Гражданская оборона

[Olegach]

Гавеные истории, особенно вторая.
Не удивительно, что Летов так рано скончался.
Интересно, эти собутыльники, смакую такие истории, своего участия в смерти Егора совсем не ощущают?

БРАВО!!! Поддерживаю!!!
"Шибко хорошо" показывать на обозрение грязное белье через столько лет!!!

[Резиновый танк]

"Шибко хорошо" показывать на обозрение грязное белье через столько лет!!!

А где оно тут? Грязь-то где? ПОКАЖИ.

Интересно, эти собутыльники, смакую такие истории, своего участия в смерти Егора совсем не ощущают?

Ему в рот насильно никто не вливал спиртное, я думаю.

[Бывший]

А где оно тут? Грязь-то где? ПОКАЖИ.

Конкретно: грязное бельё присутствует в виде вонючего носка, коим коробок настаивали

[Резиновый танк]

[нато]

воспоминания про СыРок

Как я это помню.

Спойлер

Как я это помню…
88 год. Первый фестиваль «Сырок» в Москве. Мы с Оксаной Кузьминой(1-ая жена Ч.Лукича) ехали из Новосибирска на поезде вместе с «Промышленной архитектурой» (Роник Вахидов, Чех, Скуковский). Кстати, «Пром. Архитектуру» на фестиваль не пригласили, они туда вписались за свой счет, т.е. им даже дорога не оплачивалась. Селиванов с нами не ехал, он,кажется, летел самолетом. Мы ехали в разных вагонах, но тусовались вместе. Встречал нас в Москве Леша Коблов. Музыкантов в Москве селили в гостиницу «Измайлово», а тусовка расселялась как придется, кого удавалось провести в гостиницу, кто где перекантовывался - мы первую ночь с Оксаной провели у моей московской подружки Литтл, спали в однокомнатной хрущевке на полу, там кроме нас еще были Литтл с мужем Андреем и его мама, короче разместились как-то. На следующий день мы поехали на концерты в Измайлово, в фойе концертного зала встретили Летова, Джеффа, Валерку Рожкова и др. знакомых. Выяснилось, что без билетов пройти будет сложно, Комета распорядилась тусовку не пускать. И пришлось нам с Оксой схорониться в женском туалете и долго нам пришлось там отсиживаться, почти до начала концерта. Хронологию выступлений я плохо помню, остались только впечатления от наиболее ярких: «ВВ», «Не ждали», «Гражданская Оборона », «Бомж», «Промышленная архитектура». Все было ярко, здорово, лихо. Скрипка так отплясывал и так драйвово пел, что цепляло на раз. «Не ждали» поразили какой то совершенно дикой смесью авангарда, драйва, немыслимо необычными костюмами ( длинные яркие шелковые платья + пиджачки), классными текстами и пр. Летов на этом концерте был нечто, бесподобно спонтанный, в этом не было актерской игры, а было что то действительно шаманское, от корней, это было такое обнажение перед народом, абсолютная импровизация. Когда я видела на сцене Мамонова, там все-таки был гениальный актер, мастерство. А Летов не актер, это как раз то о чем он говорил - «как животное или ребенок...» Короче зал плясал и отрывался
Мы с Оксаной присутствовали в тот момент, когда после того как зарубили «Пром Арх», Летов материл Комету, Леня Сойбельман («Не ждали») его поддерживал. А Комета оправдывалась, что Егору тогда времени на выступление не останется. На самом деле с «Пром. Арх.» поступили оч. некрасиво, просто посреди выступления вырубили звук, все вокруг возмущались, тем не менее выступить так и не дали.

Потом мы ( имеется в виду и далее также - мы с Оксаной) все же как то вписались в гостиницу, у меня до сих пор хранится пропуск, кто то дал пройти, вспомнить бы еще кто и где мы сидели какое то время и пили чай, пока не подались к Летову. А там была толпа в номере, вся «оборона», Фирсов, Рожков, Дима Воронов из «Бомжа»,Селиванов появлялся. Фирсов еще не мог вспомнить, где меня видел, я ему напомнила, что мы в 1987, осенью, приходили к нему с Янкой и Егором. (Кстати, официально заявляю, что Янки на этом фестивале не было)
И вся эта оживленная компания крутилась каким то образом вокруг некой француженки Натали, которая затесалась неведомым образом на фестиваль, а скорее всего и не неведомым, кажется, эта девушка была знакомой Л. Сойбельмана, по крайней мере, он постоянно был с ней рядом. Известно, что она каким то образом представляла французский телеканал Антенн2 (?) и с ней велись какие-то переговоры. Я только помню, что все были в изрядном подпитии, и Натали просто вся светилась счастьем в окружении стольких талантливых людей. Да и в какой то момент ворвался Дэн Ершов, за которым гнались «Братья Гадюкины», я таких подробностей не помню, которые описывал Валерыч в ЖЖ (на странице у Humus ), но помню, что они заталкивали Дэну в рот булавки, а он орал на всю гостиницу «Бандеровцы.!!!» Кажется он нарывался на девушек, которые были с «Братьями..»Дэн был весьма пьян. А еше нам показали место в коридоре, где Свинья (Андрей Панов) оборвал настенные часы, причем часы аккуратно лежали внизу, было ли это на самом деле - я не знаю..., но кто-то же эти часы оторвал…
Потом в этом же номере все и спать завалились, причем, нам с Оксаной Летов уступил свою кровать, а сам сдвинул два кресла, правда ноги не вмещались и ему пришлось задрать их наверх, меня слегка мучила совесть, что из-за нас ему приходится терпеть такие неудобства. Так вот среди ночи мы проснулись от того, что Дмитрий Селиванов пытался куда то увести плохо соображающую Натали, причем пытался надеть на нее Оксанины сапоги, что было нами немедленно пресечено. И все таки он ее увел может и без сапог, потому что под утро Сойбельман уже ее разыскивал, мы ему сказали, что она ушла с Селивановым. «Какой Селиванов!!!» - орал Леонид. И куда же в конце концов ушли Селиванов с Натали нам осталось неясным…
Вот вкратце что я помню о том замечательном фестивале, в 88 году, о котором уже легенды ходят, в частности, вот у Игоря Степанова, который ныне живет в Израиле ( humus.livejournal.com), у него кажется, со слов Валеры Рожкова.
…

А вот еще чьи то воспоминания из ЖЖ взято

Спойлер

Мой личный рок-н-ролл (продолжение)
Цирк в «Измайлово»

Первый концерт «Сырка» был в пятницу, девятого, если мне не изменяет память, декабря 1988 г., но для нас веселуха началась рано утром в четверг, когда начали съезжаться участники. Собственно, основная суета была именно перед открытием – после того, как мероприятие началось, надо было всего лишь следить за тем, чтобы «панки-рокеры» никуда по пьяни не потерялись, а также решать всякие мелкие текущие проблемы. Здоровья по молодости было много, поэтому мы успевали не только делать все, что требовалось, и созерцать все выступления, но еще и общаться с господами оркестрантами (лично я успел попить портвейна с музыкантами из «ВВ», «Не ждали», «Промышленной архитектуры», «Ва-банка» и Свиньей). Правда на сон и нормальную еду времени уже не оставалось – приходилось лопать стимуляторы и заедать их бутербродами из гостиничного буфета.

