Манагер

[Резиновый танк]

В любом случае я поехать хочу, там Джефф даже будет в составе и Константин Валентинович!

[Dramaturg]

Джефф даже будет в составе и Константин Валентинович

а полный состав неизвестен? взяли бы еще Летова старшего.

[Чужой]

Я б тоже хотел поехать.
Глядел тут концерты Манагера электрические - вообще дикость в зале творится
В "Орландине" вообще шикарный концерт вышел, даже с саксофоном был, очень понравилось, особенно соло в песне "Иллюзии" - очень вписывается в стиль группы, интересно было слушать-смотреть

[ooz2003]

Про переиздание "Быть живым" Родины наслышаны, а кто сам слышал? Мастеринг сильно отличен от первого издания?
рецензия "некого" Вербицкого на сам альбом

Спойлер

Из трех коллективов, легших в основу "Русского Прорыва", самый радикальный, концептуально обособленный и попросту до дикости, до шизофрении необычный - была "Родина" Манагера. Манагера никто не понял, а между тем, "Быть живым" была одной из лучших записел 1990-х и всего столетия.
Олег "Манагер" Судаков определяет себя "метафизический поэт". Стихи Манагера - основная причина успеха и неуспеха "Родины" - напоминают то бюрократические реляции инопланетной цивилизации,

Проблемы нашего безобразия
Воплощённые в концлагерях
Экологическом озорстве
Разноликих преступлениях
Наверное
Не столь предосудительны
Покуда природные катаклизмы
Переиначивают привычное
Столь безапелляционно
Что вчерашнее - неузнаваемо
А земное - материал
Которого человек лишь часть
Ожесточённо бьющая себя

то научные труды заключенных сумасшедшего дома
Мы не есть нечто в чём-то
Но ничто и ни в чём
Но равные тому что вокруг
Более того что внутри
Одинаково удалённые от видимого
И равномерно размазанные
По каждой из её частей.

В этих стихах поселилась душа платоновско-зощенковских изобретателей-рационализаторов, помноженная на опыт русской литературы, от державинских од до наиболее радикальных опытов Крученыха, Хлебникова и Введенского - все вместе распластанное и препарированное под клинически-бесстрастным бюрократическим оком позднего совка. Излишне добавлять, стихи Манагера чаще всего лишены традиционной рифмы и размера; о том, что это стихи, можно догадаться только по нервной, напряженной, преувеличенно-торжественной интонации

ВХОДЯЩЕМУ - УЙТИ
В судьбе России
Мы - тлен
Мы - пища
Мы - мечта
В безвестном взгляде
Чьих-то незнакомых глаз
Вобравших наше время
По документам
Фотографиям
Несказанным словам
Наверное здесь грозный смысл
Входящему - уйти
А нерождённому
посторониться
21.05.98.

Летов и Кузя УО любят Введенского ничуть не меньше, чем Манагер; и тому и другому принадлежит по нескольку десятков (если не сотен) стилистически сходных текстов. Но одному Манагеру пришла убийственная идея это дело петь.
Холод студит тепло, день погоняет ночь
Машины грызут животных
Унылые попытки удить себя
В отце, матери, отечестве, чести
Идеях, временах года, любви
Ежели не придержит смерть, однако
Возрождаться снова, при желании
Вспоминать былые похождения
Всунув сознание Бог знает во что

Это называлось "мелодическое мышление", но было по сути колоссальным насилием над языком. Особенно дико это выглядело на концертах: искалеченные слова вырываются из одетого в черное, конвульсивно подпрыгивающего Манагера, под инструментальный беспредел терзающего гитару Джексона и Андрюшкина в бесконечных барабанных соло. Публика рыдала и выла.
Выступления Манагера пользовались невероятным, при их полной герметичности, успехом у панков. Шаманская природа сибирского панка была доведена им до своего рода совершенства. Многие говорили, и справедливо, о сибирском шаманизме как основе своего творчества, но никто не доводил этот тезис до воплощения в актуальном перформансе.

У "Родины" всего одна студийная запись - "Быть Живым", записанная весной 1995 года, вместе с не менее убийственным Черноземом (тоже кандидат на "лучшие альбомы столетия") и "Ледяными Каблуками" Черного Лукича. Музыканты на этих записях были практически те же самые, что ездили с Русским Прорывом: Андрюшкин на барабанах и клавишах, Джексон на гитаре и клавишах, Джефф на гитаре и басу и Аркаша Кузнецов на басу. Шаманизм концертного перформанса Манагера сведен к необходимому минимуму, что восполняется тончайшими нюансировками клавишных и гитарных соло; действительно, по силе и мощи гитарного звука, эта пластинка не знает себе равных. Ближе к концу, заразительное безумие Манагера одолевает и музыкантов. Шестиминутная композиция "Быть Мертвым" заканчивается такой страшной силы утробным воем вперемешку с атональной гитарой, что кажется - небеса разверзлись и заразные от бешенства ангелы посыпались оттуда, как лягушки и как горох.

Многие говорят, что сей трэк есть высшее достижение музыки как она есть; то же самое относится и ко всему альбому.

а вот из последней публицистики Манагера:
Поющие изгои Катуни -

Спойлер

Разъезжая с концертами по стране, поневоле окунаешься в российские недра. Зыбкое единство под нуждой уживаться вместе. В плацкартном калейдоскопе мелькают политические, религиозные и социальные узоры. Картины пестрые, но жажда вырваться летом из города – как общий мотив. Вряд ли это «отдых на природе», скорее – её «вечный зов». Дачи, рыбалка, шашлыки или пляжи – недавняя гримаса урбанизации, но тысячелетиями подавляющее большинство жило на селе. Чувство земли всегда пульсирует в душе, порой требуя покинуть лабиринты улиц и забот. Мы – люди речных излучин, лесов, горных кряжей и озёр, но город крепко держит нас за горло.

Никакой патетики: однажды в походе ты отзываешься на зов перед попутчиком, не замечая хлёсткую поэтику слога. Зеркало мира проявляется, отражая тебя извне: любой вне природы – легко заменяемый элемент цивилизации, в общем-то, никому не нужный. Генетическая лотерея вручила билет на аттракцион – менеджер ли, механик или олигарх, и ты исполняешь долг. Кто-то меняет курс, веруя в выбор, но социальный ток возбуждает система, поставляя экстремалов на шестерни судьбы. Впечатано историей, но выезд за город – как самоидентификация.

