David Bowie

**Ромашка** · 10.01.2009, 03:45

DAVID BOWIE.

Давным-давно наткнулась на замечательную статью о Боуи, в связи с его 62м днем рождения думаю было бы замечательно донести ее до широкой общественности в полном иллюстрированном виде.

статья DJ-Vampire

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
При работе им были использованы материалы следующих сайтов:
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

We can be Heroes, just for more days

"Я не верю в массовое восприятие. Я убеждён, что Дэвид Боуи – это сумма всего, что каждый человек думает обо мне в любое заданное время. Восприятие принадлежит им. Я не могу это контролировать".

Дэвид Боуи был первым и до сих пор является выдающимся музыкантом эпохи постмодернизма. Именно он стёр границы между музыкой и искусством, изменив концепцию альбомно-концертного однообразия и трансформировав традиционное рок-творчество. Именно он уничтожил понятие об авторе как о неизменной личности, ассоциирующейся с сочинённым им произведением – всё, что он сочинил, это он сам, во всех своих ипостасях ("I am a DJ, I am What I Play":-)). Но о том, кем является он сам, Боуи до сих пор молчит. Его музыка просто являлась в нужное время и жила сама по себе, это была некая внеземная и жёстко-диффузная форма бытия, которая называлась "музыка Дэвида Боуи", пусть Боуи существовал отдельно от неё, изредка выполняя роль медиума. Потому что на самом деле он – глыба, глыбища, что-то невероятное – и глаза, нечеловеческие и разные, один карий, другой сине-серый. А может, это существо вовсе не человек, а в самом деле пришелец с Марса? Один испепеляюще-разноцветный потусторонний взгляд чего стоит!

"Моё любимое место в мире? – переспрашивает он и отвечает, не задумываясь,– На вершине!" DAVID BOWIE входит в пятёрку самых влиятельных рок-музыкантов в истории, наряду с BEATLES, ROLLING STONES, ELVIS PRESLEY, JIMMY HENDRIX. За свою 35-летнюю карьеру (на дату написания статьи, на сегодняшний день 44-летнюю карьеру) Боуи продал более 80 миллионов альбомов, и возглавляет список самых богатых деятелей шоу-бизнеса с состоянием около 900 миллионов долларов. Он добился признания как киноактёр, и на голливудской Аллее Славы есть его звезда. Он сменил множество стилей и образов, которые не приелись, не вышли в тираж. Он великий мастер перевоплощения и импровизации, который всегда впереди культурной волны.

Этот ультратонкий, неповторимо-многоликий и постоянно играющий в самого себя артист вырезал себя безукоризненно точным резцом, шкурил, полировал, путём экспериментов над собой – но всегда безошибочно. Ни одна из созданных им в рок-музыке масок не обходилась без подражателей, он же, натешившись очередной, сбрасывал её, как змея надоевшую кожу, и струился к следующей. Он талантливый музыкант? Да. Но прежде всего Боуи – лицедей. Он сделал из всей жизни театр одного актёра, и публика, вначале шокированная, признала за ним право на этот спектакль. Она признала за ним право изображать трансверта, пришельца, пса, подлеца, героя, даже серую бесформенную массу, потому что все его изыски отличались прежде всего законченностью формы.

С завидной периодичностью меняя лица, маски и образы, он неизменно влиял на подрастающее в тот момент поколение – сейчас многие совершенно разные по стилю группы могут запросто ссылаться на изначальное воздействие одного из ликов великого Боуи. Он устанавливает новые стили, но не меньше, чем успехами в какой-то отдельной области, он известен своим влиянием на всё новые и новые поколения музыкантов – от металлистов до рокеров, от панков до музыкантов новой волны, от исполнителей диско до сторонников электронной музыки. По мере роста от простого исполнителя до высот рока Боуи прошел три с половиной десятилетия карьеры. Представляете себе, сколько вмещается в этот промежуток? Это же глыба, а не человек, настоящая эпоха! В течение её Дэвид Боуи не раз раздвигал музыкальные границы, подтверждая статус "рок-гуру". Совершенно уникальным является тот факт, что он пронёс свое лидирующее положение через вторую половину 70-х годов, когда панковая волна смыла прочь практически всех рОковых героев, укрепил его в 80-е и достойно продолжил в 90-е. Артисты обычно знают только один период полного триумфа в своей карьере, точку кривой, которая соответствует пересечению личного расцвета и определённой хронологической конъюнктуры (совокупность факторов экономических, социальных, культурных и пр.), которая находит своё выражение или в моде, или в кризисе, или в революции. Счастлив тот, кому удавалось раз выдвинуться на передний план в своём жанре; крайне мало баловней судьбы, кому такое удавалось дважды. Величие Боуи заключается в том, что на его счету несколько таких взлётов.

Другая особенность личности Боуи в том, что практически во все времена его лидирующий, суперзвёздный статус для подавляющего большинства обозревателей был бесспорен. Этот статус всегда был обусловлен личной позицией музыканта, его уникальным характером и способностью соединять всевозможнейшие жанры популярной музыки – ортодоксальный рок, новую волну, арт- и прогрессив-рок, электронные достижения и блюз, фанк, даже рэп – в единое целое. Все эти качества позволили ему (правда, небезболезненно) пережить период заката глэм-рока и остаться суперзвездой во времена, когда в популярной музыке снова восторжествовало групповое начало, и почти все супергерои с авансцены жанра отошли в глубокую тень.

Он всегда реагировал на всё новое, делая иногда прямо противоположные вещи,– когда в конце 70-х все ударились в диско, он сочинял электронно- авангардную музыку; когда MTV в 1995 году пригласило его сыграть unplugged, он гордо заявил, что старыми песнями бередить душу не будет и играть собирается исключительно новизну. MTV плюнуло, да и отменило шоу вообще, лишив нас радости познания акустического Боуи. “Возможно, дело в том, что я принадлежу к антимэйнстриму. Что бы ни покупали все вокруг, я всегда шёл и находил что-либо совершенно иное,– когда все слушали THE BEATLES, я слушал VELVET UNDERGROUND."

Многие считают, что он в первую очередь актёр, а потом уже музыкант, отсюда и обилие образов. Но Боуи внедрил себя во все виды искусства (разве что из глины кувшинчики не лепил) – он певец, на дуде (то бишь саксе) игрец, театральный и кино-актёр, художник, драматург, мим, Интернет-деятель и стиляга, стиляга, стиляга... Он охотно называл себя фашистом, буддистом, гомосексуалистом, маоистом, националистом, пофигистом и проч., оставаясь прежде всего Великим Артистом. По его раннему творчеству можно изучать глубинную историю глэм-рока; под его альбомы 90-х годов могут отрываться кислотные детишки ночных дискотек, а некоторые люди, смотревшие фильмы с его участием, даже не знают, что это обаятельное существо еще и музыку сочиняет. Музыку… Как-то одноуровнево называть этим словом то, что делают многие и многие – и то, чем может сорвать крышу Дэвид Боуи. Что крыша? Крыша – предмет заменимый, она улетит, придут люди, сваяют новую крышу, лучше прежнего. А вот душу жалко – всякий раз, когда вы слышите музыку Боуи, кажется, что душа в любую секунду выплеснется захлёбывающимся потоком крови и слёз, и устремится в распахнутые небеса, подобно голубке в финале фильма “Blade Runner”,– и уже нечего искать, разве что взять посох и пойти куда глаза глядят.

**Ромашка** · 10.01.2009, 07:31

Начало. The Man Who Change The World.

“Каждое утро я просыпался и разбирал самого себя по кирпичику, отбрасывал всё, что мне не нравилось, а потом строил нового человека.”

DAVID ROBERT JONES родился 8 января 1947 года в лондонском квартале Brixton. Увлечение музыкой в семье поощрялось. Дэвид с братом Терри слушали пионеров рока Чака Берри, Фэтса Домино, Элвиса Пресли и др. Семья Джонс жила неподалёку от лондонской улицы Карнаби-стрит, где обитало много дорогих модельеров. "Они выбрасывали в мусорный ящик одежду, если, например, шов был неровный, а мы с Терри рылись и выбирали что-нибудь для себя, чтобы выглядеть модно. Достаточно было подработать рукав – и стильная сорочка готова."

Дэвид учился игре на гитаре, в 13 лет, когда он учился в "Bromley Technical High School". Высшая техническая школа в Бромли в 1963 году была свидетелем, как каждый ученик встаёт и называет учителю свою будущую профессию. "Я хочу стать музыкальным идолом",– спокойно заявляет один из юношей и медленно садится. Это был Дэвид Роберт Джонс. Тогда же и произошел трагический инцидент с глазом – согласно легенде, молодой горячий тинейджер Дэвид подрался с приятелем Джорджем Андервудом из-за некой юной леди, и тот вонзил карандаш прям в глаз Дэви. Он долго лежал в больнице, врачам удалось спасти глаз, но левый зрачок так и остался парализованным.

Воодушевлённый джазом и произведениями писателей Джека Керуака, Уильяма Берроуза и др., которые Терри таскал ему в больницу, Дэвид берёт уроки игры на саксофоне. В 16 лет он работает рекламным агентом и уже выступает с различными мод-группами – MANISH BOYS, где иногда поигрывал молоденький Джимми Пейдж, KING BEES, DAVEY JONES & THE LOWER THIRD, HIGH NUMBERS, позже прославившимися в качестве THE WHO. Со всеми модами Дэви выпускает благополучно проваливающиеся синглы. Мало того, еще и некий Дэви Джонс, которых, похоже, развелось, как собак нерезанных, стал всемирной звездой с группой MONKEES.