Что касается собственно музыкальной части мероприятия, то наиболее интересными мне показались выступления «Ва-банка», «ВВ», «Кошкиного Дома», «Аутодафе», «Не ждали»и особенно «Промышленной Архитектуры» ( о последней я напишу отдельно), хотя у публики наибольший успех имела «Агата Кристи» - перелом настроений в пользу попсы уже был весьма заметен. В общем, уровень мероприятия получился довольно высокий, хотя ощущение было какое-то странное: «всё зашибись, но непонятно, ради кого распинаться», публика, да и довольно значительная часть музыкантов ни малейшей симпатии не вызывали.
В субботу днем произошел забавный инцидент. Как уже говорилось, к некоторым музыкантам приставлялись своего рода «адьютанты». Так вот, движимый неким эстетством, к Андрею «Свинье» Панову, я приставил Борю Мельников, тогда тоже носившего кличку «Свинья». Понятное дело, что получился натуральный свинарник – граждане бухали эпически. Я заявил Боре, что Свин по-любому должен выйти на сцену, а остальное меня мало ебёт, и расслабился. Как выяснилось зря. Эти два красавца не придумали ничего лучше, чем лопать портвейн в сортире при концертном зале. И, естественно, были свинчены ментами у меня на глазах. Я к этому отнесся философски – ничего, посидят пару часиков в обезьяннике, не впервой, зато протрезвеют, а перед вечерним концертом мы их как раз и заберем. Я подошел к повинтившему их менту, и вежливо поинтересовался, в какое отделение их ведут, и где оно находится. (Находилось оно рядышком, кстати). Но в это время какой-то питерский журналистик решил запечатлеть сцену повяза Свиньи для потомков. Мент осатанел и потребовал немедленно засветить пленку. Тут уже осатанел я, и заявил, что у нас на фестивале пленки не светят, на глазах у слегка прихуевшего мента выхватил у журналиста сумку с фотоаппаратом и быстро пошел к лестнице. Кинул сумку Вадику Тартаковскому, стоявшему наверху, и тут на меня со спины прыгнул какой-то дядька в штатском. Дядька был крепкий, но ниже меня на головы, поэтому когда под его весом я согнулся, его ноги оторвались от земли. Тут подбежал Женя Ассен, снял с меня дядьку, положил его на удачно подвернувшийся стол и собрался бить по лицу. Итак картина: дядя извивается на столе, из него во все стороны летят рации пистолеты и красные корочки, а здоровенный волосатый и бородатый Женя вздымает над ним карающий кулак. От входа к нам бегут менты, с лестницы – вся наша гвардия и какие-то сибирские панки. Грозит нешуточная битва. Решив, что оно нам не надо, я кричу: «Женя, это контора!» Услышав волшебное слово, Женя убирает кулак и отпускает дядьку. Мы пытаемся раствориться, но тут мне заламывают руки и волокут в отделение вслед за Борей и Свином.
В отделении выясняется, что прыгавший на меня дядька – никакая не «контора», а обычный следак, капитан милиции. Дядя некоторое время пытается меня стращать, но выяснив, что учусь я на вечернем, а в случае звонка на работу скорее всего будет послан на хуй, расслабился. Тут уже я перехватил инициативу, и начал по полной программе канифолить следаку мозги. Через 15 минут мощнейшей мозгоебли, дядя уже отдал мне документы и собрался выгонять меня из отделения, но тут к нему в кабинет влетела Комарова, намеренная меня «отмазать от метов». В результате несчастный следак получил еще 20 минут изощреннейшего и высокопрофессиональнейшего мозготраха с элементами нейролингвистического программирования, и заорав: «Идите ВСЕ на хуй отсюда!», выгнал из отделения не только на с Кометой, но и Свинью с адьютантом, причем недопитую бутылку портвейна им вернули, и Боря раздавил ее прямо на крыльце отделения с криком «А ментов мы будем вешать!».
Поскольку вокруг отделения стояло где-то двадцать серьезных мужчин, перспектива была вполне реальной.
Впрочем по ходу фестиваля возник довольно жесткий конфликт между Комаровой и зеленоградской командой. Дело в том, что не всех музыкантов, участвовавших в фестивале, приглашала Комета. Две группы «Ганди» и «Промышленную Архитектуру» в программу поставили мы. Эти группы не получали компенсацию за дорогу, мест в гостиницах и так далее. Наталья вплоть до последнего момента никаких возражений не высказывала, но когда этот самый последний момент настал, начала финтить. И если то, что она практически не дала «Ганди» возможности нормально настроить звук и отыграть в нормальной обстановке, было просто обидно, то отключение звука во время выступления «Промышленной архитектуры», возможно, главного открытия фестиваля, было натуральным свинством. Это было, к сожалению, вполне в духе Кометы – подставить людей только чтобы доказать, кто в доме хозяин. Это абсолютно не помешало ей поставить на открытие фестиваля откровенно отстойную подольскую группу «Калий» или заискивать перед тем же «молодежным кумиром» Летовым, который о ней и ее фестивали отзывался весьма пренебрежительно.
В итоге, когда «Сырок» закончился, ощущение осталось двойственное. С одной стороны, была хорошо сделанная работа. Как минимум, две команды «Вопли Видоплясова» и «Агата Кристи» в одночасье стали звездам всесоюзного масштаба. С другой – возникло ощущение, что атмосфера изменилась. Появился некий труднообъяснимый привкус фальши, и в самой музыке и в реакции публики. Кратко результат можно было описать так: «это уже никому не нужно».
События следующих месяцев это ощущение подтвердили – рок-музыка начала стремительно терять популярность. Публика переключилась на всяческий «ласковый май» и в следующие несколько лет ни одна новая рок-группа не смогла стать по-настоящему популярной. «ГО», «Агата» и «Вопли Видоплясова» оказались, последними, кто сумел добиться хотя бы относительного успеха.
После «Сырка» с Комаровой «зеленоградцы» больше не работали. Очевидно было, что Наталья будет только использовать нас, как «дешевую рабочую силу», и ни о каком сравнительно равноправном участии в проектах речи не идет. Нам это был совершенно неинтересно – ни денег, ни славы, ни удовольствия от процесса. В результате Наталья собрала другую команду, но не сильно преуспела – если следующий фестиваль, год спустя еще был мало-мальски интересен, то впоследствии её «сырки» совсем захирели, а через несколько лет прекратились. До недавнего времени Комета еще пыталась что-то мутить в своем Марьино и устраивать какие-то концерты, но в общем стала совсем неадекватной, навсегда застряв мозгами в 80-х, и успеха ее затеи не имели.
Можно смело сказать, что фестиваль 88-го года был последним важным событием в российской рок-музыке, после которого она быстро покатилась под откос, разделившись на пафосных стареющих идиотов, трудноотличимых от попсы, и не имеющих никаких перспектив маргиналов, загнаных в гетто клубных концертов. Прошло совсем немного времени, может быть два-три года, и русский рок как живая и творчческая среда, объединяющая десятки тысяч людей, просто перестала существовать. А потом перестала существовать и страна, в которой эта среда возникла.