Вдруг появляется азарт, глаза блестят: ещё как существую, и провались эта навязанная жизнь! Исчезают регалии и должности, а людей ценят по иному эталону. Первобытный мир вправляет мозги, и многое кажется достижимым. Эйфория без нарко, но вечером у многих алкоголь в крови. Увы, за пару недель не изменишься, а привычки ищут выхода. По завершении отпуска остаётся тревога, но гоним её прочь, наглухо скрываясь в иронии. Дома откровение померкнет, а рыночный командир расположит нас в пищевой цепи, взбодрив угрозой не оказаться последним. Не в хвосте – у морды. В России хвост виляет собакой, а пережёвывать ближнего неприятно. Неуместный парадокс на фоне просветлённой души и ни одного виноватого.

Этим летом кто-то был на юге или за морем, а я оказался в Горном Алтае. Быть как все иногда полезно: похожий опыт сближает в восприятии. Еще десять лет назад Алтай был почти заповедным краем – нет гнуса и тысяч палаток, редкие турбазы, тишина и покой. Ныне территория обжита и всем хочется получить порцию здравия от Катуни или Телецкого озера. Места дивной красоты, хочется уединения, но тесно, и поток туристов растёт. Страна у нас большая, природных жемчужин немного, но перламутр быстро стирается в проезжих руках.

На Алтае двойственное ощущение – хорошо, но суетно. От Новосиба до Бийска поездом 380 километров, по Транссибу на такой путь шесть часов хода, а здесь – около десяти часов в стоянках у каждого столба. Терпим. Далее на Чуйский тракт, но за Чемалом асфальт исчезает, и деревья не растут, и на Артыбаш дорога аховая, вот и подпирают туристы друг друга. Вдоль трассы много стендов с героями войны и монументы славы ухожены. Немного удивляет такое обильное почтение. Наверное, дань алтайской традиции: у кочевника культ бойца в крови.

В Горно-Алтайске две главные магистрали – улица Чорос-Гуркина и Коммунистический проспект, но почему не сменили название? Возможно, здесь «коммунизм» – иноязычный символ алтайского рая, и если переименуют, без сомнения – в проспект Верхнего Неба. И Ленин – батыр с тюркской кровью. Бюсты Ильича обновляют, а на скале Камышлинского водопада начертан его профиль. За Маймой есть гора Зеленый дракон: ящер словно присел, взирая на проходящих. По поверью, он проверяет чистоту помыслов путников, а кто со злом прибыл – в авариях наказание находит. Местный колорит радостно будоражит.

Туристская зона – Ая, Манжерок, Барангол, Узнея, Чемал. Всюду типичный сувенирный ряд – фигурки, пахучие смолы, мёд, амулеты и шляпы. Меж посёлков съезды к реке закрывают шлагбаумы: берег продан, и за постой плати хозяину. Национальное достояние неактуально, нечего добру пропадать. В Баранголе у турбазы «Царская охота» отменный рафт-причал. Аналог лишь в Сочи. Лодки с мощными моторами «Ямаха» берут до 9 человек, но скользят по воде с брызгами, как дельфины. Везут вверх по Катуни к Камышлинскому водопаду. По пути есть остров, за ним потоки так сходятся, что образуют стоячую заводь. Чувство сочное – после лихих виражей вдруг замираешь и видишь выступающую из скалы медвежью голову, потом срываешься, огибая остров, и мчишь через перекат к другому причалу перед водопадом!

Здесь поставили лагерь, а вокруг раскинулись амфитеатром горы. Глаз не отвести, а как наглядишься, то загорай, броди по лесу, собирай хворост и жги костёр. Нашли весёлое занятие – поиск камней с естественно возникшими фигурами и рельефами. Чего только не видели – оленя, зайца, химеру, волка, медведя. Вот и достойное оформление на новый альбом, и по духу совпадает. Родилась идея сделать каменную галерею в Горно-Алтайске. Всё лучше ресторанов и боулингов. Другие привезут ещё, и воображение подхлестнет, и землю прославит.

Мы прибыли под выходные, а выше по реке стоит турбаза «Иволга», где начался экофестиваль «ВОТЭТНО». От заката на полночи – музыкальный трансовый поток. Под луной в рокоте реки разбегаются волны странных ритмов и протяжных голосов. Акустика мощная и отчетливо слышно за километр. В какой-то момент донеслось: «Гитара – Евгений Каргополов». Мигом отскочил от костра, призывно закричал и кинулся к мобильному. Женька – гитарист из раньших времён, играл во многих сибирских группах, а его известность тянется до столицы. Захотелось увидеть, но ночью Катунь не перемахнёшь. Успокоился, а звёзды уносили мысли вдаль...

На Алтае этно-фесты часто проходят, и вроде к месту медитативное погружение в звук на природе. Где ещё возможно настолько глубоко? Чем больше думал, тем противоречивее ответы. Если музыкальная традиция вышла из древних ритуалов и обрядов, как помощь шаману на пути в высший мир, то здесь – экзотическое украшение городского духа и форма забвения. Слов нет, в ночи под кронами воздействие утроено, хотя это лишь допинг отдыхающему сознанию, в лучшем случае – прикосновение к отголоскам естества ради гармонии. Убегать из бетонной резервации, чтобы по возвращении маяться до очередного отрезвления? Похоже на стыдливое признание краха: издёргавшись под техногенным давлением, граждане утешаются в глуши. Приняв такой выбор, становится легче, но от раздвоения далеко не уедешь на вынужденной эстетике.

Человек долго не терпит отравление, ищет противоядие и проводит всеобщую вакцинацию. Сначала признали фолк-традицию на сцене – о, музицирование аборигенов прелестно! После стилизовали песни для усиления контекста, в итоге возникают целые направления – нью-эйдж или электро-этника. Народ привыкает, появляются хиты, новый товар на рынке, спонсоры и фестивали open-air. Откровения ди-джеев активно тиражируют, повсеместно выдавая бурлящую эклектику за чарующую мистерию. Что же делать – душа требует утопии.

Процесс подстегнула глобализация. Белый человек к 70-ым решил проблемы еды/одежды, инфраструктура окрепла, и избыток средств хлынул в культуру. Параллельно росло пресыщение духа, а государственный механизм наращивал мускулы, выдавливая протестное движение из общества. Свободой пожертвовали, подняв антиэкстремистский кич на щит, партизан и патриотов заклеймили терроризмом, рявкнув в рупор ООН о вечной дружбе народов. Пообвыкли малость, но стало скучновато, и потянулся горожанин в эзотерику. Кастанеда или Ошо – неважно: под плитой практицизма ищешь мерцание чуда. Сто лет назад Шпенглер предрекал, что, придавив культуру, прогресс утомит разум и направит его в оккультизм. Люди хрустнули под промышленной дубиной, панацея обернулась ласковым тюремщиком.