В радостном безумии "свингующего Лондона" и галлюциногенных калейдоскопов Лета Любви каждый молодой человек пытался повторить успех "битлзов" и "роллингов". Дэвид попеременно присоединяется то к одной, то к другой группе, подражая своим кумирам ROLLING STONES и персонально Мику Джаггеру. Узнав, что "джаггер" в переводе со староанглииского – это "нож" , он берет себе "колюще-режущий" псевдоним, чтобы потом не устраивать путаницу в рок-энциклопедиях – он был уверен, что станет еще известнее. Его выбор – одна из марок охотничьих ножей bowie-knife. Итак, мистер Джонс умер навсегда, и на свет появился DAVID BOWIE…

В 1966 году Боуи подписал контракт с продюсером Кеном Питтом. Этот период кажется относительно свободным от каких-либо изобретённых Боуи персонажей. Кен был настоящим джентльменом: он коллекционировал редкие книги и картины, был большим поклонником Оскара Уайлда и жил в роскошной квартире, буквально набитой антиквариатом и дорогими безделушками. Он прекрасно понимал, что Дэвид не годится на роль "бунтаря из рабочего класса", и хотел сделать из него "универсальную звезду", которая одинаково котировалась бы и среди девочек, и среди дедушек. Этакий вариант Джуди Гарланд, правда, мужского пола. С помощью Кена Питта Дэвид Джонс проникает на Deram – подразделение одной из студий грамзаписи, которое занимается молодыми дарованиями, пытаясь найти среди них новых битлов.

Вскоре Боуи являет миру свою персону в виде и нескольких синглов ("Rubber Band", "Laughing Gnome"/ "The Gospel According to Tony Day", "Love You Till Tuesday"/"Did You Ever Have a Dream?"), артистично-утончённую мюзик-холловость которых немногие смогли постичь. В 1967 году выходит альбом "David Bowie", на котором выделялись мелодичные композиции "Love You Till Tuesday", уже известная как сингл, "There Is a Happy Land", "When I Live My Dream", "Silly Boy Blue".

В конце 60-х Боуи экспериментировал буквально со всеми средствами информации: визуальными искусствами, театральностью, несколько недель пробыл в шотландском буддистском монастыре, учился в театральной мим-труппе Линдсея Кемпа (Lindsay Kemp), знаменитого эдинбургского мима, танцора, артиста, одного из близких друзей Марселя Марсо. В суматоху этого периода смешалось всё: слава Китаю и "власть цветов", краски, мимы, танцы, транс, интра, экстра, наивность и искушённость – и из этой смеси возник Дэвид Боуи, "человек слова и человек музыки" со своим оригинальным способом сексуального магнетизма.

В 1969 году сингл "Space Oddity", попавший в top ten, предвосхитил успех вышедшего вскоре психоделического альбома Дэвида "Man Of Words, Man Of Music", полный ссылок на лондонскую богему, прекрасных мелодий и текстов. Потрясающая величественная “Космическая выходка”, на долгие годы стала визитной карточкой Дэвида Боуи.

Песня повествовала о космический экспедиции, командир которой, некий Майор Том, принимает решение навсегда остаться на орбите и не возвращаться на Землю. Композиция и её название спровоцировано визуальным шоком автора при ознакомлении с кинокартиной "Space Odyssey 2001" великого режиссёра Стэнли Кубрика, царствие ему небесное. Сингл стал первым хитом Боуи – на BBC его крутили даже во время высадки американских астронавтов на Луну (Очень подходяще! Хоть они-то вернулись? :-) ). "Space Oditty" добралась до восьмой позиции в общебританском хит-параде. Это случилось через некоторое время после смерти отца Дэвида. Вот так иногда жизнь подстраивает совпадение трагических и счастливых обстоятельств. Печальная история Майора Тома заинтересовала журналистов, и хотя "широкие массы" были против столь мрачной трактовки полетов в иные миры, песня все таки прозвучала в эфире. Первые шаги Нейла Армстронга по Луне сопровождались музыкой Боуи! Все "заинтересованные лица" рыдали, глядя на подвиг американского астронавта, слушая при этом песню Дэвида. Немалую роль в успехе "Space Odity" сыграло сотрудничество с клавишником YES Риком Уэйкманом и звучание органа Рика – плотное, мрачное и тревожное. В 1972 году переиздание альбома уже под названием "Space Oditty" заняло первую позицию в национальном хит параде. Клип, снятый тогда же, трогательно наивен, с обыкновенными осциллограммами и Дэвидом, статично играющим на гитаре.

Музыка альбома была уже достаточно крепкой и нестандартной. Характерны ритм-н-блюзовая “Unwashed And Somewhat Slightly Dazed”, посвящение тогдашней гёрлфренд Дэвида Хермион Фартингейл "Letter To Hermione". Затем фундаментальная философская композиция "Cygnet Committee", лирическая “An Ocassion Dream” с флейтой, симфонично звучащая “Wild Eyes Boy From Freecloud” в оркестровой аранжировке, “God Knows I'm Good” под акустическую гитару и завершающая “Memory Of A Free Festival”, где органная партия придаёт эпичность завершающим аккордам песни и всего альбома.

Успех заставил Дэвида переконцентрироваться и уделять больше времени музыке. В 1970 году он начинает работу над записью нового альбома, который выходит в следующем году – эпохальный, наполненный страстями и сексуальными извращениями, одиночеством и беспомощностью "The Man Who Sold The World", более тяжелый, вязкий, гитарно-солоноватый, ставший первым пришествием глэм-рока.

Примерно в это же время Дэвид знакомится со своей будущей женой Анджелой Барнетт (это ей Мик Джаггер свою "Angie" посвятил), а вскоре у них родился сын, названный лаконичным именем Dunkan Zowie Haywood Bowie. Дэвид и Анджела постоянно тусовались в лондонской богеме. Их привлекала атмосфера декадентского карнавала и порочной красоты, царящей в заведениях. Именно Анджела подсказала первую, пожалуй, идею, касающуюся нестандарного образа Боуи. По настоянию своей свежеиспечённой жены он покупает роскошное женское платье и делает серию фотографий. Одна из них и стала классической обложкой для альбома "The Man Who Sold The World". Музыкант привлёк внимание посвящённых слушателей и надеялся на будущее. Критики отметили пластинку, особенно гитару Мика Ронсона (ранее игравшего в блюзовой группе The Rate), впервые употребив термин "heavy metal".

**Ромашка** · 10.01.2009, 07:50

Наряду с заводными “All The Madmen” и ”Black Country Rock” альбом содержал монументальную “She Shook Me Cold” и, конечно, заглавную "The Man Who Sold The World", навсегда вошедшую в сокровищницу рока.

Фаталистическая и мрачная лирика Боуи соединяется с музыкой, написанной под смешанным влиянием хард-рока, глэма, белого блюза. После двух волн "британского вторжения", возглавляемых сначала BEATLES, ROLLING STONES, a потом CREAM и LED ZEPPELIN, весь мир воспринимал Англию как страну безудержных экспериментов. Теперь и DAVID BOWIE был готов войти в их число.

Его новые идеи были неожиданны и гениальны. Боуи перестает быть только Боуи. Его главный козырь – непрерывные творческие изменения и создание новых личностей и сценических имиджей, никак не связанных с личностью автора. Через несколько лет все это назовут постмодернизмом.

Дэвид Боуи гастролирует в Штатах, и там неминуемо попадает во взрывоопасную тусовку, где знакомится с Энди Уорхолом, Лу Ридом и Игги Попом.

Игги, бывший явным фаворитом подпольной сцены, поражал воображение своей "отвязанностью". Концерты его группы THE STOOGES напоминали ураган. Игги колотил на сцене бутылки и с разбегу бросался спиной на осколки, резал себе вены и пил собственную кровь. Невероятно экспрессивные выступления усиливались решением Игги расширить действо до пределов зрительного зала.

Именно Игги изобрёл "swan dive" – "лебединый нырок", когда он, разбегаясь, с распростёртыми руками бросается вниз, в толпу. Когда трюк приелся, пьяные зрители не прочь были расступиться перед летуном, и тот падал на пол, сопровождаемый пинками. Если зрителей не устраивали песни, они метали в музыкантов монеты, которыми рассекали им лоб. Другим оружием были сигаретные бычки, тухлые яйца, кубики льда и просто плевки.
Находящийся в алкогольном и наркотическом угаре Игги еще больше подначивал стрелков, и это была война. Он был похож на бешеную собаку, и одна из самых известных песен THE STOOGES – "I Wanna Be Your Dog".

Бурные и затянувшиеся попойки Боуи с Игги закончились тем, что три ночи не спавший Игги, валявшийся где-то в углу, провозгласил: "Хороший рокер – это мёртвый рокер" и разбил о свою головушку пивную бутыль, получив сотрясение мозга.

В конце 1971 года Боуи записывает следующий альбом "Hunky Dory". Открывает диск декларативная композиция "Changes", ведь изменения – это творческий принцип Боуи. Лучшей песней является, несомненно, одна из самых великих баллад Дэвида "Life On Mars?". Вообще, пластинка была выполнена в довольно мелодичной стилистике, которая, кроме упомянутых двух шедевров, подкреплялась композициями "Oh! You Pretty Thing", "Quicksand", "The Bewlay Brothers".

К работе над диском был снова привлечён Рик Уэйкман, чьё фортепиано стало по настоянию звукорежиссёра и продюсера Кена Скотта, пожалуй, лидирующим инструментом. Тематика альбома содержала также ироничные посвящения идолам шестидесятых Энди Уорхолу и Бобу Дилану – "Andy Warhol" и "Song For Bob Dylan". Диск имел ощутимый фолк-роковый аромат, что иллюстрируют композиции "Eight Line Poem ", "Fill Your Heart ", "Kooks".

Тематическая природа этого альбома была обусловлена намёками на сверхчеловека в ницшеанском понимании. Все признали за Боуи наличие высокой техники и общего культурного уровня. Дэвид становился выражением совершенной многосторонности рок-музыки, причём многие полагали его музыкальным эквивалентом Жан-Поля Сартра, углубленного в вариации философских полётов мечты.