Что до меня лично, то вся эта история настолько меня утомила, что я в принципе перестал интересоваться «русским роком» (за исключением творчества нескольких людей, с которыми был знаком лично) и насколько лет даже слушал почти исключительно англоязычных исполнителей. В 90-м году я участвовал (вместе с несколькими сотоварищами) в организации фестиваля «Индюки» который организовали Игорь Владимирский (inger02)и Сергей Гурьев (hassel). Этот фестиваль был славен скандальным выступлением «Инструкции по выживанию» с песенкой «Убить жида», а также последним появлением в москве т.н. «люберов». Однако в него я вписался в основном «за деньги» и «за компанию», и даже не смотрел большую часть концертов. Это было уже неинтересно.


(Добавить комментарий)

hgr
2004-08-01 11:20 am UTC (ссылка)
спасибо.
особенно мне понравилось про Свинью.

(Ответить)


(Ответ от пользователя, действие аккаунта которого приостановлено)


osier_bed
2004-08-01 11:33 am UTC (ссылка)
Спасибо. Грустно всё это.

(Ответить)


piligrim
2004-08-01 11:44 am UTC (ссылка)
Спасибо!

(Ответить)


xfyre
2004-08-01 12:08 pm UTC (ссылка)
очень интересно. и очень совпадает с моими собственными ощущениями от российской сцены, насколько я их помню.

с

[Резиновый танк]

Спасибо, интересно было прочесть!
А Хумус, я так понимаю, это саксофонист "Флирта"?

[нато]

Спасибо, интересно было прочесть!
А Хумус, я так понимаю, это саксофонист "Флирта"?

Я точно не знаю о его музыкальных делах, знаю, что он организовывал концерты в Иркутске и области Егору и Янке в ЖЖ на его странице много всяких воспоминаний

[ooz2003]

а я думал, что Хумус - это Мирослав Немиров...

[Резиновый танк]

Ермен Анти (АДАПТАЦИЯ, Актюбинск):

В году 1990-м приятель дал мне кассету "МК-60", где с одной стороны была записана "Некрофилия", а с другой "Русское Поле Экспериментов". После прослушивания для меня остальной советский рок перестал существовать, а SEX PISTOLS стали восприниматься как цивильные буржуазные рок-звёзды, а никак не панк-рок. Не буду сейчас говорить о содержании песен Летова, но до Егора никто в совке ничего подобного не делал, это было по-настоящему революционно, круто на полную катушку. До ГО все домашние записи совдеп-рокеров представляли собой либо концепт типа ДК, МУХОМОРОВ, либо стебалово и эксперименты с кольцами типа БРАТЬЕВ ПО РАЗУМУ - это было интересно слушать, но ощущение декоративности прослушанного никогда не покидало. ГО записывались дома (это было сразу понятно), но у них был такой драйв, что на качество звучания просто не обращали внимания.
Если не считать "Прыг-Скок" и "Сто Лет Одиночества" - альбомы, которые для меня стоят немного особняком в творчестве Летова - то серия 1987года ("Некрофилия", "Мышеловка"...) у меня самая любимая. Там очень много классных песен, молодецкого задора, панк-рока, энергии и всего того, за что я люблю эти песни.

[Резиновый танк]

Вот ещё один раритет всплыл
Действие было ровно двадцать лет и один месяц назад в Киеве, кафе "Витраж"
Треклист:

1. Насрать на моё лицо
2. О ИПВ
3. Непрерывный суицид
4. Родина-смерть
5. Раздражение
6. Парадокс
7. Всё как у людей
8. Система
9. Самоотвод
10. Общество "Память"
11. Непонятная песенка
12. Новая правда
13. Like A Rolling Stone
14. Всё идёт по плану
15. Вершки и корешки
16. Сквозь дыру в моей голове
17. Оптимизм
18. Боевой стимул
19. Русское поле экспериментов

Длительность: 42:31
Битрейт: 320 кб\с

Комментарий:

10.04.1990, в кафе ВИТРАЖ Киевского института пищевой промышленности (ул.Владимирская) состоялась акустика Егора и Янки.

На углу у Морозовского гастронома (дом в Киеве по ул. Толстого 11/61) увидели Аркашу, Джеффа, Кузю УО и Янку, которые кидались друг в друга непривычными слепленными апрельскими снежками. Егор был уже в ВИТРАЖЕ. Первым выступал он. Точно помню исполненное РУССКОЕ ПОЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТОВ, ОБЩЕСТВО "ПАМЯТЬ" и НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ. Когда его сменила Яна, Егор присел за один из столиков, давал желающим автографы, расписывал дискографии своих проектов и общался с киевлянами, непринуждённо попивая бутылочное оболонское пиво...
Организатор акустики - Владимир "Капитан" Рудницкий.

Жалко, Янки на записи нет. Акустика была совместная.

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Резиновый танк]

Кстати, качество могло бы быть и лучше, цифровалось не с исходника, а с третьей или второй копии.

[Чужой]

Классная акустика. Очень понравилось, Летов с напором таким мощным поёт, особенно "Насрать на моё лицо".

[Резиновый танк]

Очень энергичный концерт акустический! Вот это класс!
Непрерывный суицид особенно понравился!

[Резиновый танк]

Вот что Летов вспоминал:

А еще была история: жили мы как-то у Курехина - Дугин, я и Нюрыч. Мы просыпаемся, я открываю форточку, Дугин задумчиво лежит на кровати, спрашивает: "А вот где у нас Омск находится?" Я говорю: "Ну, где: на югах Сибири. Рядом с Казахстаном". - "Казахстан рядом у вас? А что если казахи ветер отравили? Они же могут ветер отравить! Ну-ка, срочно форточку закрой: ветер отравленный!" Причем, на полном серьезе: испугался страшно, начал по комнате ходить. "Казахи, блин, ветер отравили - как же я пойду? Так оно и есть, точно. Я знаю, у них есть камышовые люди. У них есть озеро Балхаш, и там в больших количествах растет тростник, камыш. И там живут тростниковые, камышовые люди, которые никогда не высовываются, только через трубочку дышат". Потом еще подумал, подумал и говорит: "А посередине Балхаша есть огромный остров, где живет гигантский, исполинский кот, которому все они поклоняются". Это курехинские дела, однозначно. Откуда ему еще такое взять? Говорит: "Блин, камышовые люди кругом, что же делать? Они же нашествие могут устроить! Это ведь все - нам тогда конец! Если камышовые люди вылезут - и на нас полезут со своим котом! А кот огромный, три метра ростом!"

[zoman]

Вот ещё один раритет всплыл
Действие было ровно двадцать лет и один месяц назад в Киеве, кафе "Витраж"

а можно перезалить?

[Резиновый танк]

а можно перезалить?