Миллениум возвестил всеземное равенство вкуса. Долой национальные традиции – даёшь транснациональный эрзац! По единому плану под рекламный пиар-фейерверк. В литературе, кино, музыке замелькали интонации разных наций, но всегда угадывается либеральный трафарет. Сейчас переживаем переходный момент, на полвека синтез станет главенствовать, уравнивая всех в нечто однородное. Мы зависли между программированием и манипуляцией, а этно-музыка – компонент игры в капитал под судейством банкиров и олигархов.

Недавнее российское благоденствие отрыгнуло из динамиков и экранов хип-хоп, рэп, техно, рэйв или альтернативу. Целое поколение выросло под эти композиции. Синтетика становится нормой, а недавнее естество – старомодной условностью. С ног на голову и ещё один переворот. Привычка к обновлению как наркотик, и в сети появились такие штуки – слушай и торчи без иглы на вену. Экспансия лишь наметилась, в песне остаётся привычный текст под мелодию, но ритмические переливы активно внедряются в мозг. Техно-фесты в Берлине-99 и Дуйсбурге-10, собравшие по полтора миллиона тел, застолбили бегство в звучащее небытие. Классика от оперы, джаза и поп-эстрады еще держит позиции, трансформация произойдёт позже, но деление на стили уходит из культурной плоскости в социальную: у людей меняется тип сознания.

Музыка всегда отражала идеалы общества и менялась вслед за очередным историческим рывком. После 1945-го многое преобразилось на Земле, но послевоенный реализм вспучил противоречия настолько, что в 60-ых возникла музыка бунта. Слишком рознились заявленные ценности официоза и лицемерная данность их воплощения. Полвека гитарный протест вскрывает двуликость, да не всем двигать на баррикады, и кто-то оседал в кротком неприятии. Противление злу эстетикой. От хиппи к яппи, а в финале – этно-транс. Обличение огненным словом чревато и бесперспективно, а если уйти в тень от силовиков дневного дозора, то целая вселенная откроется тотчас. Религиозный принцип всегда востребован, а охочих уверовать вдоволь.

Цивилизация разделила людей на три касты – одни сотрясают устои, другие смиренно трудят на любой уклад, третьи отшельничиют или постигают житие. В музыке угадывается схожее триединство – противостояние, созерцание и отстранение. Народный фольклор и камерные оркестры веками выражали пристрастия, но были скоморохи и экспериментаторы. Позже интонации от джаза, симфо и рока переплелись, но в глобальном вареве ХХI века получена особая субстанция. Попс и опера удобно обрамляют госпраздники, но под прессом новаций шоу-бизнеса манера приедается, а корпоративность развращает, и PC- поколение ёжится в нетерпении, и слово обесценено. Антагонизм перемен и морали подсовывает удобоваримый субстрат.

«Достало всё, хватит болтать», – чуть не у всех на уме. Вот транс-вечеринка, треки в одну-две фразы – самый смак. Беспечно танцуй в эфемерном измерении лазеров и нереальных ритмов, а наутро окрыленно втиснись в офис. Еще один био-кирпич в тоталитарную стену. Скоро речь заменят сленг и междометия, а иллюзорные 3D-кадры перемонтируют явь. Отличная находка для промывки мозгов и обратный клапан от всех недовольств, не считая доходов от высоких технологий. Деньги правят миром, а в закрытых клубах и ложах сильные мира по-прежнему используют ноу-хау под вожделенный контроль. Работают жёстко, но о прянике не забывают – гранты, фонды, спонсорство и нацпроекты стали инструментом для хирургии социума.

Рок всё же сопротивляется. Компания от блюза, панка, реггей и дарк-фолка по-своему противостоит мировому порядку, но молодежь как зомби, а справедливость – пустой звук. Не считая обывателей и стариков: многое понимают, но текущие заботы важнее, внуков бы поднять и достойно дотянуть до могилы. Однако рокеры упрямо идут на сцену, гордо расстреливают обоймы песен, и пропадают после концерта в узком кругу. Разношерстное сообщество признаёт анархию, придерживаясь личной правды. По крайней мере, не на коленях, а любую организацию пожирает ложь, и рок-лидеры надолго не могут договориться. Не то что трагедия, но что-то отвратное в этом есть – пронеслось в голове... Катунь несла свои воды, а горловые вибрации разносились над соснами в глубокой ночи.


Днём мы снялись и убыли назад. Вспоминались разные местные особенности. В Горно-Алтайске сильная водная спортшкола, и если каноист или рафтер прибывает с наградой, его встречают у въезда в город. Особый народ со своими горизонтами и братством. Вот проносятся Сростки, плакат с Шукшиным на пригорке – сидя на красивом холме. Рок-н-ролльная тема вплетается в деревенский рассказ. Дожил бы Макарыч доныне, резанул бы его сельский исход в фермерскую хмарь. Когда-нибудь Алтай заселят под завязку, превратив в сплошную парково-куротную полосу сытого времяпровождения. И Шорию, и Хакасию, и Тыву. Сограждане притащат свой дом в дикий мир, снисходительно усмехаясь в прошлое, повсюду будет греметь музыка, а в головах проворачиваться нечто – лучше не думать что.

Меняются человеческие культуры, а люди тешатся мыслью, что этика неизменна. Многие ли читают Тургенева или слушают Бородина? Не в кассу и по бороде, а перенеси почитателей Лескова и Римского-Корсакова в нашу федерацию, через полгода пойдут в сумасшедший дом. Если человек, отринув камлание шамана, под электробубен и синтезированный камуз утешается от уродства реальности, при этом неплохо в неё встроившись, то дело швах. Рывок человечества от собирательства в космос обернулся космическим собирательством товаров из каталогов для окультуренного дикаря. Без слёз не глянешь. Музыканты щетинятся от рациональной истомы, но отчуждение нарастает, и несутся над Катунью голоса поющих изгоев поперёк выхолощенного бытия...

19 августа 2010

Второй рок-н-ролльный фронт -

Спойлер

Четверть века над страной гремит «Рок-н-ролльный фронт» – гимн протеста против системы и хит группы «Инструкция по Выживанию». Пассионарии двух поколений ищут освобождения от тотального контроля – в музыке, политике, бизнесе, эмиграции или вере, но по-прежнему молодая смена азартно подпевает песню на концертах. Наверное, мало что изменилось с 80-ых, хотя нет зримого подъёма в ожидании перемен. Видно, ослабла искра в двигателе социального возгорания.