Клип на песню "Life On Mars?" был снят на пару лет позже. Дэвид в ярко-бирюзовом костюме на ослепительно белом фоне с накрашенными в светло-зелёный цвет глазами и ярко-рыжими волосами. Если его не устраивает положение вещей на планете Земля, он переселяется в другой мир, им же самим созданный. Блестящий имидж и блестящяя музыка, ведь глэм (от французского glamour) – очаровывающий, сверкающий. Идея съёмки на белом фоне позже отразилась в клипе "The Jean Genie" и других.

Естественно, что Дэвид никогда не был сторонником однообразия, и он решает развеселить народ чем-либо шоково-терапевтическим и бешено-визуальным и продолжает продавать, покупать, разыгрывать и, самое главное, кардинально менять мир рок-музыки и вообще шоу-бизнеса.

**Ромашка** · 10.01.2009, 08:16

Взлёт и падение Ziggy Stardust.

"Я был чрезвычайно застенчивым человеком. Мне было очень тяжело разговаривать с людьми на одном уровне. А эта новая грань была мне очень кстати, я получил платформу, с которой я мог общаться с людьми – я говорил с ними как Зигги".

Общение с Игги Попом произвело на Дэвида сильнейшее впечатление, и он берёт себе сходный псевдоним – Зигги. Фамилия нового персонажа напоминает об увлечении Боуи варьете и театром – теперь он становится "Stardust" ("Звездная пыль"). Великий Зигги Стардаст появился на свет…

К этому времени менеджером Боуи становится предприимчивый Тони Дефриз (Tony Defries), которому принадлежала большая доля заслуг в развитии персонажей, которыми становился Боуи в течение следующих 4-5 лет. Надо отметить, что несмотря на неплохие предыдущие альбомы (которые, конечно, являлись символьными, осознание чего пришло с годами), Боуи пока не имел статуса подлинной британской звезды. Дефриз выработал чёткую политику менеджмента, направленную на превращение Дэвида в артиста первого эшелона. Идея Defries для продвижения Боуи на рынок была блистательно проста: "Восприятие намного важнее правды. Люди имеют влечение к знаменитостям, публика преклоняется перед ними и легко расстаётся с деньгами в обмен на их частичку. Они покупают их музыку, смотрят их фильмы и посещают их представления. СМИ подпитывают эту страсть, возводя знаменитостей до статуса божеств. Люди верят в то, что пресса говорит им, и всё, что необходимо сделать – это заставить СМИ провозгласить Дэвида Боуи настоящей звездой. Если Боуи провозгласит звездой пресса, то аудитория придёт. Восприятие – это всё." Поэтому старый Боуи должен был умереть, и он умер. Смерть была переменой. Персонаж, заменивший в конечном итоге прежнего Боуи, не развился за один день – это больше похоже на метаморфозу, происходившую со временем.

Каждый штрих нового образа был разработан (в том числе и новая эксцентричная причёска Дэвида, которую Анджела позаимствовала из журнала "Vogue", дополнив её радикальной огненной краской "Red Hot Red"), ни одна деталь не упущена, и как любая театральная постановка, актёры должны были иметь костюмы. В начале 70-х зарождалась мода на андрогинность, называвшаяся "Unisex".
Долой "его" и "её"! Одежда может носиться как мужчинами, так и женщинами, а волосы могут быть длинными или короткими у любого пола. Для среднего обывателя эта тенденция была достаточно скандальной, но для привлечения внимания Defries считал необходимым пойти еще дальше. Необходимо было создать персонаж еще более скандальный! Нужно шокировать даже поколение унисекса! Этот персонаж постепенно и вырос в Ziggy Stardust, шедший впереди своего времени.

Итак, к 1972 году Боуи, подбиваемый и вдохновлённый Дефризом и Анджелой, решает, что пора распотрошить всю прессу и для начала трогательно доверяется "Melody Maker", объявив себя гомосексуалистом. На самом деле это был тщательно продуманный рекламно- популистский трюк. Но общество восторженно взвыло (а как же – кто тогда в подобном признавался!) и было духовно готово воспринять эпохально-андрогинного Зигги Стардаста, новый образ Дэвида Боуи – ярко расцвеченного артистичного космического рок-пришельца, "помесь Игги, Твигги и LONESOME STARDUST COWBOY.

Альбом "The Rise and Fall of Ziggy Stardust & The Spiders From Mars", составленный из глубокомысленных композиций о человекоподобном космическом мессии, уничтоженном фанатизмом своих адептов, стал воплощением этих идей и новым словом в рок-музыке.

Рассказывает Дэвид Боуи: "Остаётся пять лет до конца света. Было объявлено, что миру придёт конец из-за отсутствия природных ресурсов. Ziggy оказался в положении, когда все дети имеют доступ к вещам, которые, по их мнению, они хотят. Старики потеряли связь с реальностью, и дети оказались предоставлены сами себе, чтобы разграбить всё. Зигги был в рок-н-ролльной группе, но детей больше не интересовал рок-н-ролл. Советник Ziggy сказал ему собирать новости и петь их. Ziggy делает это, и новости ужасны. Первая песня альбома – "Five Years" предвещала конец света в ближайшие пять лет. Он скомпилировал в тексте этой песни газетные заголовки и теленовости – то, с чем люди сталкивались ежедневно – это песня о таких новостях.

Разумеется, истощение природных ресурсов не приведёт к концу света. Результатом этого будет коллапс цивилизации. И это сократит население где-то на три четверти. Это не приведёт к концу света для Ziggy. Конец света наступит, когда прибудут множества. В действительности они – чёрная дыра, но я сделал их людьми, потому что было бы очень трудно объяснить черную дыру на сцене. Чёрная дыра на сцене была бы неслыханной тратой.
Ziggy было сказано во сне множествами написать о пришествии звёздного человека, и он написал песню "Starman", которая стала первой новостью, внушающей надежду, которую услышали люди.
Звёздные люди, о которых он говорит, зовутся множествами, и они являются путешественниками сквозь чёрные дыры. Ziggy рассказывал об этом изумительном звёздном человеке, который спуститься, чтобы спасти Землю. Они прибудут куда-то в район Гринвич Виллидж. Им нет дела до мира, и они из тех, кто не будет терпим к нам. Им случилось оказаться в нашей Вселенной после прыжка через чёрную дыру. Вся их жизнь – это путешествие из Вселенной во Вселенную. В сценическом шоу, один из них напоминает Марлона Брандо, другой – чёрный житель Нью-Йорка, есть один по имени Куинни, Большая Лиса и т.п.

Теперь Зигги начал верить во всё это сам и думает о себе, как о пророке будущих звёздных людей. Он возносит себя к невероятным духовным вершинам и поддерживается своими последователями. И когда множества прибудут, они возьмут кусочки Зигги, чтобы сделать себя реальными, потому что в своем исходном состоянии они являются анти-материей и не могут жить в нашем мире. Они разорвут его на части на сцене во время завершающей альбом песни "Rock'n'Roll Suicide". Как только Зигги умрёт на сцене, множества возьмут его составные части, и сделают себя видимыми. Это научно-фантастическая фантазия сегодняшнего дня, и это то, что буквально засело у меня в голове.

Я должен иметь полный образ сценического шоу. Он всецело должен быть со мной. Я не довольствуюсь только написанием песен, я хочу сделать его трёхмерным. Написание песен как искусство теперь очень архаично. Просто написать песню недостаточно. Это цельное представление. Это не то, что кто-то сидит за пианино и просто играет. Песня должна обрести характер, форму, тело и воздействовать на людей."

Именно это можно сказать об альбоме "Ziggy Stardust", музыка которого очень мелодична и намертво цепляет за душу. После вступительных лирических “Five Years” и “Soul Love” идёт жёсткая “Moonage Daydream”, далее изумительная “Starman”. Хардовая “It Ain't Easy” сменяется красивой балладой “Lady Stardust” и снова динамичные “Star” и “Hang Onto Yourself”. Затем тотемная “Ziggy Stardust”, рок-н-ролльная “Suffragette City” и заключительная надрывная “Rock 'N' Roll Suicide”.

Сопутствующий выходу "Ziggy Stardust" рекламный тур и глэмовые шоу на сцене, где Боуи выступал с раскрашенными в разные яркие цвета волосами, с полосами краски на щеках, в ярких причудливых одеяниях, в туфлях на высоких каблуках, с накрашенными губами, сделал его символом зародившейся новой рок-волны, породили легионы последователей, подражателей и мировое поклонение.

"У меня масса костюмов, сыграю вам и ужас, и страсть, и уродство, а вы развлекайтесь – такова жизнь." Он собрал в единый фокус всю гротескно- амбивалентную традицию рока. Его новаторство заключилось в том, что в стилистику шутовских мистерий, апокалипсического смеха и игровой клоунады, которыми были пропитаны скептицизм и критический пафос молодёжной контркультуры, он добавил безнадёжную тоску и последний необратимый ужас перед фантазмом всемирной катастрофы, который для его поколения стал психологической доминантой.

Многие критики называли Боуи духовным эксгибиционистом. И действительно, Дэвид, наделённый блестящим актерским талантом, хорошо владеющий жанром пантомимы, искусно раскрывал перед аудиторией мученический путь Зигги в поисках веры, провалы и развенчания его и своих быстротечных жизненных кредо, новые мечты и новое отчаяние, разыгрывая при этом целое представление – экспрессивное, красочное, захватывающее глубиной проблематики, искренностью и драматизмом.

В течение 1972 года последовал популярный сингл “John I’m Only Dancing”, клип на который был во многом новаторским, содержавшим необычные визуальные образы.

В том же году Стэнли Кубрик, уже повлиявший на рождение “Space Oddity” , выпускает на экраны мира свою культовую ленту “Заводной Апельсин” (“A Clockwork Orange”) с Малькольмом Макдауэллом в главной роли. Жестокая футуристическая притча стала еще одний составляющей эпохи декаданса начала 70-х. Именно саундтреком к этой картине вдохновлялись музыканты Дэвида Боуи, “Пауки с Марса”, перед концертами. Наступили 70-е, BEATLES распались, 60-е годы, Лето Любви, уступили место эпохе упадка и насилия.