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Лови, Саня

[ooz2003]

Беседа А.Липницкого с С.Летовым:

Спойлер

Финам.FM
Содержание 16/05/2010 12:05

Русский рок в лицах: группа "Гражданская оборона"

ЛИПНИЦКИЙ: Здравствуйте. В эфире программа "Содержание". И я, её автор и ведущий Александр Липницкий принимаю сегодня дорогого гостя, моего старого товарища по джазовой и рок-сцене Сергея Летова.

Разговор пойдёт не о джазе, разговор пойдёт о группе, которую создал ещё в 80-е годы его брат, замечательный рок-музыкант Егор Летов. Речь пойдёт о "Гражданской обороне". Здравствуй.

ЛЕТОВ: Привет.

ЛИПНИЦКИЙ: Когда я на гастролях со своей группой подъезжал на перроны разных-разных российских городов, всегда видел разукрашенные граффити... Тогда ещё у нас граффити было мало, не умели люди рисовать как следует. Но, пожалуй, первые советские граффити – две буквы "ГО", "Гражданская оборона". И иногда внизу другой краской было подписано: "Всё идёт по плану". Поэтому я бы хотел сегодня и стартовать с песни, определяющей для меня эту группу. "Всё идет по плану", "Гражданская оборона".

(Звучит песня "Всё идёт по плану")

ЛИПНИЦКИЙ: Вот, кстати, расскажи немножко о вашей семье. Где вы росли в детстве?

ЛЕТОВ: Вообще Игорь родился в 64-м году в городе Омске. И родился он... Вот, собственно, то место, где мы жили, это были конюшни Колчака. Это барак в центре города Омска. Сейчас он уже не существует, на его месте стоит элитное жильё, рядом элитная гимназия. А вот в те времена прямо за домиком МВД в центре Омска находились каменные конюшни Колчака. Колчак очень уважал лошадей, поэтому для них были сооружены замечательные каменные конюшни, в советское время переделанные под бараки для военнослужащих. Вот там он родился.

ЛИПНИЦКИЙ: Ваш папа военный?

ЛЕТОВ: Папа военный, папа сам родом с Урала. Во время войны случайным образом попал на фронт. Учил таких же молодых как он артиллеристов, и однажды во время занятий в Казани какому-то из его подопечных переехала ногу маленькая пушечка, которую они возили на руках, 40-миллиметровая. По какой-то случайности оказалось, что именно этот покалечившийся солдат должен был отправляться на фронт, и отец его заменил.

Пошёл с большим удовольствием, потому что не желал он в этой учебке находиться. С большим удовольствием отправился на фронт сам. После этого остался в армии. Офицером быть очень не хотел, не любил муштру, всё это, но так получилось, что он стал офицером и прослужил 30 лет в армии.

Познакомились мои родители в Семипалатинске. Семипалатинск – это как раз город, где жила мама и все её родственники, а отец попал туда как военнослужащий. Ну а Семипалатинск – это известное место, это ядерный полигон. И вот взрывом от ядерных испытаний у домика, в котором жили мои родители, вышибало стёкла неоднократно, один раз снесло крышу. Вот такие происходили испытания на людях.

ЛИПНИЦКИЙ: А радиация?

ЛЕТОВ: Ну, радиацию все получали.

ЛИПНИЦКИЙ: Вы с братом получили?

ЛЕТОВ: Ну, брат родился уже в Омске, уже после того, как мои родители уехали оттуда. А я получил радиацию ещё внутриутробно. То есть, запрет об испытаниях в атмосфере, атомных взрывов, подписали за один месяц до моего рождения. То есть, все получили приличные дозы радиация. И мама, и бабушка умели от рака уже. То есть, это как бы сыграло свою роль. Ну и мы, конечно, с братом мутанты. У нас необыкновенный состав крови наблюдался, всё детство проводили в больницах.

ЛИПНИЦКИЙ: Да, многое объясняет ваше прошлое. Да и сам Омск... Ведь я помню, наша группа играла в Омске, и первое, что сделали местные ребята из рок-клуба 80-х, повели в место, где отбывал ссылку Достоевский. И отсюда, конечно, даже вот эта вот песня, которую я хотел поставить вторым номером, вот с этого ключевого альбома Егора 80-х годов. "Человек человеку – волк". Мне кажется, это наследие Фёдора Михайловича. "Человек человеку – волк", "Гражданская оборона".

(Звучит песня "Человек человеку – волк")

ЛИПНИЦКИЙ: Напоминаю, что вы слушаете программу "Содержание". В гостях у меня Сергей Летов, рассказывающий о своём брате Егоре – Игоре Летове и группе "Гражданская оборона".

Не так давно мы беседовали о другой знаменитой панк-группе "Автоматические удовлетворители", и вспоминая свою дружбу с Андреем Пановым, лидером этой ленинградской группы, я как раз вспомнил, что у панков было такое некоторое конкурентное неприятие программ друг друга. Если вот ленинградские панки, они занимались и некрофилией, и какими-то шуточками в стиле Sex Pistols, то "Гражданская оборона" и другие сибирские панк-группы, они совсем другие, в них заявлена какая-то гражданская позиция. Чего, в принципе, у Свина и "Автоматических удовлетворителей" не было, они её специально сторонились.

ЛЕТОВ: Я пару слов скажу о Свине. Скажу сразу, Андрея Панова Игорь терпеть не мог, он его ненавидел. Я могу объяснить, почему. Потому что Игорь очень любил кошек. Дома у Игоря жило три кота. И когда он узнал, что Свин убил котёнка из каких-то просто эпатирующих публику соображений, то Игорь сказал, что этому человеку никогда руки не подаст.

ЛИПНИЦКИЙ: Я думаю, что тут дело не в котёнке. Хотя, понятно, почему Свин ради красного словца на сцене не пожалел бы не только котёнка, но и родного отца, это уж точно. И, мне кажется, что в Сибири вообще другая жизнь, и какое-то такое настоящее панк-сознание могло быть только там, потому что и "Инструкция по выживанию", и Янка Дягилева, о которой речь пойдёт чуть попозже, это могло родиться только за Уральским хребтом. Расскажи немного о вашем детстве.

ЛЕТОВ: Ну, детство... Когда Игорю было год, то отец получил квартиру, и мы переехали из центра Омска в посёлок имени Чкалова, Чкаловский посёлок. Это такой вот спальный район... Ну, спальный не в московском смысле этого слова, а в самом жутком смысле. Это район, целиком построенный из "хрущёвок" пятиэтажек, посередине проходит Космический проспект – это бывшая взлётная полоса военного аэродрома, вокруг которой построили пятиэтажки, куда селили в основном разных пролетариев. И не только пролетариев, но и людей, которые вышли из тюрьмы. Нужно же им где-то жить? Вот в соседнем доме жили такие освобождённые из тюрьмы. Кругом стояла жуткая поножовщина, грязь.

Вообще это тяжёлое место для жизни вообще, вот этот Чкаловский посёлок. И он таким и сейчас остаётся. Вот сейчас, когда я приезжаю туда (там живёт мой отец), то я вижу асфальт, который, по-моему, последний раз укладывали при советской власти, всё разбитое, обшарпанное, кругом злые, агрессивные люди. Вот так вот он выглядит.