Несмотря на кардинальные реформы, Россия стала слишком напоминать Советский Союз. Тоталитарные черты Совдепа налицо – монополия одной партии, передел закона под политэлиту, надзор силовиков за населением, гонение инакомыслия, ярая пропаганда от верхов, цензура в СМИ и смирение населения. Выходит, на излёте Перестройки произошла «перезагрузка системы», а замена социализма на капитализм оказалась несущественной. «Коммунизм» и «демократия» незаметно сблизились, а поборники демократии быстро взяли «под козырёк».

Перекосы Совдепа подвинули молодёжь взять гитары в 70-ых, и через 10 лет музыка первой волны звучала на магнитофонах по Союзу. Всюду собирали группы, издавали подпольные журналы, играли квартирники. КГБ курировал самых ярых, а кого-то направлял в психушки. Москва, Питер, Свердловск и Новосибирск стали рок-центрами, но самую мощь социального протеста выдали Омск и Тюмень. «Гражданская Оборона» и «Инструкция» выступали с таким напором, что срывали башню у поклонников и раздражали официоз. Подъём охватил Барнаул и Томск, и к началу 90-ых появилось особое течение из трёх десятков команд – сибирская волна.

Переход к рыночным отношениям оказался до того мерзким, что социум закипел борьбой. «Оборона» возглавила поэтичных, неприкаянных и маргинальных, а пиком протеста стала акция «Русский прорыв» в 1994-ом. Молодые под завязку набивались на концерты ГО, ИпВ и «Родины», а в «Крылья советов» пришло около 4 тысяч человек. Летов дал интервью в прямом эфире на первом канале ТВ, и его позицию услышала вся Россия. Казалось, вот-вот зазвучит музыка масс – десятки тысяч хлынут на улицы и сметут коррумпированный режим. Время шло, оппозиция медлила, молодёжь избегала партий, а власть искала способ придавить всех разом. Шума было много, но вышло как-то криво и движение пошло на убыль. К середине 2000-ых ГО достигла вершины славы, но ситуация уже изменилась, а рок-среда распалась на изолированные по стилям сегменты. Повис сумрак зыбкого ожидания.

Со временем ряды сибиряков поредели – одни стали легендой, иных забыли, кто-то на плаву. Поныне сочно звучат – «Инструкция», «Путти», «Калинов мост», «Черный Лукич», «Родина», «Тёплая трасса», Подорожный. И Ник Рок-н-ролл по духу свой до мозга костей, хоть родом с Приамурья. Однако при широкой известности почти все остались в тени андеграунда. Парадокс, но в России многое чудно, а, перескочив в капитализм, страна очнулась в нищей растерянности.

Рынок правит бал – у кого деньги, тот навязывает музыку. Популярность задаёт симпатия зрителя, а её направляет шоу-машина. Возникло понятие «формата» – кто понравится 3\4 аудитории, остальных браковали. От рока брали монстров, лояльных демократии. Продюсеры раскручивали новые имена, нащупывая будущих звёзд. Не счесть однодневок, но кто-то цеплял больше, и лейбл зависал на слуху. Львиная доля рокеров выпала из обоймы беспутных увеселений, их попросту «выдавили» с теле-радио каналов. Вивисекция без крови, лоботомия без ножа, мозговой кастрат как образец современника.

Рокер – чел независимый, колючий, своё мнение ценит. Такого трудно загнать в рамки, и пока не соберёт полтыщи толпы в зале, лишь время терять. К тому же рокер чует атмосферу общества как барометр, преломляет поперек стандартов, а иногда рубит наотмашь. Попробуй озвучить такого в одичавшей стране?! И раньше косо смотрели, а сейчас вовсе зажмурятся на вспышку из контркультуры. Другой момент – оживший тоталитарный стиль: если не кремль, так хозяин радиостанции округлит око на ведущего – долой таких умников, попсятину врубай!

Какие взгляды у попсы? Продюсер бы засветил, а обломится слава – холить её, мурлыкая о влечении полов, и манерно томясь шутливостью. Вот и весь репертуар, а у рокера взгляды и принципы. «Прекрасный новый мир» незримо теребит, здесь его золотая жила, черная дыра и лежбище, а в России – бедлам, передел и лицемерие. Тяжко выдерживать, и половина сибирских лидеров погибла или спилась с тоски. Остальные пережили, но сограждане так обмельчали, что залы вдвое опустели. Сиб-рок вздрогнул под буржуазной явью.

Забавным феноменом стал «Ленинград»: Шнуров, как ни странно, продлил линию ДК и «Коммунизма», правда, изрядно упростив подход. Выверты психологии городского маргинала столь смачно подмечены, что дивишься, как стёб нашел обожание нуворишей на корпоративах. Сибирские истоки просматриваются – «Ленинград» участвовал в трибьюте ГО, в Германии играл на одном концерте, а однажды Лужков не позволил концерты в столице. Тоже неугодные.

Разносить наши рок-группы по стилям – гиблое дело. Чистая традиция от блюза, металла, фолка, или панка не играет особой роли, важнее размах честности. Рок возник в противовес попсе в СССР. Разрешённая музыка несла клеймо цензуры, была выхолощенной и малоактуальной. Рок исключал досмотр госкультуры, от него веяло насущным – живой человек, а не бодряк с плаката. В рок-зеркале поп-эстрада выглядела навязано-мертвой и отвращала морализаторством. Среди рокеров царил дух братства, новые музыканты добавляли свежие краски и всех радовали удачные находки. Разлад внесла Перестройка. Реформы заставили реагировать иначе, тогда и появился сиб-рок, задав интонацию жесткого противостояния в стилистике панка.

В панке смысл зазвучал по-другому – глубже, мощнее, всеохватнее, а музыкальный подход – от ритмики и мелодики – носил второстепенный характер. Позже черты панк-стиля переняли многие, но лишь в аранжировках, а тексты лишь слегка рихтовались под социальную тематику. Сейчас почти все играют рок с добавлением панка разных направлений, панк и рок стали почти синонимами. Произошёл изврат развития, количество стиля придавило качество отношения. Панк, прежде всего – авангардно-поэтический протест против худого в социуме, не декламация лозунга, а отчаянный прыжок в недра бытия, с метафизическим охватом и точной конкретизацией темы. Огненная смесь манифеста, эссе и очерка – на грани, до дрожи, словно в последний раз. Откровение как проповедь, проповедь как мотив к спасению от кошмара. Напоминает путь воина и кодекс самурая. Ужасно заманчиво, но невероятно тяжело.