**Ромашка** · 10.01.2009, 08:31

Верхом на глэм-волне, навстречу ветрам.

"Мы стали как бы музыкальной и визуальной манифестацией двойственности всего происходящего вокруг, в жизни вообще. "

Именно Боуи считается иконой глэма, который невероятно сильно и можно сказать, даже яростно пропагандировал, говоря современным языком,– юнисекс, или размытие границ между полами. И хоть первым на рок-сцене стал подводить глаза его дружок Мик Джаггер, откровенно бисексуальные эксперименты уже предпринимали Лу Рид со своим другом и наставником Энди Уорхолом в VELVET UNDERGROUND, но именно Боуи всегда будут помнить, как настоящего учителя, мэтра андрогинного рока. Именно благодаря Боуи хэви-глэм-рокеры 70-х, 80-х и 90-х стали напяливать на себя женские колголки и обвешиваться бусами. Да, Дэвид Боуи – еще та глыба, еще тот матёрый рокер!

А вот как считает сам мэтр:
"На самом деле, в то время трудно было бы ответить на вопрос "Что такое глэм-рок?", потому что нас было так мало. Собственно, в Англии, кроме меня, были Тиранозаурус Рекс, или просто T-REX, и ROXY MUSIC. А в Америке, наверное, NEW-YORK DOLLS. Но кроме нас, все стали чем-то иным.
Ну, такие музыканты как Garry Glitter, Sweet и другие вроде них, они скорее, были побочным эффектом того, что мы первоначально делали. По-моему, то, что делали мы, было гораздо сложнее, интереснее и могло восприниматься в самых разнообразных контекстах.
Мы отовсюду заимствовали, всё было не так-то просто, и мы сами не знали точно, что за язык мы изобретаем. Но мы понимали, что он как-то связан с новым видением мира, которое пришло в 70-е годы. В 70-е годы родилось плюралистическое мышление, на Западе, по крайней мере. И мне кажется, что тогда впервые начали рушиться абсолютные истины. Больше не существовало никаких простых объяснений. Стало ясно, что у каждой медали две стороны. Тогда это впервые дало почувствовать себя и в области культуры."

На гребне этой волны он выныривает весной 1973-го с "Alladin Sane" (можно обыграть также как "A Lad Insane" – безумный парень) – ярко карнавальной и более американизированной квинтэссенцией нового имиджа. Альбом распродавался огромными тиражами, а Дэвид выступает в Японии в рамках обширного турне и восторженно "подсаживается" на всяческие японские фишки, выходя на сцену в кимоно и японских национальных костюмах.

Выдающаяся глэмовая композиция "The Jean Genie" взлетела на вершины хит-парадов и стала гимном того времени.
"Видеоклип на песню "The Jean Genie" был снят в 1973 году.– вспоминает Дэвид Боуи.– Мы делали его с человеком, который тогда еще был рок-фотографом, его звали Мик Рок. И если не ошибаюсь, для него это тоже была первая такая работа, так что в общем-то это был эксперимент для нас обоих.
Мы там сделали одну вещь, которая оказалась очень эффектной, и многие потом её применяли. Мы сняли музыкантов на чисто белом фоне, и резкий контраст, который даёт изображение музыкантов на совершенно белом фоне, с тех пор используют постоянно с начала семидесятых годов.
Здесь есть некая связь с 60-ми, с британским кино того времени, когда был, например, такой фильм, как "The Neck", который запомнился как раз белыми интерьерами. И мне кажется, нам хотелось снять что-то похожее."

Пласт стартует с заводной “Watch That Man”, затем заглавная “Aladdin Sane”, пленяющая своим стильным минимализмом и фортепианными импровизациями. Третьим номером следует лирическая “Drive In Saturday” с саксофонной партией. “Panic In Detroit”, честно говоря, не производит сильного впечатления. А вот следующая “Cracked Actor” характерна предельно жёсткой гитарной темой. “Time” – классическая боуивская баллада, мелодичная и возвышенная. Прекрасно вписываются в альбом и два дальнейших трека – “The Prettiest Star”, посвящённая Анджеле, и “Let’s Spend the Night Together” Ну, а следующая композиция сделала этой пластинке имя – это культовая "The Jean Genie". Завершает работу “Lady Grinning Soul”, несколько усталая баллада.

Обложка альбома также была оформлена необычно – Дэвид с рисунком на лице в виде молнии. “Я придумал цветовое пятно на лице Аладдина, мне казалось, что оно должно было символизировать след от удара молнии. Нечто яркое и отчётливое, так как он был своего рода порождением электричества. А вот "слезинку" на плече разработал известный английский мастер художественной фотографии Брайан Даффи.”

Англия сходит с ума от любви. В хит-парадах целых пять его синглов, в том числе даже старенький "Laughing Gnome". Билеты на концерты расходятся с космической скоростью; Дэвид получает среди газетчиков титул "самого великого британского артиста после BEATLES" и продаёт в Штатах около полумиллиона дисков. Фотография Боуи и Мика Ронсона занимает целый разворот в "New Musical Express". Затем разражается классический рок-н-ролльный скандал: разгорячённые поклонницы скидывают с себя одежду и танцуют на концертах абсолютно голые, как в своё время на концертах DOORS или ROLLING STONES. И вот после одного из выступлений в гримерку к Дэвиду заходит сам Мик Джаггер. Боуи предстаёт перед ним во всех регалиях и здоровается, как со старым приятелем.

Благодаря Дэвиду Боуи, а также T-REX и Марку Болану, Гэри Глиттеру, Элису Куперу глэм-рок становится самым модным стилем. Дэвид Боуи на гребне успеха.

В этом же 1973-м году во Франции Боуи записывает альбом "Pin Ups" – каверы его любимых классических песен 60-х - PINK FLOYD “See Emily Play”, THE WHO “I Can’t Explain”, “Anyway, Anyway, Anywhere?”, KINKS “Where Have All the Good Times Gone”, YARDBIRDS “I Wish You Would” и др.

Боуи всегда признавал, что основатель PINK FLOYD Сид Барретт был одним из трёх человек (наряду с Игги Попом и Лу Ридом), оказавших на него наиболее сильное влияние. Мысль о том, что поп-музыка и высокое искусство могут образовывать единый сплав, впервые осенила его именно во время концерта ФЛОЙД: "А там был Сид Барретт с обведёнными чёрным цветом глазами и белым восковым лицом,– вспоминал Боуи,– и это странное существо пело в группе, которая использовала сюрреалистическое световое шоу."

Изменчивая, как хамелеон, "барреттовская фаза" проявилась у Дэвида в песнях "The Cygnet Committee" и "Arnold Korns", созданной под впечатлением от "Arnold Lane". И наконец, в 1973 году пришёл черёд “See Emily Play”. Также, когда Боуи приглашал для совместной работы фотографа Мика Рока, немалую роль сыграл факт дружбы Рока с Барреттом.

В 1974 году Дэвид проникается литературным творчеством Джорджа Оруэлла и решает сделать музыкальную постановку по роману "1984" (это одна из любимых книг Боуи). Его охватило страстное желание показать Город Будущего как джунгли. Вспомнив о хите Игги Попа "I Wanna Be Your Dog", он решает, что сыграет в этой постановке роль Бриллиантового Пса. Это была идея для его следующего альбома о сверхмеханизированнм обществе, где люди превращены в псов.
Мик Джаггер рассказывает Дэвиду о голландском художнике, который оформляет новый альбом "роллингов". Художника зовут Гай Пелларт, и он смешивает в своих полотнах гиперреализм с сюрреализмом. Заинтригованный Боуи едет на выставку Пелларта, где уговаривает голландца оформить "Diamond Dogs".

Надежды Дэвида оправдались: Пелларт сделал прекрасную обложку, на которой Дэвид изображен в виде лежащего создания, передняя часть которого – от человека, а задняя – от огромного дога. Оформление сцены тоже было мрачным: на заднике изображался Город Будущего – Город, напоминавший многоэтажный концлагерь; на авансцену вёл подъёмный мост, а зрителям на голову могла обрушиться огромная катапульта, нависавшая на десять с лишним метров вперед. Содержание альбома было под стать: песни про Большого Брата и про то, что все мы, в сущности, уже мертвы. Идеи, предвосхитившие культовые альбомы PINK FLOYD “Animals” и “The Wall”.

Альбом "Diamond Dogs", выпущенный в апреле 1974-го, начинается с жуткого собачьего воя и понеслась титульная композиция с жёстким, насыщенным саундом. Затем “Sweet Thing”, величественная сага, переходящая в тяжёлую “Candidate” и завершает своеобразную трилогию реприза “Sweet Thing” в несколько иной инструментовке. Далее одна из лучших композиций Боуи “Rebel Rebel” – классика глэма. “Rock’n’Roll With Me” представляет собой отнюдь не рок-н-ролл, а торжественную балладу:-)). Далее кульминация оруэлловской темы – “We Are The Dead” и “1984”, по-настоящему мрачные, давящие вещи с тревожными скрипками, саркастически звучащая “Big Brother”. Завершает пластинку конвульсивная “Chant of the Ever Circling Skeletal Family”.

В экстравагантном шоу приняли участие американский гитарист Эрл Слик в старой роли Мика Ронсона, пианисты Майк Гарсон, Майкл Кэймен, саксофонисты Дэвид Сэнборн и Ричард Грандо и другие известные музыканты. Во время турне по США и представления в "Tower Theatre" (Филадельфия) в 1974 году был записан двойной альбом "David Live". Прозвучали многие любимые публикой композиции – в основном жёсткие, рОковые – "Rebel Rebel", "Diamond Dogs", "Moonage Daydream", "Jean Genie", "Cracked Actor", а также более лирические "Changes", "Sweet Thing", "Alladin Sane", "All The Young Dudes", "Time". Многие песни рацвели саксофонными соло, которых нет на альбомах, и вообще приобрели колорит новизны, вызванный "живым" исполнением, более размеренным и насыщенным, а также инструментально богатыми аранжировками.