ЛИПНИЦКИЙ: Получается, что это было идеальное место для формирования лидера панк-группы.

ЛЕТОВ: Ну, наверное. Представить там арт-рок очень сложно.

ЛИПНИЦКИЙ: Тогда предлагаю послушать очередную песню выдающейся сибирской панк-группы "Гражданская оборона" – "Система". Мне кажется, как раз об этом.

(Звучит песня "Система")

ЛИПНИЦКИЙ: Я напоминаю, что вы слушаете программу "Содержание" на "Финам FM". И мы с мои гостем саксофонистом Сергеем Летовым говорим о "Гражданской обороне", которую создал его младший брат Егор, он же Игорь Летов.

Как послушаешь песни твоего братца, так иной раз и жить не хочется. Вот как тебе-то было жить рядом с человеком, у которого такая сложная, экзистенциональная, можно сказать, и музыка, и поэзия, и судьба? Нелегко было?

ЛЕТОВ: Да, конечно нелегко. Во-первых, надо сказать, что мы разновозрастные братья – я старше на 8 лет. В детстве Игорь был всё время болен, я им занимался. У него сначала была водянка головного мозга – голова распухала до большого размера. Кормили какой-то кислотой его в детстве, чтобы эту водянку прекратить. Ну, это, видимо, последствия радиации.

У него выработался стойкий рефлекс – отказ от пищи. Вот в раннем детстве месяца два его ничем нельзя было кормить, он отказывался вообще принимать, потому, что это лекарство было невкусным, видимо, и он вообще... Тяжело это было. Ну и я его всячески развлекал: пел для него, танцевал. Он от удивления открывал рот, а ему туда ложку какой-нибудь питательной смеси. Вот это как бы детство так проходило.

Потом он во всём старался меня копировать. Я играл в музыкальной школе на пианино, занимался, а он присматривался. Потом я привез пластинку, когда уже учился в Новосибирской физмат школе, привёз пластинку, по-моему, это была "Tommy", первая рок-опера.

ЛИПНИЦКИЙ: "The Who".

ЛЕТОВ: "The Who", да. И он услышал, и потом говорит, что не спал ночь, для него это было потрясением. Он понял, что это моё. А вообще в детстве он слушал французских шансонье. У нас были магнитолы, гибкие пластинки. То есть у него, скажем, очень смешанные... Я привёз ему альбомы "Led Zeppelin", "Beatles", "Shocking Blue". В общем, довольно много слушал разного.

В детстве он в умственном развитии отставал, поздно начал говорить – в три года. Учился, скажем так, средне, не очень хорошо. В жизни у нас были периоды, когда... С родителями у него были плохие отношения в детстве, и родители попросили меня: "Забери его к себе в Москву". И он приехал в Москву, учился в ПТУ. Попутно я уже начинал играть на саксофоне, и вот у нас была идея создать семейную группу, вдвоём мы будем играть. И он стал брать уроки у барабанщика Михаила Жукова.

ЛИПНИЦКИЙ: Который был барабанщиком группы "Звуки Му", мой партнёр по ритм-секции. Смотри, как мир тесен. Я не знал.

ЛЕТОВ: Он учился у него играть на ударных. Потом он сказал: "Нет, я хочу какой-нибудь музыкальный инструмент". Не просто стучать по каким-то коробочкам, которые для него Жуков конструировал, всякие перкуссии... Мы даже где-то играли, выступали в таком подпольном совершенно варианте.

И Андрей Тропилло, звукорежиссёр из Питера, которому я сказал: "Вот у меня есть братишка, хочет на чём-то учиться играть. У тебя нет чего-нибудь, никто не продаёт инструменты?" Он сказал: "Есть. Вот есть такой писатель..." Ну, тогда он был не писатель, а музыкант. "...Рекшан, который отдаёт за 100 рублей комбик басовый вместе с бас-гитарой. Болгарские, импортные – "Орфей". Нужно только заехать и забрать".

Я дал Игорю определённое количество 2-копеечных монет, телефон Рекшана, купил билет, и он сам впервые в жизни поехал в Питер, нашёл этого Рекшана, позвонил ему, купил этот бас и сам привёз его. Я его встречал на вокзале. Так начались у него занятия музыкой самостоятельные. Ударные, на которых он учился, а на басу он был самоучкой.

ЛИПНИЦКИЙ: Это очень важно, когда лидер группы понимает, что такое ритм-секция. Послушай, Серёжа, когда я сейчас стал переслушивать альбомы "Гражданской обороны", я с удивлением заметил очень большое влияние не только Башлачёва, многие считают, что Егор подхватил знамя Башлачёва и в 88-м году, когда вышел их первый вот этот знаменитый альбом "Всё идёт по плану", он и был записан зимой 88-го года, как раз, когда погиб Александр Николаевич Башлачёв.

ЛЕТОВ: Ну, если говорить о Саше Башлачёве, скорее всего, Игорь о Башлачёве услышал от меня. Потому что я с Сашей познакомился в середине 80-х, когда он приезжал из Череповца в Москву. И я даже устраивал ему квартирник. Тогда концертов не было, были квартирники. И я ему на Тестильщиках... Люди там по рублю, по 2 рубля скидывались, и был устроен концерт.

А с братом мы переписывались после того, как он уехал из Москвы, вернулся в Омск и стал создавать свою рок-группу, решил, что мир фри-джаза, в который я его тянул, это не его. И вообще вот эта элитарная музыка не для него. Он чувствовал себя в Москве очень не на месте. Он уехал обратно в Омск, но мы с ним переписывались. И он мне писал о рок-группах, в частности "Машина времени" ему очень нравилась. Я ему написал, что я услышал вообще удивительную, чего он точно не знает – "Аквариум". И я, скорее всего, Игорю написал и о Башлачёве. Послать никакую запись я ему не мог, но мы переписывались и я, скорее, ему рассказывал.

И вообще Башлачёв есть в одной из песен Игоря. Конечно, он к нему относился... Я не знаю, насколько они были знакомы, скорее всего, были знакомы, потому что они оба состояли в питерском рок-клубе. Игорь приезжал в Питер, и вступил в питерский рок-клуб, если не ошибаюсь, в 87-м году.

ЛИПНИЦКИЙ: Как раз когда Башлачёв там дебютировал на большой сцене на фестивале ленинградского рок-клуба.

ЛЕТОВ: Да. То есть они вполне могли бы встречаться. Так как они дружили с Фирсовым, то это как бы один круг был общения. Фирсов, музыканты "Алисы" и Башлачёв. Вот как бы такая была... Мы все ходили в чёрных куртках из кожзаменителя, и внутри на лацкане куртки носили резистор, красное сопротивление, и друг другу показывали как значок. Такая мода была.