Поколение 80-ых внятно позиционировало неприятие профанации в обществе и порыв от цинизма к этике. Молодежь 90-ых избегала политики, изолируясь от привычной жизни и щетинясь сленгом. Первые создали контркультуру госукладу, вторые – субкультуру внутри него. Новаторство против формализма, мозговой штурм против эпатажного прикида. Одним музыка распахивала душу, другие «отрывались», бравируя крутизной. Сибиряки высоко задрали планку и немногие двинули по этой тропе, а у толпы и вовсе отвисла челюсть.

Пока сибирская волна спадала, на сцену хлынули два потока. С одной стороны, когорта от «Адаптации», «Чернозёма» или «Разных людей» с другой – от «Наива», «Бригадного подряда», «Короля и Шута» плюс забойно-жёсткий панк от «Пургена» или FPG. Первых меньше, но сохранили по духу панк-подход, у вторых – лихой нигилизм и символика отчуждения. Первые поэтичнее и глубже, вторые проще и понятнее. Те и другие звёзд с неба не хватали, потому быстро утвердились на сцене. Фаны же метались между ними, а над страной нависли фигуры вождей. В подвалы идти рано, а рубиться на танцполе – в самый раз: текст как разговор, мелодии цепляют, ритм качает, а пиво бодрит. Слэм, пот и слёзы.

Сиб-волна была вехой рока, преемственность осталась, но уровень слегка упал, и новые Егоры, Ромычи, Ники, Лукичи и Янки не появились. Бытие «на грани» через поэтику «до дрожи» в нулевые годы смазалось и огрубело. В либеральный век стучат ожесточённые сердца, и молодёжная среда не исключение. Если запад придавил протест толерантностью парадов любви, то в России отрыгнулось делением на «модно-крутое» и «устаревшее». Нынешнее сознание даже не изменилось – скукожилось, и не велики шансы у идейных рокеров. Скудно с патриотикой, метафизикой, цельностью натуры, но почему появился сиб-рок?

Гражданская и Отечественная войны толкнули в Сибирь много граждан из европейской части Союза. Новосибирск, Омск, Тюмень, Барнаул – индустриальные города среди бескрайних лесов, степей, крупных рек и озер, а многие переселенцы – из крестьян и казаков. Синтез миграции, природы и технологии родили племя, сочетающее сумрак и юмор, городскую образованность и сельскую сметливость, общительность и индивидуальность. В каком-то смысле Сибирь возродила столичный менталитет, но без снобизма и высокомерия. Возник субпассионарный очаг, и провинция обрела измерение положительного антипода метрополии.

Новосиб сыграл особую роль, концентрируя внимание ближних областных центров. Именно из Нска побежала волна сиб-рока, здесь проживала половина её музыкантов и случались знаковые концерты. Десять лет Сибирь поставляла новаторские идеи в роке, главное – незаимствованные с запада. Картина будет неполной без важного момента – советская стагнация.

Россия продублировала советский путь, что типично для русской эволюции от Рюриковичей в целом, значит, подобие будет заметно в культуре. К 80-ым Союз достиг зрелости, как и Царская империя до Революции, поэтому рок-движение сравнимо с эпохой «серебряного века». В СССР возникло прогрессивное исскуство 20-ых, и сиб-волна окрепла в ранней России, а советский спад в культуре в 30-40-ые очевиден у нас. СССР перенял от Империи главные принципы управления, получилась «коммунистическая монархия», но повтор привёл к деградации. Федерация скопировала Союз, уже появились приметы «большого террора» и возможно её период будет короче. Однажды династия одряхлеет, застой повиснет гирей и случится новый подъём в роке.

В какой-то момент показалось, что исчезает воля к сопротивлению от музыкантов. Корифеи от «Машины времени», «Аквариума» или «Наутилуса» возлежат в лаврах, рокеры колесят в турах, сиб-волна утратила позиции, а молодые алчут славы. Однако в 2000-ом вдруг запретили на радио альбом «Солнцеворот» («Алиса»). В 2004-ом «Телевизор» издал критичный «Мегамизантроп», а в 2008-ом группу не пустили в эфир на канале «100 ТВ» из-за острых песен. Шевчук и Борзыкин вышли на «Марши несогласных». В 2009-ом «Телевизор» выпустил мощный социальный альбом «Дежавю». От «Ляписа» вышел «Культпросвет», и «Дельфина» качнуло к актуальному.

Понятно, когда панк выдаёт «Чудо-Человечество» (Подорожный) или «За измену Родине» («Адаптация»), но если демократ встаёт в один ряд – это нонсенс. Что-то произошло в России, если чужие музыканты сейчас как свои. В 80-ых они яро бичевали социализм, внесли лепту в избавление от совдепа, а позже опешили – трансформация на пользу не пошла, стало гаже и хуже. Серьёзный человек самообман не терпит, а когда совесть придушит – на улицу, в массы, поперёк. ДДТ недолюбливают за полные стадионы и пафосно-панибратский оттенок, «Телевизор» – за мрачность и вязкий электронно-гитарный ритм, хотя похожи на героев их песен. Оказалось, что излишняя популярность или явная элитарность не повод записывать в недруги.

Наметился интересный процесс: вначале молодые активно противостояли системе, сорок лет спустя «старики» оказались на острие, а молодые слились с общей массой. Конечно, это результат общей деградации. Слепому виден разрыв между пропагандой о стабильности и плачевной реальностью, где конформизм, стяжательство и промывка мозгов приобрели размах культа. Надо иметь хороший уровень гражданского долга, чтобы защищать такой взгляд. Для многих рокеров это ещё непривычно, они отгораживаются, щетинясь злой фразой и высокомерием.

Рельефно обнажилась ситуация в День флага 22 августа. В Миассе прошёл экологический фестиваль «Уральский рубеж», в Москве – акция в защиту Химкинского леса. На «Рубеж» прибыли сливки рока – БИ-2, «Воскресение», «Черный кофе», «Монгол Шуудан» и много других. Действо собрало более 4 тысяч народа – праздник, драйв, общение, алкоголь. На Пушкинской площади около 3 тысяч, от рока – Шевчук, Борзыкин, Гордон, «Барто». ОМОН закрыл выход к площади из метро, концерт запретили, организаторов митинга задержали, Шевчук спел в мегафон несколько песен. После президент Медведев поручил правительству вернуться к вопросу о постройке магистрали через лес. Два схожих события, какой разный результат.

Иногда сравнивают массовые рок-фесты с Вудстоком, что в корне неверно. В Америке на трёхдневные концерты прибыли противники лицемерного империализма. Полмиллиона хиппи отражали обширный контркультурный слой. У нас съезжаются люди субкультуры – кто принял реальность, чуть дистанцируясь от неё. Марафон позитивной музыки в одном месте на выходные. О «Нашествии» речи нет – большой пиар под открытым небом. «Рубеж» смотрится лучше – состав ровнее и симпатии однороднее, но все играли под флагом «Единой России». Конечно, музыканты язвили о ЯдРе, но со сцены не ушли, и тоталитарную демократию не порицали. Себя показали, других послушали, все порадовались, выпили, обнялись и разошлись.