Тот период оказался поворотной точкой в его музыкальном развитии.

В интервью “Melody Maker” он заявил: "Я хочу быть интересным в синтезе стилей. Я верю, что это самый значимый способ работы. Стиль – это внешнее оформление существующих явлений, и противопоставление элементов одних стилей другим производит новые факторы и приводит к вполне значительному артистическому результату".

Боуи устал от иронической андрогинной тематики (и высказываний вроде "Человек, продавший мир – это голубой парень, который красит волосы в красный цвет, это лунный аргонавт, завершивший свою космическую одиссею") и решил стать более душевным молодым человеком, устремившись в соул-музыку. Хотя Боуи все еще нёс знамя своего бисексуализма, становилось всё более очевидным, что эта позиция была не более чем рекламным приёмом, который должен был способствовать вознесению артиста на пьедестал успеха, и со временем надобность в таких выходках стала отпадать.

**Ромашка** · 10.01.2009, 08:43

Soul Period. Golden Years.

"Когда я спросил Леннона, как ему моя музыка, он ответил: "Это круто, но это всего лишь рок-н-ролл, перемазанный губной помадой".

Как артист, Боуи всегда впитывал окружающие его веяния, и это вкупе с его огромным творческим талантом объясняет постоянное изменение его музыкального лица. Он обладал способностью чувствовать то, что думают о нём другие или то, каким его хотят видеть, и становился именно таким. Многие вспоминали, что общаться с Дэвидом было все равно, что смотреться в зеркало. Боуи брал идеи, образы не только изнутри, но и снаружи. Он хотел быть таким, каким его хотела видеть публика, даже если она еще не подозревала об этом.

В те времена Боуи столкнулся с чёрными соулменами. В 1974 году Филадельфия, где он задержался, была новым королевством соул, там была эра "филадельфийского звука", последнего воплощения ритм-энд-блюза перед его падением в диско. Два концерта в "Мэдисон Сквер Гарден" вызвали фурор. Боуи словно возродился как драматический актёр, но драмы происходили у него не только на сцене.

Кокаин приводил Дэвида в эйфорическое состояние, а потом ввергал в пропасть ночных кошмаров. Его жизнь с Анджелой медленно, но верно превращалась в ад. Однажды он сыграл ей новую песню – "Can You Hear Me". Это была песня о любви, и была посвящена какой-то другой женщине, но только не Анджеле. Семейная идиллия, состоявшая из попоек, метания по ночным клубам, употребления наркотиков и бесчисленного сонма любовников и любовниц, подходила к концу. Их агонизирующий брак просуществует еще несколько лет, но это будет не более чем агония. А любовная песня была написана в стиле "соул". Дэвид увлёкся возможностями использования энергии этого стиля большого города и начал работу по записи на знаменитых местных студиях "Сигма" с участием женской вокальной группы. "Моё пребывание в Нью-Йорке и Филадельфии дало мне собственное видение соула. Я подумал тогда: я не сочиняю музыку соул, но она мне нравится. И вот тогда я противопоставил две вещи – тексты, которые не имели никакого отношения к соулу, и музыку, очень сильно им вдохновлённую. Просто взять две вещи и сплести."

В Штатах Боуи познакомился с Джоном Ленноном, и некоторое время они совместно поглощали виски в ресторанах. Леннон предложил Дэвиду поработать вместе, и они записали злобную песню "Fame". И тот, и другой уже достаточно вкусили славы, чтобы понять, чем приходится за это платить. Во время совместного сейшна Леннон и Боуи принялись импровизировать вместе, в конце концов возникло слово "Shame", затем превратилось в "Fame", а потом, усилиями Дэвида, за полчаса был дописан текст.

На альбоме "Young Americans" (вышел в начале 1975 г.) Дэвид, аккуратный, облачённый в строгий костюм-ретро – поёт о том, что "пора кончать с этой сопливой демократией". Великолепная заглавная песня вознесла музыканта в английские и американские чарты, сам альбом попал в американский top ten, а в Англии песня "Fame", выражавшая дух всего альбома, злобную насмешку над всеми и вся, уверенно вползла на #1 и была продана миллионным тиражом, что немудрено, учитывая, что соавтором был сам Леннон, который тогда успешно и революционно влиял на сознание и имидж Боуи. Также на альбоме присутствовал кавер знаменитой песни Джона "Across The Universe". Великий экс-битл спел вместе с Дэвидом в этих двух композициях. Другой великий экс-битл – Пол Маккартни, услышав "Young Americans", сказал: “Послушай, парень, а может быть, у тебя есть какой-нибудь другой альбом?”

Среди других композиций альбома выделялись прочувствованные баллады "Win", "Right", уже упомянутая "Can You Hear Me" и более жёсткие опусы "Fascination" и "Somebody Up There Likes Me". Практически все композиции переливаются шармом саксофонных соло Дэвида Сэнборна.

“Молодые американцы” принесли Дэвиду признание в Америке, и его даже попросили вручить премию"Грэмми" победительнице в номинации "Лучший соул-вокал". Но самым большим признанием для него стало выступление в программе "Soul Train", где Боуи был первым белым исполнителем.

В 1975 году Дэвид начинает карьеру киноактёра и снимается в фантастическом фильме английского режиссёра Николаса Роэга "The Man Who Fell On Earth" ("Человек, который упал на землю", вышел на экраны в 1976 г.), дав другим повод себя идентифицировать со спивающимся от горя космическим пришельцем Томасом, попавшим на планету Земля из другой галактики. Лента строится как серия пронзающих сознание героя воспоминаний, образов, видений, настаивающей на его инопланетной природе. Контртемой оказывается любовный роман с земной женщиной, не подозревающей о космическом происхождении возлюбленного. Сцены любви в картине Роэга особенно невероятны, непредсказуемы по воплощению, поражают странными ассоциациями, метафорическими сопоставлениями. Роэг сильно рисковал, снимая тогда наркомана Боуи, который толком-то и играть, как думалось, не умел. Позже выяснилось, что парень играет практически профессионально – сказался природный талант, увлечение космической тематикой, НЛО и прочими "чужими", а также чутьё Роэга, открывшего для кино также Мика Джаггера. Похожая тема развивалась в автобиографически-концертном фильме Боуи "Зигги Стардаст и пауки с Марса".

Параллельно Дэвид творил некое чтиво, созданное из автобиографических рассказов под названием "The Return Of The Thin White Duke". Этот же новорожденный психо-музыкальный образ, являющий собою гордо-безэмоциональное создание в обтягивающих чёрно-белых одеждах, нечто вычурно-тонкое, загадочное, элегантное и сексуально-бесполое, – предстаёт на следующем альбоме.

**Ромашка** · 10.01.2009, 08:48

Хрупкий Белый Герцог.

“Я превратился в отвратительного эгоиста, который всем своим видом говорил – ну, я-то знаю, что я полное дерьмо, но ведь и вы ничем не лучше.”

На пластинке "Station To Station" (январь 1976) соул преломляется темноватыми авангардными вспышками, синтезаторными эффектами, скрипяще-прыгающим из регистра в регистр вокалом и даже намёками на диско, правда, несколько параноидальное и вывернутое наизнанку. Дэвид работал с бывшим басистом DEEP PURPLE Гленном Хьюзом, и фундаментальный титульный номер с явным уклоном в хард-рок передал всю нервную дрожь, панику (Боуи уже познал героин и сопутствующие трансформации), шизоидность и паранойю. А вот ироническая композиция "Golden Years" воспринимается как некий стёб.

Также на "Station To Station" присутствовали две проникновенных баллады – "Word On A Wing" и "Wild Is The Wind". О клипе на вторую Дэвид позже вспоминал: "У меня всегда было к ней какое-то тёплое чувство, потому что это одна из немногих вещей, записанных мною в прошлом, в которых я могу увидеть себя как просто музыканта, когда я просто сижу и пою песню. А ведь их так мало – работ, которые я мог бы сейчас посмотреть и сказать: "Так вот каким я был…". Так что для меня на очень личном уровне это не просто ностальгия, здесь есть еще какая-то грусть. Это юность, которая давно прошла. А это очень важно для меня – иметь возможность вспомнить, какой была моя жизнь тогда, и подумать, куда я иду. Так что для меня это очень важный клип."

В те годы начал поднимать голову панк-рок. Эпоха озлобленности достигала апогея. Раскрутка этого диска привела к одному из самых грандиозных скандалов. Приехав в Англию, Дэвид поприветствовал встречающих фашистским приветствием и заявил ошарашенным журналистам: "Я – единственная реальная альтернатива премьер-министру. Только диктатура спасёт Англию, потому что есть одна настоящая форма национализма – это фашизм". Реакцию было нетрудно предположить: вся мировая пресса сорвалась с цепи, и Боуи припомнили все его прежние грехи. И напрасно он оправдывался, что имел в виду только "мистическую сторону фашизма" и рассказывал историю о многочисленных немецких шпионах, засланных в Англию во время войны для отыскания Святого Грааля. Это неосторожное высказывание ему припоминали еще долго.

