то продолжили сотрудничество?

- Да мы с ней с тех пор, признаться, и не виделись.

- Как интернет изменил музыкальную ситуацию в мире, как ваш взгляд? Какие открыл возможности?

- Увы, интернет привел к обнищанию многих музыкантов. Потому что музыкальный продукт мгновенно оказывается в бесплатном доступе в интернете. Музыканты-то не бесплатно пишут альбом — они в него вкладываются. Соответственно, это приводит к тому, что многие молодые музыканты пытаются сделать альбом как можно дешевле, как можно быстрее. Что не всегда хорошо для качества. Но, как ни странно, когда художник попадает в такие сложные обстоятельства, качество иногда как раз очень хорошее получается. Парадокс.

- Но в то же время в лице интернета у молодых музыкантов появился большой ресурс для популяризации своего творчества...

- В этом отношении да. И поэтому такое понятие, как рекорд-лейбл, вроде бы себя изжило. Хотя я так не считаю. Потому что лейбл может здорово помочь музыканту — что-то подсказать, как-то правильно позиционировать. И на уровне чисто психологическом, если пластинка выпущена лейблом, это как-то солиднее смотрится.

- Как относитесь к таким ресурсам, как MySpace, YouTube в плане возможности через них донести свое искусство, минуя фактически все препоны, до мира?

- Это интересно, но дело вот в том, что этими ресурсами все равно владеют транснациональные корпорации, которые делают там своих каких-то дутых звезд, проводят определенную политику. На этих ресурсах поэтому появляются какие-то вдруг «звезды», которых вообще никто не знает, а у них многие тысячи просмотров. Альбом еще не вышел, а они типа там где-то в чартах.

- Наверно, в России с этим честнее, потому что корпорации здесь еще не настолько захватили эти ресурсы.

- Видимо, это временно... Тут появилось еще одно любопытное явление. Еще Энди Уорхолл говорил, что в конце концов у каждого будет «15 минут славы». Сейчас мы имеем такую ситуацию: каждый — это звезда. Вот каждый профайл на MySpace — это звезда, как он себя позиционирует. Я даже хохотал. У меня есть профайлы в блогах, которые я сделал исключительно для людей, которых знаю лично, чтобы просто с ними общаться, когда нет времени встретиться вживую на кухне. Мне не надо десять тысяч френдов, я это сделал с другими целями. А ко мне приходят туда иногда такие сообщения: «Предлагаю стать фэном моего ансамбля». Каждый теперь звезда — что на MySpace, что на FaceBook. Посмотрите, как там люди общаются. (Пародирует визгливый голос) «Оцените мою новую фотографию». «Цвет моей рубашки, мои усики — как они?» И — множество комментариев. «У меня зуб болит», «Хочу молока» - и понеслось обсуждение. А если написать что-то, что требует хотя бы минимального умственного усилия — ноль комментов, как правило.. (Смеется) Каждый теперь звезда! И вот кто-то тебе предлагает стать его фэном, а ты даже не знаешь, кто это!

Источник: newsmusic.ru