Война рокеров и системы закончилась в конце 90-ых. Сейчас многие окопались в окружении непонятного врага и пугаются примкнуть к походу на капитал. В рок-сообществе царит анархия – вроде с кем-то, но всегда против всех. Никто никуда не ввязывается, хотя надо пересмотреть приоритеты, осознать процессы в обществе и определить принципы. Однажды окопная жизнь окончится, ведь второй рок-н-ролльный фронт уже открыт. Пока немногие атакуют альбомами и выходят на митинги и марши, несмотря на давление силовиков. К ним обязательно примкнут другие, ведь честность – основа рока. Постепенно вернётся утраченное единство, ведь существовать по указке и под прицелом постыдно, а свободу всегда приходится отвоевывать…

30 августа 2010г.

[Резиновый танк]

Вербицкий это тот, кто первый "Быть живым" издавал)

[zoman]

Иногда сравнивают массовые рок-фесты с Вудстоком, что в корне неверно.

ну сравнивать российские рок-фестивали с Вудстоком - это вообще полнейший бред.

[Komandarm]

Тем временем Манагер добрался аж до Минска - 1 октября там состоится "вечер экистенциального панка"

[ooz2003]

Переиздания "Быть живым" в сети так и не появилось?
+
просьба обновить # 463

[Резиновый танк]

просьба обновить # 463

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться - держи!

Переиздания "Быть живым" в сети так и не появилось?

Есть, наверное, уже
Я диск закажу и рипну, но ближе к новому году уже. Если интересно, могу качнуть, надо?

Во дела!! В сети и правда нет до сих пор!

[Komandarm]

Во дела!! В сети и правда нет до сих пор!

А че удивляться - вы вспомните, пока мы диск "Добровольного Эдема" не купили, мы так его в сети и не видели.

[Резиновый танк]

мы так его в сети и не видели.

Так он уже вышел летом, да и на Выргороде продаётся.

[Komandarm]

Так он уже вышел летом, да и на Выргороде продаётся.

Так там обычное переиздание - со звуком-то ничего не делали. Тольк ооформление другое. А то НОВЫЙ альбом был и его не выкладывали!

[ooz2003]

Спасибо!
КОММУНИЗМ, кстати и в Красноярске выступать будет...

[Резиновый танк]

Интересно, какой это райдер у них, столько же человек едет...

[Komandarm]

Интересно, какой это райдер у них, столько же человек едет...

Тыщи по две на нос и бутылка водки для Кузи УО

[Pticcc]

О выступлении Олега в Минске - Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Резиновый танк]

Позавчера был концерт Манагера в Чебоксарах - пришло 5 человек, чтобы именно слушать, которые стояли около сцены.
В Томске что ли только такие "аншлиги"?)

[Чужой]

2009.10.25 - Квартирник. Волгоград Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
2010.05.20 - Квартирник в Череповце Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Komandarm]

Позавчера был концерт Манагера в Чебоксарах - пришло 5 человек, чтобы именно слушать, которые стояли около сцены.
В Томске что ли только такие "аншлиги"?)

У нас форум объединяет

[Резиновый танк]

Эхо томского концерта (первого и последнего в электричестве)
Фотографии Данилы Харченко - Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Чужой]

Переиздания "Быть живым" в сети так и не появилось?

Родина - Быть живым (переиздание)
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Мы уже имели счастье (Майор,zooman и я) оценить это Творение. Звук намного чище стал.
"Беззащитный человечек" так звучит круто. + вой Манагера в "Быть мёртвым" - это что-то невероятное.
Бонус офигенный, мощно, очень энергичный концерт, сильно нравится, особенно как Манагер рычит. Ну и вступительная речь тоже доставила))

[ooz2003]

Репетиция группы "Коммунизм" на студии "Звезда". Арт-центр "StarSound". 20.11.2010
Фото - Sergey Graph
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

Манагер: "Решил я высказаться от себя про Коммунизм и написал статью" Коммунизм: между эпатажем и эпитафией

Спойлер

Коммунизм: между эпатажем и эпитафией

В начале 1988-го появилась в Сибири лихая группа «Коммунизм». Состав из «Гражданской обороны» – Егор (Летов), Кузя Уо (Рябинов) и Манагер (Судаков). Материал напрочь не вязался с панком, но мозг будоражило навыворот. Музыканты увидели реальность под таким неожиданным углом, что идеи роились клубами, лишь успевай фиксировать. За два года в ГрОб-студии было записано 14 альбомов. Даже не рекорд, скорее – феномен, настолько неожиданно и неоднозначно. Слушателя будоражил парадокс – с политической теорией прямо не стыковалось, а связь очевидная, будто «против», но порой слышалось отчётливое «за». На первый взгляд – эпатаж, а вслушаешься – почти эпитафия. Пригвоздить, чтобы освободится, впасть в ступор, чтобы осознать. Негативный оптимизм сквозь позитивное отрицание, и без всякого поучения.

По стране гуляла Перестройка, но советская власть держалась прочно и граждане совершенно не ждали её падения. Всюду оживление, кооперативы, потоки информации и ожидание избавления от худого. Очистить, изменить и двинуть к лучшему – вот настроение тех лет. Музыканты не исключение, и омское трио откликнулось на реформенный зов.

На знаменитом концерте ГО в 88-ом Манагер воскликнул: «Нас обвиняют в хулиганстве и фашизме, но мы считаем себя коммунистами. К сожалению, коммунистов мало, слишком мало коммунистов на Земле». Возвращаясь поездом в Омск, Манагер и Егор заспорили о переменах с милиционером из Уфы, слышавшем о том мощном выступлении. Как правильно – дорогой от партии или через иной подход? Этот «иной» метод ГО проявила на новосибирском фесте в 87-ом. Сначала сыграли песни братьев Лищенко из альбома «Адольф Гитлер», а далее – хиты Летова. Получилось бескомпромиссно, на грани провокации, но думать заставляло. На такое не многие решались. Возник скандал, и инструктор КПСС обрушился на музыкантов в гримёрке. Судаков, назвавшись директором-менеджером группы, выплеснул на оторопевшего партфункционера смесь из Ницше, Маркса и Горбачёва. Коммунист выбежал – к Судакову прилип псевдоним «Манагер».