Очень часто, во всяком случае, в те годы, в 80-90-е Игоря обвиняли в том, что он пропагандирует суицид, самоубийство. Я очень не согласен с этой точкой зрения. Дело в том, что, когда Гёте написал "Страдания молодого Вертера", то по Германии прокатилась волна самоубийств, по Европе. Эти суицидальные настроения мрачные, которые присутствовали в 80-е годы в творчестве Игоря, они имеют под собой несколько иные основания.

Вообще на языке психологов, когда человек думает о самоубийстве, появляются навязчивые мысли, это не имеется в виду желание убить себя, а желание какой-то другой жизни. Можно сказать, что песни Игоря того времени – "мы требуем перемен" – это отказ. "Не хочу жить так" – это означает не просто убить себя, а "хочу жить иначе, хочу другой жизни, хочу что-то изменить в обществе". Вот, я думаю, прежде всего, в этом смысле.

ЛИПНИЦКИЙ: Да, я бы подхватил, кстати, твою мысль, и с ней соглашусь. Недаром подростки 90-2000-х годов по-прежнему проходят две фазы увлечения старыми, можно сказать советскими группами – это обязательно "Кино", и обязательно песни "Гражданской обороны". Больше никто.

ЛЕТОВ: Я бы тут добавил ещё. Дело в том, что в 86-м году, когда у нас в разгаре была так называемая перестройка, в это время в конце 86-го года произошли массовые аресты силами КГБ людей, которые так или иначе не вписывались в советскую действительность.

В 86-м году на принудительное психиатрическое лечение попала моя первая жена, и я поехал её вызволять из севастопольской психушки. И тогда же я узнал от родителей о том, что на принудительное психиатрическое лечение направлен и Игорь. То есть, родители пришли домой, обнаружили, что Игоря нет дома. Соседи сказали, что приезжала чёрная "Волга" и его увезли. Диагноз, который ему поставили – суицидальный синдром.

Какой способ спасения я предпринял? Что можно было сделать тогда? На самом деле я среди своих друзей-рокеров, среди которых немало было и "стукачей" вот в этой рокерской среде, я стал распространять информацию, что я хочу собрать иностранных журналистов и устроить пресс-конференцию о том, что никакой перестройки нет, а людей хватают и сажают в психушки. И это возымело смысл.

Дело в том, что я играл в такой группе "ДК". И мы вместе с вокалистом "ДК" Виктором Клемешовым играли один концерт полуподпольный в одном из домов культуры, в котором исполняли джазовую американскую пьесу "Brother Malcolm", посвящённую Малколму Икс. В которой...

ЛИПНИЦКИЙ: Активисту "Чёрных пантер".

ЛЕТОВ: Да, да. В конце которой, играя риф, мы начинаем хлопать в ладоши и подпевать: "Brother Malcolm, brother Malcolm". И вместо "brother Malcolm" мы стали петь "братец Игорь". И это, видимо, имело определённый сигнал, что я начал переходить к действиям. Следующего концерта не потребовалось – в марте 87-го года Игоря из психушки выпустили. А майор Мешков (может быть, кто творчество "Гражданской обороны" знает – "лёд под ногами майора") был уволен из органов за превышение власти.

ЛИПНИЦКИЙ: Вот так вот, вот так вот. Значит, напрашивается песня с названием "Свобода".

(Звучит песня "Свобода")

***

ЛИПНИЦКИЙ: Да, вот как раз эта песня, о которой ты вспоминал в начале, где упоминается "СашБаш". Тем не менее, я помню, что, когда погибла Янка Дягилева, опять возникли все эти вопросы про суицид, про взаимные влияния. Вообще, наверное, многим интересно узнать, как сотрудничали два выдающихся сибирских поэта – Янка и Егор.

ЛЕТОВ: Дело в том, что после вот этих гонений гэбэшников на Игоря, он решил пуститься в бега, перейти вот в эту хипистскую систему, когда вписываются куда-то на квартиры и путешествуют автостопом. И Янка с Игорем приехали автостопом ко мне, ночевали у меня. И мне она не понравилась. Во-первых, я предполагал, что это какая-то должна быть красивая девушка. Янка была довольно толстая, неуклюжая девица...

ЛИПНИЦКИЙ: С веснушками.

ЛЕТОВ: С веснушками, какая-то такая... Никакой косметики. И вообще не женщина-вамп, которая могла быть подругой музыканта, а такая как бы... Ну, вот хиппи, девочка-хиппи. О том, что она пела какие-то песни, я вообще не догадывался, не знал очень долго. Но при этом она была очень добрым человеком. Добрая, спокойная, ну, как все толстые люди. Мне казалось, она была с каким-то таким пофигизмом приятным, но человек очень хороший.

Я как-то её холодно принял, и мне потом в жизни бывало... Ну, вот когда я вспоминаю об этом, мне становится стыдно, что я как-то так очень холодно и высокомерно её принял. Я знаю, что Игорь очень много для неё сделал, во всяком случае, всё творчество её он собрал, издал. Вот шесть дисков, по крайней мере, он издал. У них были какие-то сложные отношения. Когда я бывал с концертами в Новосибирске, ко мне однажды подходил отец Янки и спрашивал: "Сергей, скажите, у них это серьёзно?"

Когда Янка погибла, Игорь уже с ней давно не жил вместе, то Игорь был настолько потрясён этим, что он схватил нож, лежавший на столе, и разрезал себе руку крестом. У него на руке оставался большой такой, кривой шрам, разрезанный наискосок. Вот он располосовал руку, и вторым ударом он как бы вот разрезал... Она не зашита, эта рана у него, оставался такой крест на руке.

Я думаю, что песня "Офелия", это лучший реквием по Янке, который... Хотя официально она им не является, но все, кто знает, они понимают, что эта песня о ней.

ЛИПНИЦКИЙ: "Гражданская оборона", "Офелия".

(Звучит песня "Офелия")

ЛИПНИЦКИЙ: Напоминаю, что вы слушаете программу "Содержание" на радио "Финам FM". И у меня в гостях Сергей Летов. Мы вспоминаем его брата Егора и "Гражданскую оборону".

Серёж, я думаю, тема смерти в творчестве твоего брата, она занимает большее место, чем у других рок-музыкантов. В общем-то, людей по определению достаточно весёлых. Профессия-то людей развлекать со сцены. Потому что его творчество пришлось на вторую половину 80-х годов. С одной стороны, это перестройка, с другой стороны – гибель целого мира, в котором он вырос.

ЛЕТОВ: Часто концерты начинались песней "Мёртвые". Дело в том, что это не гимн как бы мёртвым, это некоторая детская песенка. Если попробовать наиграть многие песни Игоря на пианино, они наигрываются двумя-тремя пальцами правой или левой руки. Это как бы такие детские песенки на самом деле, очень простые мелодически, но на которые накладывается очень серьёзная поэзия.

Собственно говоря, это некая форма устного народного творчества, такие былины как бы, в которых музыка носит подчинённый характер, как бы ритуальный. Как музыка в церкви: главное – содержание текстовое, словесное содержание, вот этот логос, послание, которое певец, сказитель или священник передаёт, а музыка оформляет его. Мне кажется, у Игоря так было.