Несмотря ни на что, альбом стал верстовым столбом творчества Дэвида Боуи. Раньше "Сальвадор Дали рока" изображал мир подобным тому, каким его видел Лукино Висконти в своем фильме "Сумерки Богов" – декадентская красота умных и образованных людей, судороги и горечь целого общества. Лирика диска "Station to Station" вышла гораздо более зрелой. К тому же Боуи отказался от роли экстравагантного позёра с обложек журналов и отложил в сторону дешёвые коммерческие эффекты. Знаком поворота оказалась уже неброская, сероватая обложка с небольшой фотографией автора. После стольких успешных альбомов мало кто нашёл бы в себе силы на такое изменение.
Дэвид Боуи панически, и это справедливо, боялся одной непременной особенности из жизни "звёзд" – навешивания ярлыков. Для него "ярлык" был синонимом творческого тупика. И потому он не прекращал конструировать один имидж за другим, чтобы снова его разрушить. Чтобы оставаться Музыкантом с большой буквы, чтобы постоянно сохранять высокий творческий потенциал своего alter ego, после альбома "Station to Station" Дэвид начал новую фазу своей карьеры.

**Ромашка** · 10.01.2009, 09:05

Западный Берлин. Trilogy.

"Я трансформируюсь в ту вещь, которой я восхищаюсь, чтобы постичь её. А потом ты просто впитываешь это знание и продвигаешься дальше, к чему-либо другому".

С музыкантом, оказавшим в тот период наибольшее влияние на свою музыку, Брайаном Ино (Brian Eno), Боуи до 1976 года был только немного знаком. Затем Ино восхитился альбомом "Station to Station", то же самое сделал Дэвид по отношению к диску Брайана "Another Green World". При встрече Боуи предложил Брайану стать сопродюсером готовящегося альбома Игги Попа, и в конце концов дело дошло до работы над лонгплеем "Low" самого Боуи.
В результате этого контакта Боуи освоил новые методы работы в области, примыкающей к року, новый подход к студийной работе, новое окружение и новых сообщников для того, чтобы в очередной раз разрушить свой имидж и создать новый. Под влиянием Ино Дэвид ощутил себя способным творить в сотрудничестве, он пропитался красочностью творческого характера Брайана, его способом создавать мелодии-изображения и тексты – мгновенные фотографии, которые порывали с хронологическим подходом классического рока и демонстрировали принципы иной эстетики. Боуи заявлял в интервью, что с тех времен он серьёзно заинтересовался живописью и к созданию своих песен начал подходить скорее как художник, монтируя фразы, которые он стал противопоставлять одну другой, как живописец – краски. Подобным образом он сочинил такие музыкальные пейзажи, от чётко-архитектурных до размыто-акварельных, как "Warszawa", "Moss Garden" или "Art Decade", которые прямо восходили к дискам Ино "Another Green World" и "Before and After Science".

"Людям бывает очень непросто разгадать Брайана,– говорит Дэвид,– и первый вопрос, который всегда задают: "А что он, собственно, делает?" Так вот, ответ звучит: "Ничего. Но делает это изумительно хорошо". Его инструмент, как правило – его замысел, его мнение. Знаю, что это звучит не слишком убедительно, но можете мне поверить, то, что я сказал – не так уж нелепо. Брайан способен войти в студию и перевернуть с ног на голову всё, что ты собирался сделать, повлиять на полное изменение твоей концепции. Можно сравнить его с мастером, делающим рамы. Если у тебя в руках произведение искусства, скажем, написанная картина, и ты ее неосторожно уронишь на грязный пол, то мало что сможет тебя утешить. В лучшем случае ты сможешь заставить себя смотреть на этот испачканный пол без отвращения. Но стоит заказать для этого испорченного полотна раму, она создаст для него соответствующий контекст, выделит его из окружения, придаст ему самобытность, самотождественность. И это искусство, которым в совершенстве владеет Брайан.

"Я понял, что на протяжении всей своей карьеры я использовал энергию одной из этих форм, чтобы преодолеть проблемы или найти новые методы в другой.– говорил Дэвид.– Если я захожу в тупик в плане музыки, то часто пытаюсь прорисовать выход из лабиринта и каким-то образом происходит синтез, который позволяет мне разрешить музыкальную проблему, нарисовав её для себя. Бывает и обратное. Я работаю над картиной, и довольно часто это даёт мне какую-то новую музыкальную идею, после чего я возвращаюсь к музыке. Так что они как-то соответствуют друг другу. Они связаны между собой. Для меня самое главное – поставить вопрос. То есть, чем старше я становлюсь, тем большее значение для меня приобретают самые главные вопросы бытия, как, например, непознаваемость смерти, и то, как мы к этому относимся, и почему мы окружили эту тему множеством табу. Тайна самой жизни, тайна её предназначения. Это звучит как набор клише, но неизбежно оказывается, что только такие вопросы вообще имеют какое-то значение, в конце концов. И мне кажется, о какой бы форме самовыражения ни шла речь, главное для меня – все те вещи, которые выходят за грань нашего существования."

“У меня существует визуальная концепция моего творчества. Мне кажется, что я достаточно хороший "вульгаризатор". Я делаю доступными слегка абстрактные идеи. В этом моё принципиальное отличие от Ино, который отталкивается от простых вещей, чтобы подняться на более высокий эстетический уровень. Именно поэтому мы с Брайаном так хорошо взаимодействуем. Я всегда ищу визуальное воплощение моей работы. Я даже способен раскрасить ноты.”

"Ни в музыке, ни в изобразительном искусстве у меня нет настоящего собственного стиля, техники или способа творчества. Я просто скольжу около того или иного стиля, либо повинуясь волне эйфории, либо из-за подавленного состояния, расщепляющего мой разум. Это все часто скрепляется вместе до крови жестоким намерением создать на каком-то месте нечто, чего там не было раньше".
Брайан чувствовал, что в этот момент Боуи нуждался в достаточно уединённом месте, где тот мог бы сосредоточиться на себе. Они начали работать в студии удалённого от больших городов замка Шато д'Эрувилль во Франции. "Я тогда практически не выступал на публике. Я пытался привести в порядок себя и пытался понять, что мне нужно от этой жизни как человеку и как музыканту. Так что я не очень много тогда работал. И осталось очень мало материалов, лишь несколько фотографий того периода, на которых мы работаем в студии. Теперь, когда я вспоминаю то время, мне очень жаль, что совсем ничего не осталось." А затем Боуи и Ино, который имел давние связи с некоторыми западногерманскими музыкантами, переезжают в Западный Берлин. Попутно к тому времени Боуи раскалённой головой осознал, что концентрация крови в его наркотике угрожающе ничтожна, и он решил совместить творчество с лечением от зависимости в наркостолице Европы, захватив для компании старину Игги, также, мягко говоря, не пренебрегавшего дурью, а реально говоря, бывшего изрядным торчком.

Западный Берлин тогда был "артистическими и культурными воротами Европы", городом уникальной субкультуры, где всё начиналось. Кино, живопись, Рейнгарт, Брехт, Вендерс, Фассбиндер… KRAFTWERK, TANGERINE DREAM, CAN… Казалось, что эмоционально-духовный центр всей прогрессивной Европы был именно там, и туда съезжался весь цвет андеграунда. Дэвид чувствовал какое-то исцеление, его переполняло собственное бытие, он терялся в своих же рамках и творил самого себя.

Благодаря новому окружению в песнях Боуи появились новые краски, новое состояние духа, новая эстетика. Здесь он и познакомился с членами ансамбля KRAFTWERK, чьё влияние на произведения Боуи этого периода прослеживается вполне определённо – и это влияние не только в использовании возможностей новой технологии, но прежде всего в континентальном способе чувственности, отличным от американского, которым Дэвид пропитался уже до отвращения. Немецкие музыканты задали Дэвиду неизведанные ориентиры творчества.

Итак, в анваре 1977 года Дэвид записывает альбом "Low", первый в так называемой берлинской трилогии. "Первая его сторона сосредоточена на моём внутреннем мире. "Always Crashing In the Same Car" – чистая жалость к самому себе. Вторая сторона более весома и в плане музыкальном, и в содержательности, это моя реакция на жизнь по соседству с Восточным Блоком, это вещи, которые трудно объяснить словами".

Первая сторона включала в себя энергичные вещи "Speed Of Life" и "Sound&Vision", затем следуют жёсткие, слегка угловатые номера "Breaking Glass", "What In The World" и "Be My Wife" (клип на которую был снят в испытанной стилистике – Дэвид на ослепительно белом фоне) и упомянутая лирическая композиция "Always Crashing In the Same Car".

Вторая сторона "Low" содержала пять футуристических арт-инструменталок. Особенно запредельна связка из трёх сильнейших по своему эмоциональному воздействию зарисовок – мучительно горькое музыкальное эссе с меняющейся тональностью "Warszawa", эмбиентная "Art Decade" и хрустальная "Weeping Wall" (которую Боуи записал в студии сам от начала до конца, играя на струнных, пианино, виброфоне, ксилофоне и синтезаторе), навевающих ощущения холода, тоски, отчуждения и депрессии, почти физически пронизывающих при прослушивании.

В очередной раз зеркало Боуи сработало на отражение своего окружения, но на этот раз не появилось никакого образа типа Зигги, Аладдина или Хрупкого Белого Герцога; на этот раз его образ был именно в отсутствии всякого образа.

Альбом был встречен аудиторией с некоторым смущением. На диске рядом с обычными песнями были и протяжённые произведения, с интересной работой композитора и аранжировщика. Как певец Боуи сохранил прежнюю точность, но в отличие от старых работ его вокал несколько отошел назад, чтобы уступить путь Боуи – сочинителю и инструменталисту. Лучшим примером новой ориентации оказалась пьеса "Warszawa", сочинённая вместе с Ино – её вполне можно отнести к серьёзной музыке.

К концу 1977 года был записан альбом "Heroes", поступивший на прилавки осенью. Диск этот в художественном плане не уступал, а в коммерческом оказался убедительнее своего предшественника. Заглавная композиция стала мировым хитом Дэвида, вкупе со стильным малобюджетным клипом, снятым буквально двумя камерами за час студийной работы. Вместе с номерами "Blackout", "Sons Of The Silent Age" и "V-2 Schneider" она образовала лирический костяк диска, содержащий, ко всему прочему, элементы зарождающейся новой волны. А жёсткий, где-то даже диссонансный саунд вводных композиций "Beauty And The Beast" и "Joe The Lion" предвосхищал следующие два альбома Боуи и зарождение нового стиля, названного впоследствии "индастриэл".