Взгляды с годами кристаллизуются, но за пышностью эпитетов важен первичный посыл. Совдеп крепко будоражил, а когда власть ослабила хватку, мир распахнулся как чудовищная весна. Всё менялось на глазах, разум закипал, и бросились в эту новь без оглядки. Знай держись. Вокруг ГрОб-студии возник мощный поток из споров, общений, песен и планов. Творили быстро, без перерывов и усталости. Егор шумно увлекал в работу, выдавая кассету за кассетой – с 87-го по 90-ый записал более пятидесяти альбомов. Очевидно-невероятное между явью и сном.

«Коммунизм» вначале был хоть и ярким, но очередным проектом, лишь позже стал особым явлением. Манагер и Егор, балагуря и подначивая друг друга, кочегарили себя по-максимуму, пока от перегрева не вылетала струя – мысль, песня или теория. Вырваться за грань – негласный девиз общений. Так открывалось нечто большее, чем видишь – прорыв из шкуры личного «Я». Медитация наоборот, но с огромным выхлопом музыкального кпд, и ГрОб-студия – как богемная берлога. Всего вдоволь – книг, пластинок, гитар, пультов, рекордеров, плакатов, шнуров, сувениров и всяких ништячков. Обстановка побуждала на какой-нибудь выверт.

Отгуляв Новый год, читали вслух советский сборник стихов 60-ых годов. Смешно, наивно и безумно, но что-то мерцало между строк. На стихе «Мы Америку догоним» переглянулись, включили «Воздушную кукурузу», и запели под мелодию. Сразу случился «пробой» сознания – обнажился нетронутый пласт. Спели «Радостно на душе» и поняли – надо писать альбом. В те дни вернулся Кузьма из армии и весьма увлёкся. Так создали новую группу. Все семнадцать треков записали за один день, а через неделю сделали второй «Коммунизм» – Сулейман Стальский.



Первые «Коммунизмы» народ оценил как ироничный эпатаж бравурного советизма. Звучало свежо и прошибало на раз. Принцип остраннения Брехта – когда о знакомом говорится иначе – сработал на все сто. В советских стихах и песнях под аккомпанемент из «другой оперы» – от Френсиса Гойя или Поля Мориа – открылись иные грани. Слушая альбом несколько раз, вдруг замечаешь, что материал шире обычной критики: красок больше, подход без цинизма, лирика проступает, а подчас – скорбные ноты. Из «Четырёх солдат», «Про чуда-чудеса» или «Красной армии» веяло экзистенцией сверхреализма, когда приговор или восторг теряли смысл за вскрытой многогранностью. Странно, с почтением и без пиетета, но при полном ужасе ситуации, известной по фактам или статьям периодики.

После записи музыканты окунулись в советскую романтику 60-ых. Неделю слушали пластинки, закатав массу сборников на кассеты, но каравелла детства подняла черные паруса. Мечта геологов, строителей, моряков и учёных – всех первопроходцев идеи – растрескалась и зачахла в унылости. СССР оседал в обывательское болото, агрессивно щетинясь на правду и не замечая ошибок. Потому зачитывались Достоевским, Гессе, Кафкой и Борхесом, Андреевым, Стругацкими и жестко реагировали на несправедливость, ложь и подлость. Отсюда буйный нрав панка, анархический вызов и политический хлыст текстов ГО и Армии Власова.

Далее повторяться не хотелось и третью часть создали лишь через год. Весной ГО мощно сыграла в Новосибирске, потом были записи, концерты и осмысление. А в стране проступало уродство, наметился излом и в 89-ом голова уже работала иначе – и разума прибыло, и бездны открылись, и ангелы трубили мрачнее. Внезапно осознав себя объектом « коммунизм-арта», Егор и Кузьма в первый день марта создали клокочущий «Веселящий газ» на основе своих стихов. Получился прыжок сквозь ущербность комплексов, желаний, соблазнов и целей. Душой так вложились в процесс, что отныне альбомы стали эпизодами личной судьбы.



Земная жизнь оказалась ловушкой в лабиринте плоти, а социализм и капитализм – похожими системами тотальной материализации мышления. Требовался антипод этому омертвлению, не форма организации общества – иное видение бытия. Оттого выбрали название «Коммунизм», хоть провокационно, но звучало красиво – гармония для всех без контроля, что и гравитация ослабеет, и смерть отступит. Смять тщеславие, власть и эгоизм и шагнуть к обнаженному духу. Без подстраховки и выгоды, распахнувшись настежь, чтобы здесь и сейчас, чтобы здорово и вечно. Раствориться в сиянии или исчезнуть в ничто.

Егор и Кузьма ёмко очертили сплав отторжения и противостояния: «Живя и творя в славное и бурливое время АРМАГЕДДОНА, мы утверждаем тотальный СТЫД И ПОЗОР человеческого бытия — всей его слюнявой спичечной культуры, всех его забористых достоинств, его манных благ, заплечных кодексов, рукопашных надежд и червячно-затейливой природы… Невозможно выразить абсурдность, кошмарность и игривость окружающей действительности... адекватнее и сильнее, чем сама реальность – ее объекты и проявления – произведения народной и официальной культур, конкретная музыка».

Создав с друзьями великолепно-трагическую пятую часть коммунистической мозаики – «Солдатский сон», группу покинул Манагер. Столкнулись в оценке оригинальности группы и степени влияния на неё советского авангардного рока. Позже Егор признает, что Жариков и «Мухоморы» первыми использовали конкретную поэзию и музыку, но «Коммунизм» двигался параллельно, охватив все слои мировой культуры, через синтез музыкальных стилей, литературы и театра. Этот подход омичи использовали в коллажах, интервью и фото-сессиях, пытаясь скользить по гребню коммунизм-волны. Однако группа в первичном составе не собралась, но оригинальности не убавилось, и новые люди пришлись к месту.



Формально группа соединяла элементы из разных направлений исскуства, создавая звуковые коллажи, но так отчаянно-бескомпромиссно попирала стереотипы, что с каждой работой проступали новые срезы человечьей природы. Все тяготели к концептуальному подходу и принципиальной индивидуальности мышления. Егор имел врожденное чувство меры, и группа скупыми средствами умудрялась передать вселенский размах. Выплеснуть без огранки сознания, напрямую, в чистом виде. Быстро реализовать, презрев качество, нечеткость сведения и налёт дилетантизма. Застолбить и протиснуться глубже – через грязный звук, помарки, щелчки и шум ленты. Живой рок на незримом фронте социального срама!