Поэтому, если попробовать ту же песню "Мёртвые"... Ну, сыграйте на пианино эту тему, это два три слова. Когда мы слышим сейчас, как симфонический оркестр играет "Всё идёт по плану", то это звучит как грандиозная издёвка над всем происходящим. Это потому что там главное всё-таки не музыка в чистом виде, а вот эта...

ЛИПНИЦКИЙ: Поэзия и интонация.

ЛЕТОВ: Поэзия и интонация.

ЛИПНИЦКИЙ: "Гражданская оборона", "Мёртвые".

(Звучит песня "Мёртвые")

ЛИПНИЦКИЙ: Серёж, скажи, пожалуйста, наверняка радиослушателям было бы интересно узнать, как тебе с ним игралось? Насколько я помню, ты участвовал в концертах "Гражданской обороны".

ЛЕТОВ: Да, участвовал. Но этому предшествовало самое необыкновенное, наверное, начало творческой деятельности Игоря. Потому что его первое выступление на сцене, где были слушатели, состоялось в "Поп-механике" Сергея Курёхина. Это была подпольная "Поп-механика номер два".

В Москве был МИФИ, инженерно-физический институт, у которого была сильнейшая подпольная сцена. Находилось это недалеко от дома культуры "Москворечье", в котором Курёхин произвёл свою первую "Поп-механику номер один".

ЛИПНИЦКИЙ: Мы с тобой там играли вместе.

ЛЕТОВ: Да, да. И на следующий день произошла "Механика", в которой на бас-гитаре впервые дебютировал в своей жизни в качестве сценического музыканта мой брат. Так что какое-то начало у него было не с самыми слабыми музыкантами.

Потом был некоторый такой период... Игорь уехал в "Омск", создал свою "Гражданскую оборону", много выступал. И у нас какое-то сближение стало намечаться в середине 90-х годов. Мы стали общаться, переписываться снова, разговаривать активно. У обоих были проекты, связанные... То есть я думал о каком-то восстановлении "Поп-механике" Сергея Курёхина, какой-то оркестр мультимедийный, в который я хотел привлечь Игоря, но не как певца, а в качестве поэта, который читал бы свои стихи. И читал бы их с той энергетикой, с которой он пел на концертах.

Вот у меня был такой проект, он не реализовался. Проект этот был где-то... Просто сразу после смерти Курёхина в 97-м я думал о том, чтобы продолжить "Поп-механику" в каком-то таком виде. Игорь и его музыканты приходили на концерты "Три О". Например, пришли впервые в галерею Марата Гельмана, и слушали, как там выступает "Три О". Потом мы вместе сидели где-то на лавочках на какой-то стройке, выпивали портвейн, "Три О" и "Гражданская оборона".

ЛИПНИЦКИЙ: А кто тогда входил в "Три О"?

ЛЕТОВ: В "Три О" тогда входил Саша Александров (фагот) и Юрий Парфёнов. Вот такое необыкновенное соединение... А "Гражданская оборона", это были, по-моему, Махно и Кузьма, Константин Рябинов.

И где-то в 98-м году я попробовал начать играть с "Обороной". Игорь сначала хотел, чтобы я играл какие-то узнаваемые партии, но я сказал, что я ничего узнаваемого не буду играть, я буду импровизировать. И вот где-то на протяжении 6 лет мы вместе играли в "Гражданской обороне", где-то до 2004 года. Я всё это время мастерил диски "Гражданской обороны", то есть мастеринг "Обороны" где-то с 94-го по 2003 делал я.

ЛИПНИЦКИЙ: Давай послушаем единственную из песен, которую нам удалось найти, где вы играете вместе – знаменитый "Прыг-скок".

(Звучит песня "Прыг-скок")

ЛЕТОВ: Наше воссоединение и то, что мы начали снова выступать вместе, произошло, конечно, не на почве общих музыкальных убеждений, а объединение произошло на том, что после событий 91-го года мы оба как бы перешли в оппозицию тем процессам, которые произошли в нашей стране под лозунгом перестройки. Мы не против перестройки и изменений, но не изменения, которые произошли, оказались не теми изменениями, которых мы ждали и чего хотели.

ЛИПНИЦКИЙ: Как и большинство людей Советского Союза.

ЛЕТОВ: Да. Мы почувствовали, что нас очень здорово обманули. Если перед этим у нас с братом расходились точки зрения во многом на политику, то где-то с 92-93-го года они стали сближаться. И воссоединились мы на общей почве.

Дело в том, что наш отец Фёдор Дмитриевич Летов, он член Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ), и участник последнего фронта национального спасения, который был в 93-м году перед штурмом Белого дома. Больше того, насколько мне известно, Игорь участвовал в обороне Белого дома, и вся "Гражданская оборона". И вообще мог погибнуть там. Спасло их то, что те коммунистические бабульки, которые стояли, стали ругаться на них: "Волосатых нам здесь не хватало! Пошли вон отсюда". И они обиделись и ушли. Ну, а после этого приехали танки и бабулек этих раздавили.

Вот эта случайность спасла жизнь брату. Я когда позвонил в Омск, когда начался штурм, оказалось, что он уже дома. Это спасло ему жизнь. Но вот после этого мы задумались о том, чтобы выступать вместе.

ЛИПНИЦКИЙ: Ну и есть песни у "Гражданской обороны" как раз на эту тему. "Солнцеворот".

(Звучит песня "Солнцеворот")

ЛИПНИЦКИЙ: Наша беседа со старшим братом Егора Летова Сергеем уже подходит к концу. Серёж, мне кажется, в творчестве "Гражданской обороны" есть ещё одна важная струя, о которой мы не говорили. Они ведь оставили после себя довольно много загадок. Для меня очень важно, когда остаётся что-то невысказанное, недосказанное. Скоро будет 3 года, как твоего брата нет. И прослушивая заново некоторые песни, совершенно по-новому расшифровываю. Вот эти сказки, загадки... Я бы так их назвал, песни – сказки, загадки.

ЛЕТОВ: У нас с братом было очень счастливое детство. Было очень много игрушек. Папа был из деревни, из очень бедной семьи, и он старался компенсировать, дать нам то, чего у него самого не было. Поэтому, например, те, кто слышит "пластмассовый мир победил"... Пластмассовый мир – это некоторая армия пластмассовых игрушек. У нас были ещё и плюшевые, резиновые. И мы их сортировали.

Ну, вот "ходит дурачок по лесу"... Дело в том, что в этот ужасный, безобразный Чкаловский посёлок из пятиэтажек хрущёвских, он окружён лесом со всех сторон, берёзовыми рощами. И Игорь сочинял, исключительно гуляя по вот этим берёзовым рощам. Те, кто держат в руках альбомы, которые он издавал, часто на них можно видеть всякие такие красоты природы. Это вот как раз те окрестности, очень часто окрестности Чкаловского посёлка, по которым он... Он надевал валенки, он зимой ходит в валенках, и он гулял по лесу.