Как и на "Low", на второй стороне "Heroes" также присутствовала потрясающая инструментальная эмбиентная связка – "Sense Of Doubt", "Moss Garden" и "Neukoeln", навевающая лунно-призрачные сюрреалистические образы, словно в безветренную зимнюю ночь с неба падают снежинки, которые рассыпаются с хрустальным звоном.

В инструментальном плане на альбоме заметно участие Роберта Фриппа, выдающегося гитариста культовой группы прогрессив-рока KING CRIMSON, и возросла авторская доля и влияние на всё звучание в целом Брайана Ино. Fripp и Eno работали вместе множество раз в прошлом, и появление Фриппа на "Heroes" было огромной удачей, поскольку никто не предполагал его участия. Все гитарные партии должны были исполняться Боуи и Аломаром. Но Боуи никак не мог достичь нужного звучания и именно Ино предложил пригласить Фриппа. Высокие художественные достоинства дополнялись и изрядной долей юмора, и даже усмешкой над самим собой, которая лучше всего проявилась в заключительной песне "Secret Life in Arabia", пародии на музыку сопровождения к приключенческим фильмам с экзотическим антуражем. Композиция "Neukoeln" была посвящена берлинскому кварталу, где тогда жили Дэвид Боуи и Игги Поп, "V2 Schneider" – музыканту KRAFTWERK Флориану Шнайдеру, и впоследствии Боуи долгое время поддерживал с немцами творческие и дружеские отношения. Альбом "Heroes" был признан лучшей альтернативной пластинкой 1977 года.

Несмотря на свои громогласные заявления о разводе с рок-н-роллом, Дэвид оставил в этом жанре прочнейшие корни. Это положение лучше всего иллюстрируется контактами Боуи с музыкантом, чья жизнь и деятельность явились замечательной характеристикой бешеного, взбалмошного, бунтарского и даже наркотического духа рок-н-ролла – Игги Попом. Контакты Дэвида с Игги уходят в прошлое, в 1971 год, когда они познакомились.

Затем, когда для THE STOOGES настали кризисные времена, именно Дэвид Боуи в 1973 году стал продюсером лучшего диска группы "Raw Рower". Это не спасло "Шутов-марионеток" от распада, и для Игги наступила наркотическая бездна, словно размытая акварель – пистолет наркодилера, допросы в полиции, разбитая голова, окровавленная рубашка и т.д.

Все покинули Игги, но не Дэвид Боуи.

В Западном Берлине Боуи провел тщательную продюсерскую работу над сольными дисками Попа "The Idiot" и "Lust For Life", фактически спасших карьеру Игги, плотно сидевшего на игле. Чтобы добиться успеха, Дэвиду приходилось буквально издеваться над Игги – заставлять практически днями сидеть в студии и играть, играть, мать твою, играть, пить молоко и играть...

Зато результат вышел на славу, особенно "Идиот" (наверно, дало знать совместное прочтение Достоевского) – болезненно- патологический, с замечательными композициями "Mass Productions", "Nightclubbin", "Dum Dum Boys". Песня же "Passenger" с альбома "Lust For Life" вообще стала одной из лучших в творчестве Игги (кстати, именно на её основе шок-последователь обоих Мэрилин Мэнсон в 1998 г. создал свою "Rock Is Dead").

Далее Боуи организовал гастрольное турне Попа, с которым сам и полетел ("полетел" – потому как преодолел свой знаменитый страх перед авиаперелётами) в качестве аккомпанирующего пианиста, в смысле – именно Боуи аккомпанировал Попу, и делал это на высочайшем уровне, стоя в глубине сцены. Приостановив делать рок-н-ролл сам, он как бы избрал себе псевдоним в виде этого сгустка чистой роковой энергии.

Затем Дэвид активно гастролирует сам, пустившись в 13-недельное мировое турне, что отражено в двойной концертной работе "Stage" 1978 года. Альбом охватывает эру Зигги, времена филадельфийского фанка, инструментовки берлинского периода. Альбом стал одной из лучших "живых" записей в рок-музыке.
Четыре стороны винилов чётко делились на основные периоды творчества Боуи. Песни 1-й стороны – с альбома “Ziggy Stardust” – “Hang On To Yourself”, “Ziggy Stardust”, “Five Years”, “Soul Love”, “Star”. 2-я сторона – альбомы 1975 и 1976 гг. – “Station To Station”, “Fame”, “TVC 15”. 3-я сторона почти полностью состоит из композиций альбома “Low” – “Warszawa”, “Speed Of Life”, “Art Decade”, “Breaking Glass”, а также “Sense Of Doubt” с альбома “Heroes”, который послужил основой 4-й стороны – “Heroes”, “Blackout”, “Beauty And The Beast” и “What In The World” с “Low”.

Увлечение немецкой культурой выразилось и в том, что в 1978 г. Боуи снимается в западногерманском фильме "Just A Gigolo" (“Просто жиголо”) режиссёра Дэвида Хэммингса, картине, воскрешающей эпоху 20-х годов, о молодом человеке, желающем пробиться наверх любой ценой, пусть и путём обслуживания стареющих женщин. В фильме много музыкальных номеров, а заглавную песню исполняет Марлен Дитрих, ставшая символом того времени. Фильм интересным образом перекликался со знаменитым “Кабаре” Боба Фосса.
Затем Боуи участвует в записи детского альбома "Петя и Волк" Прокофьева с Philadelphia Orchestra.

"Lodger" (весна 1979 г.) был третьим альбомом "берлинского периода". Он получился более поп-ориентированный, но и здесь велика авторская доля Ино, опять чувствуется влияние иных музыкальных культур. Снова на передний план вышел вокал, который доминирует практически на всех композициях. В записи приняли участие многие известные музыканты – еще один гитарист KING CRIMSON Адриан Белью, скрипач из HAWKWIND Саймон Хаус, клавишник MEAT LOAF Роджер Пауэлл. Боуи использовал этих талантливых музыкантов оригинально, предлагая меняться инструментами, что и придало альбому постоянно свежее звучание. При построении некоторых песен были использованы нетрадиционные подходы, и Боуи был первым, применившим их. Что касается Белью, Боуи предоставил ему полную свободу при записи отдельных фрагментов, что выразилось в экспериментальном гитарном звучании альбома.

Стартовая "Fantastic Voyage" характерна вокалом Дэвида, который в этой песне является демонстрацией силы, которой обладает в действительности его голос. Экспериментально-новаторский дух работы усиливало то, что во время записи стены студии украшали схемы аккордов. Часть песен родилась после того, как Боуи случайно тыкал в схемы и затем воспроизводил последовательность аккордов. Такова скрипучая "African Night Flight". В песне "Red Sails" примечательны партии гитары Belew и клавишных Eno, а также, как и в "Yassassin", заметен восточный колорит музыки. "Визжащее" гитарное соло в "Boys Keep Swinging" записывалось таким образом, что Адриану Белью не позволяли услышать звучание песни, пока он не закончит своё соло. Он играл вслепую, а точнее – вглухую! Некоторые номера являлись обработками уже известных песен. Например, основой "Move On" является старая композиция "All The Young Dudes", сыгранная задом наперёд. Гитара Белью на "DJ" выглядит зеркальным отражением фирменного скользящего стиля Фриппа, в частности, в "Blackout". Завершающая альбом "Red Money" навеяна песней "Sister Midnight" с альбома "The Idiot" Игги Попа.

"Съёмщик" также был интересен клипами, для песен "DJ" (где герой Боуи идёт к своей цели, несмотря ни на что, и это достаточно символично), "Look Back In Anger", в котором Боуи отдался второй своей страсти к изобразительному искусству и полностью захвачен рисованием картин, и "The Boys Keep Swinging" (эту игривую игру слов можно перевести двояко: с одной стороны swinging – этакое танцевальное "коленце", swinging также – "быстрая смена партнёров"), представ в сопровождающем песню клипе в трех разных образах: дамы статной, старой климаксической мегеры и просто неудовлетворённой самочки.
Все три, не дамочки:-)), а альбома берлинской трилогии были абсолютно новаторскими, они повлияли на всю дальнейшую рок-культуру и послужили прародителями таких стилей, как техно, новая волна и индастриэл.

**Ромашка** · 10.01.2009, 09:11

Итоги 70-х. Heroes.

В 70-е годы Дэвид Боуи был необыкновенно плодовит, и его материал не просто нов для своего времени – он уникален своим огромным внутренним содержанием. БОльшая часть альбомов с музыкальной стороны просто великолепна, а некоторые были настолько выдающимися, что изменили лицо современной музыки и породили волну имитаторов. Стихи, написанные для некоторых альбомов, были восхитительны, как, например, социальная лирика "Diamond Dogs", мистицизм "Station To Station" и "Hunky Dory", мессианство "The Man Who Sold The World" и "Ziggy Stardust". Новаторство "Heroes", "Low" и "Lodger" опередило своё время на десяток лет. Надо также воздать должное работе Дэвида как композитора, аранжировщика и продюсера на работах Игги Попа "Lust For Life" и "The Idiot", ставших достойной частью волны панка.

Еще одним достижением является продюсерский вклад в "Transformer" (1972), классический альбом Лу Рида. Боуи всегда был горячим поклонником VELVET UNDERGROUND, музыки и поэзии Лу Рида, а также художественного стиля продюсера VU, культового художника и режиссёра Энди Уорхола (Andy Warhol). И когда в начале 70-х группа распалась, не выдержав внутренних конфликтов и гнёта со стороны прессы и поборников нравственности (тексты VELVET UNDERGROUND, а именно Лу Рида, всегда отличались экстравагантностью и раскрепощённостью), Дэвид Боуи, находившийся тогда на гребне глэм-волны, пришёл на помощь Риду, став продюсером его сольного альбома "Transformer", одного из лучших в творчестве Лу.