Война перешла в фазу наступления и прогремела весенняя арт-кононада из шести альбомов. «Чудо-музыка» и «Народоведение» – апофеоз конкретной музыки из речей, частушек, фонограмм и спектаклей. «Сатанизм» – жуткое шаманское погружение в несанкционированное поведение всего. «Жизнь, что сказка» и «Лет ит би» – калейдоскоп из стихов, эстрадных и дворовых песен 60-70-ых в мелодике Beatles, Webber'а, Shocking Blue. «Игра в самолетики под кроватью» – психоделическое скитание в регламентированном бытии, записанное на хэппенингах в лесах и свалках в стиле индустриального авангарда.

Ближе к осени ГО активно концертировала, внезапно осознав фанатизм поклонников и прямолинейность понимания. Словно все без мозгов на подсосе чужого драйва. Доходило до какого-то беснования в залах, непристойностей и дикости. «Бежать прочь, да пропадите вы,– звучало в мозгах, – и ради этого душу навыворот и кишки на поднос?!». В окружении идиотизма и боец теряет самоконтроль. В ноябре создали «Лениниану» – препарированный миф о вожде, гротескно-разнузданное полотно об абсурдности поклонения. Впечатление по мощи сравнимо с первыми альбомами: вдруг перекрутит, согнёт пополам и опрокинет на спину. Слушали много раз, восторгались и цитировали взахлёб. Казалось, достигнут апогей, но в декабре записали «Хронику пикирующего бомбардировщика». Получилось пронзительное прощание, когда, кивнув через плечо, с воем падаешь в мерцающий сумрак вечности. Высшая фаза финала.



Потом Егор создал эпохальные «Прыг-скок» и «Сто лет одиночества», на три года ушел в затвор, триумфально прогремел на «Русском прорыве», маялся от политического краха, но ободрился, записал четыре диска и стал иконой поколению нулевых годов. Вроде и «Коммунизм» актуален – вновь реальность вспучилась в немыслимом остервенении, и 2/3 материала переиздали, но интерес поутих. Забвение или непонимание? Поубавилось ума за демократию, и мозги набекрень у молодёжи, и либералы отвратили от терминологии: написано «коммунизм» или «большевик», значит, тягость и скука. Скукожилась душа, и мышление на уровне арифметики. Устали до смерти, работнички – хватит уже лечить, некомильфо, загрузили по-полной.

Выходит, «Коммунизм» торжествует. Кошмарная реальность сожрала сограждан, переключив разум на отторжение «правильного» и равнодушие к «праведному». Остались лейблы, слоганы и бонусы. Все пророческие предчувствия в альбомах стали позорной данностью – народ онемел, оглох и ослеп. Пусть так, совдеп 80-ых остался в памяти скособоченным застоем, а «Коммунизм» бичевал и обличал. А ныне изящный подъём и сногсшибательный прогресс? Поскользнувшись на деньгах, Россия перевернулась через голову, крикливо приоделась и замерла с колбасой в зубах. В остальном ещё хуже – ни духовности, ни производства, ни закона, ни побед. Монополия меньшинства, грязный бинт и окно за окном.

Нынешнее искусство – сплошь рефлексия интеллектуальной немощи или гормональный трёп молодых тел. Формализм, эгоцентризм и гламур – превыше всего. Народ сгинул в компьютерные норы и давай играть в самолётики под кроватью, а кто-то не смирился, оценил подход «Цыганят» и «Коммунизма». Подорожный (Алтай), Grenade Surround (Тула), Черный Пэкстон (Урал), Цирроз (Донецк) и другие штурмуют и противятся в мгновенном концепте. Даже постмодерн в фантасмагориях Пелевина – лайт-версия и отголосок. Всё бес толку, если сон разума ублажает чудовищ, и большинство затейливо бьёт в свой лоб. В лучшем случае – поржут, хлопнут по плечу и задорого сдадутся внаём. Мол, рогом надо шевелить, а рога им давно наставили.



Несколько раз думали возродить «Коммунизм». За пять дней до смерти Егора договорились сыграть живьём «Цыганят», надеясь дальше замахнуться на большее. Поздно, всё уходит как поезд и ты один на перроне. Пробегают лица «коммунистов» – Янка, Джеф, Климкин, Флирт, Сур, Иваныч. Думаю, и Селиванов своим шумовым атоналом впечатал авангардный мотив. Прошло двадцать лет, но прошлое вновь проросло в реальности. Стоит перекодировать язык совдепа, как знакомые очертания проступят со всех социальных этажей. Словно и не было ничего.

В 89-ом Егор заявил: «Сейчас нет смысла заниматься роком», но играл ещё 20 лет. Смысл есть – пока не умер, не доиграл. В конце 2010 года внезапно «Коммунизм» решил дать несколько концертов. Мнения разные – от неприятия до восторга. Одни с интересом ждут воплощение на сцене, другие злопыхают – без Летова не то, и не пойдут люди слушать. Смешно. Пока живы, надо продолжить работу, и Егора по-своему помянуть не мешает. Давно хотелось выставить посреди капитализма зеркало, если образина из всех щелей выглядывает. Наша дорогая федерация забралась в такой тупик, под такой пресс загнала сограждан, что молчать уж мочи нет. Грех не сыграть, и как лейтмотив на память приходят слова Кузьмы – «Вот она, благодать, розовые очки, полные пены слова, жирные руки жизни… Главное, товарищи – понять пустоту»...

19 ноября 2010

[metachrom]

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

Спойлер

Алексей Бякин (г. Барнаул)
01. Ближе всех
02. Доживём до весны
03. ромашки
04. Я делаю шаг
05. Три друга
06. Будущего нет

Олег "Манагер" Судаков
07. Добровольный Эдем
08. Моральный террор
09. Отвечать будет первый
10. Разговор
11. Не убий
12. Иллюзия
13. Среди мёртвых праздник
14. О доверии
15. Блудный сын
16. Опоздавшая молодёжь
17. Левые и правые
18. Песня гостя
19. Добровольный итог
20. Так тому и быть

[Komandarm]

Манагер там новый альбом не записал еще?

[ooz2003]

Манагер спрашивает, кто-нибудь возьмётся сделать ему в феврале акустику в Томске?

[BigFooT]

Апаю, ага. Кто по крайней мере пойдет на акустику?

[Komandarm]

Апаю, ага. Кто по крайней мере пойдет на акустику?

Ну сходить бы я сходил, если бы привезли, но в акустике я на Манагера уже насмотрелся. Уже далеко не так интересно, как в первый раз, а особенно после "Родины".

[Резиновый танк]

Вся тусовка, + ещё человека Гриша притащит с собой.
Человек 25 будет, наверное.

[Komandarm]

Вся тусовка

Кореша моего Саню включил туда?

[Elwar]

Еще меня запишите