И в лесу он как раз сочинял песни, заходя иногда на кладбище, на котором покоится наша мать. Много всякого разного... Например, зимой он наряжал ёлку для неё – рядом там ель стояла. Иногда в некоторых песнях можно найти реалии той его жизни. Это не какое-то придумки, это та жизнь, которая окружала его непосредственно. "Дурачок по лесу" – это он, конечно, о себе пишет.

И мишутка там у него есть – это большой плюшевый медведь, который достался ему по наследству от меня. То есть я не ломал игрушек в детстве, и все мои игрушки, часть одежды, книжки достались ему. Многие они фигурируют, так или иначе, в его песнях.

ЛИПНИЦКИЙ: На этой милой ноте мы и попрощаемся с "Гражданской обороной".

(Звучит песня "Про дурачка")

© Finam.fm

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Чужой]

Очень интересное интервью. Спасибо, Игорь.

[ooz2003]

Из такой книжки: Игнатьев А.А., Марочкин В.В. Хроноскоп русского рока. М., Общественные коммуникации, 2005. 560 с.

1.

Спойлер

С. 306
«В апреле [1984 г.] в Москве, в ДК «Москворечье» состоялось первое выступление «Поп-Механики» Капитана Курёхина. На следующий день в подвале общежития МИФИ (Клуб Рокуэла Кента) прошёл концерт «малой» «Поп-Механики». Кстати, в числе прочих в составе «Поп-Механики на тех концертах играли обы брата Летовы: старший – Сергей – на саксофоне, а младший – Егор, учившийся тогда в строительном профтехучилище, - на басгитаре.
Тогда же братья Летовы приняли участие в выступлении «Оркестра Нелёгкой Музыки» Михаила Жукова. Этот проект состоял из двух пар родных братьев: Михаил Жуков и Егор Летов играли на барабанах, а Сергей Летов и брат Михаила Жукова Андрей – на саксофонах».

2.

Спойлер

С. 448-449
«Егор Летов выпустил свой лучший альбом «Сто лет одиночества».
Александр Агеев, основатель студии «Колокол», которая после закрытия рок-лаборотории переехала в магазин «Давай! Давай!», рассказывает: «Мы раскрутили Егора Летова настолько, что толпы народу ходили и требовали: « Покажи фотку Егора!» Или: «Дай посмотреть пять минут – я дам три рубля. Последнее отдам – только дай посмотреть фотку Егора!» Это было просто массовая истерия. Причём, совершенно иная, чем по «Ласковому Маю», поскольку здесь был отличнейший материал! Это было бешенство. Просто бешенство!. Ходили ж на старшего брата посмотреть, только чтобы понять, какой он! Текста ж были фантастические! Мелкотня, которая мыла окна машин на перекрёстках, требовала: «Мы ж отработали! Мыж бензином целый день дышали! Дайте нам Егора!» Они приходили в «Давай! Давай!» к открытию: дай новую кассету! За ним была целая армия. Как это можно было удержать?! Такой пар нельзя было дальше удерживать. И власти решили, что нужно срочно сделать Егору концерт, чтобы пар выпустить. И когда сорвался его концерт в ДК имени Горького, начался бунт, потому что народ просто уже до крайно-сти дошёл. Туда огромное количество народу приехало, чтобы посмотреть на него. Им пофигу было, что там происходило – им просто нужно было посмотреть на Егора. А на них вышел ОМОН с дубинками…»

[Резиновый танк]

26 февраля 1989 года - Гражданская Оборона - Харьков, ДК ХЭМЗ ("Рок против сталинизма")

Спойлер

КГБ-рок
Харакири
Так закалялась сталь
Новый 37-й
Тоталитаризм
Лёд под ногами майора
Всё идёт по плану

Один концерт — это фестиваль „Рок против сталинизма“ в Харькове, в феврале 1989 года. ГО там выступали подпольно. То есть как: мы, РАЗНЫЕ ЛЮДИ, выступали последними. Мы вышли, настроились, потом сделали вид, что ушли, но скоро опять выйдем. Но вышла группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА и 15 минут отшарашила при включенном свете. После чего организаторы начали свинчивать фестиваль, но люди, которые находились в этом переполненном ДК ХЭМЗа, начали вставать на стулья, раскачивать их, орать, и стало ясно, что лучше мы все-таки отыграем. Потому что иначе никто бы не ушел, и было бы еще хуже

(из воспоминаний А. Чернецкого (гр. Разные люди))
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Чужой]

Классный концерт, Егор с рычит просто
Границы ключ переломлен пополам
А наш батюшка Ленин совсем усох.

[Nelubino]

Кстати, ребят, может мне кто-нибудь прояснит:
строчку "Границы ключ переломлен пополам" я интуитивно воспринимаю, как крушение СССР и и той жизни, которая в нём существовала. Но всё-таки, что такое "границы ключ"? Может, я просто не знаю какое-то выражение? Или это чисто летовский новояз?

[ooz2003]

Да железный занавес просто в конце 80-х прогнил совсем, и границы дырявые стали)

[Nelubino]

Да железный занавес просто в конце 80-х прогнил совсем, и границы дырявые стали)

А вот щас мне что-то подумалось: может быть имелся ввиду ключ от границы - то есть всё, некуда бежать, мы попали всерьёз и надолго?

[ooz2003]

Ну было бы тогда в тексте "от")) А так надо прокрутить кинохронику позднесоюзную, передачи новостей по телеку, чтобы сообразить что откуда))

[Komandarm]

Да про занавес это стопудов.

[Nelubino]

Ну было бы тогда в тексте "от")) А так надо прокрутить кинохронику позднесоюзную, передачи новостей по телеку, чтобы сообразить что откуда))

Согласен, перестройка и пр. Но просто тогда фраза становится осмысленной - границы ключ, т.е. ключ от границы,(так ведь всё-таки можно сказать, если принимать во внимание возможность менять в русском языке что угодно местами)), ключ от двери - сломался, а точнее переломлен - кем-то нехорошим... ну и пиздык, остаётся только внимать ароматам дедушки Ленина...
Короче, давай поспорим на полтинник - а на том свете у Летова спросим, кто был прав

[убитьмать]

по-моему, глупости говорите, товарищи)
Ты, Саня, в начале правильно сказал - "воспринимать интуитивно...".
А логику и грамматику (если дело касается психоделических стихов)нужно оставить за дверью и закрыть с той стороны.

О, я блюю на ваши дела!
Я, величайший из крамозлых рокеров,
Изнасилован жавым вилым сапогом
Ваших курвенных мироустройств.
Я подпольная раная крыса!
Я, психорадочный гений,
Жат креплой доскою кровалого неба,
Навсегда неуслышан задроченным ухом
Суслых детей зернявой сраны
Неспособных двенадцатиэтажно
Блюнуть мозгами в асфальтово алище,
В асфальтовый туск голожаемой жизни.
**********

Надо же! –
Солнышко.
Из набитой окурками лампочки
Буду пить оживительный шок.

Егор. 19.05.86

[ooz2003]

Позднесоюзные новости - верх психоделизма!))

[Nelubino]

Ну ну, конечно. Вот посмотрим, кто будет в Аду бабло стричь - вы или я