Дэвид Боуи работал со множеством других музыкантов, осуществляя неоценимое творческое взаимообогащение. Многие из них имели не меньший талант, чем Боуи. Это Rick Wakeman, дебютировавший на "Space Oddity". Но настоящими красками его игра засверкала на "Hunky Dory". Уэйкман построил блестящую карьеру в группе YES и множестве сольных альбомов, его по праву считают одним из лучших клавишников в рок-музыке. Сменивший его в YES Tony Kaye также играл с Боуи в 1976 году. Гитарист Carlоs Alomar, верный "человек на заднем плане". Это первоклассный музыкант, который в дополнении к десятку альбомов Дэвида работал такими звёздами, как Paul McCartney, Cyndi Lauper, Iggy Pop, Mick Jagger. Далее, David Sanborn, человек-титан, записавший более 20 сольных альбомов. Он признан как один из самых совершенных саксофонистов. С каким количеством музыкантов он работал! Eric Clapton, Elton John, The Eagles, Bryan Ferry, The Rolling Stones, James Brown и Cat Stevens – и это только горстка. "Young Americans" и наполовину не был бы тем альбомом, который мы знаем, без него. Luther Vandross имеет в активе около 20 сольников и сотрудничество с такими людьми, как Whitney Houston, Michael Jackson и Frank Sinatra. И, разумеется, гениальный John Lennon, соавтор "Fame". Также, клавишник Roy Bittan освежил некоторым образом лицо музыки Боуи, и доказательство тому – "Station To Station".

Величайшим даром для музыки было появление Брайана Ино на "Low", "Heroes", "Lodger". Brian записал около трёх десятков сольных проектов и был вовлечён в сотрудничество с такими легендами, как John Cale, David Byrne, Bryan Ferry, Peter Gabriel, Robert Fripp, U-2 и многие другие. Он изобретатель музыки в противоположность к исполнителю.

Кроме того, слушатели были одарены участием самого Фриппа вместе с Ино в "Heroes". Fripp был и остается одним из лучших (если не лучшим) гитаристом нашей эпохи и, как и Eno, он является подлинным музыкальным пионером и новатором.

Еще один классный гитарист, принимавший участие в работе в команде, Adrian Belew, достаточно искусен и созидателен, чтобы играть в группе Фриппа KING CRIMSON, отнюдь не самое простое место для получения работы.

Клавишник Mike Garson и гитарист Mick Ronson также заслуживают упоминания в этом контексте. И тем не менее, при всём этом, вряд ли эти музыканты стали бы столь заметны на этих альбомах, если бы не работали с самим Дэвидом Боуи, являвшимся движущей силой, и не прониклись его творческими идеями.

DAVID BOWIE стал подлинно культовой фигурой, создавшей огромную фэн-базу поклонников интеллектуального искусства, предпочитавших прогрессивную музыку, противопоставляемую попсе. Боуи привлек тип поклонников, любящих музыку, которая не была легко доступна и требовала творческой работы для полного постижения. Другими группами, высоко котировавшимися в этом кругу, были PINK FLOYD, LED ZEPPELIN, GENESIS, YES, JETHRO TULL, BLACK SABBATH, DEEP PURPLE, ROXY MUSIC, TALKING HEADS, T-REX, GENTLE GIANT, EMERSON, LAKE & PALMER – классическая обойма 70-х.

**Ромашка** · 10.01.2009, 09:37

80-е годы. Let's Dance !

"Я - прирождённый романтик. Я беру что-то из высокого искусства и снижаю это до уличного уровня."

Новый период творчества Дэвида Боуи начался с отъезда из Западного Берлина в Нью-Йорк и подключения к тамошней авангардной сцене, после чего в 1980 году выходит альбом "Scary Monsters".

Это была еще одна из метаморфоз Боуи, в которой индивидуализм и агрессивность были соединены с юмором и ироническим взглядом на жизнь. В записи альбома весной 1980 года Боуи привлёк пёструю компанию музыкантов, инструментальную опору составили Роберт Фрипп, Пит Тауншенд, пианист группы Брюса Спрингстина E-Street Band Рой Биттен, уже работавший с Боуи в 1976 г., ударник Дэннис Дэвис, басист Джордж Мюррей и гитарист Карлос Аломар. Американский журнал "Rolling Stone" оценил "Монстров" так: "Боуи вернулся к своей молодости". Действительно, диск оказался компромиссом между новой музыкой и лучшими достижениями прошлого. Здесь поменьше экспериментов, чем на предыдущих дисках, но в целом Боуи не изменил себе.

Что касается чисто музыкальных достоинств альбома, то он выделялся мелодичными хитами "Ashes to Ashes" и "Because You're Young", композицией в стиле “Heroes” - "Teenage Wildlife" с саксофонной партией, и "скрипучими" вещами, также напоминающими саунд берлинских альбомов,- "Scary Monsters" и "Fashion".

Революционный и новаторский видеоклип "Ashes To Ashes" обрёл статус символа. Рассказывает Дэвид Боуи:
"Если говорить о видеоклипе как об одной из форм существования современной поп-музыки, то наверное, "Ashes To Ashes" - это один из первых клипов, которые восприняли как новую форму подачи музыки.

В тот момент я был очень заинтересован идеей видеоклипов вместе с режиссёром Дэвидом Мэллотом, который сделал все три видеоклипа того периода - "Scary Monsters", "Let's Dance", "China Girl". Я практически сам написал сценарий и очень чётко осознавал, какую атмосферу это должно создать. Вообще, было очень интересно работать. Это один из клипов, который не придерживался линейного развития сюжета. Он скорее тяготел к сюрреализму. Мне кажется, было в нем что-то... Он смог возбудить чувство душевной боли, исходя из довольно сюрреалистических предпосылок. Когда клоун идет по берегу, как бы вместе со своей мамой. Трудно объяснить почему, но в этой сцене действительно есть что-то грустное. Эксцентричный человек, как-то завязанный на личной проблеме. Как бы далеко он не пытался уйти от некой одомашненности, связь все-таки сохраняется, и мать что-то нашёптывает ему на ухо, советуя, как вести себя дальше и так далее. И ему в глубине души не хотелось бы порвать со всем этим. Хм, вы знаете, этот клоун в прошлой жизни был Майор Том."

Для грусти в 1980 году был еще один веский повод - 8 декабря в Нью-Йорке Марк Дэвид Чэпмен застрелил Джона Леннона.

Но жизнь шла вперёд, энергии и изобретательности у Дэвида было не занимать, и его актёрский талант ознаменовался покорением театрального Бродвея, главной ролью в мюзикле "Elephant Man", перекликающийся со знаменитым фильмом Дэвида Линча (был "человек-собака" - стал "человек-слон").

Дэвид Боуи проявлял себя и в журналистике. В 1980-м редакция "Melody Maker" попросила Боуи написать маленькую заметочку о том, что, по его мнению, может произойти в новом десятилетии. Боуи написал нижеследующее:

"Мысли О Новом Десятилетии.

Дэвид Боуи.
Всё чисто - 1980.
Из личного - только глаза.
Трагедия преобразовалась.
В комедию.
Безразличие.
Тотальная нехватка задач.
Чтобы в 1990 мне было 67.
И еще выиграть революцию.
Путем игнорирования.
Всего несуществующего.
И чтобы у меня была собственная копия фильма "Голова-Ластик". (Опять же, картина Дэвида Линча, которым Боуи был определённо увлечён и с которым будет работать позже.)

Также Дэвид напоминал о себе выпуском синглов, которые автоматически становились хитами.
"Under Рressure" возник в сотрудничестве с группой QUEEN. Вокальное взаимодействие Боуи и Фредди Меркьюри было профессионально, а сама композиция при её несомненных достоинствах интересна тем, что она возникла спонтанно, прямо в студии. На другой стороне сингла была песня "Cat Рeoрle", сделанная Дэвидом в сотрудничестве с Джорджо Мородером и прозвучавшая в фильме "Кошачий народ", как мрачный лейтмотив. Затем Дэвид, совместно с Бингом Кросби, выпустил сингл "Рeace on Earth".

В 1982 году Боуи обращается к кино. Лента "Merry Chrictmas, Mr. Lawrence" ("Счастливого Рождества, мистер Лоуренс") выдающегося японского мастера Нагисы Осимы может быть рассмотрена как с точки зрения переосмысленных, лишённых ореола загадочности и святости традиционных ритуалов, церемоний, кодексов чести японской культуры, так и под иным углом зрения - столкновение двух цивилизаций, Запада и Востока.
Японский капитан Ёной подвергает мучительному испытанию собственную честь и достоинство истинного самурая, проникаясь неудержимым влечением к майору Джеку Селиерсу (непримиримый и сильный характер которого и играет Боуи), новому узнику лагеря английских военнопленных на острове Ява в 1942 году. Борьба воли между честолюбивыми, непреклонными представителями двух рас и культур не может закончиться победой кого-либо, а только смертью одного из них, неспособного подчиниться чужому диктату. Дэвид Боуи воплотил исключительно сильный характер, давая зрителю буквально почувствовать его монолитную цельность.

Жёсткость противостояния двух личностей, ведущих борьбу не на жизнь, а на смерть (мотив, присутствовавший в культовой "Корриде любви" Осимы), сравнивается Осимой с другим вариантом отношений - на примере судеб японского сержанта Хары и английского офицера Лоуренса. В поведении Хары после войны легко увидеть хитрость "восточного человека", заискивающего перед бывшим военнопленным, а ныне представителем побеждённой Японии. Это, в общем-то, нормальная реакция человека, желающего выжить. Будучи охранником, он куражился над Лоуренсом и другими англичанами, не позволяя им отметить Рождество,- таковы были правила игры, навязанные чужой волей, кодексом чести таких рьяных защитников империи, как Ёной. Лоуренс тоже не строил из себя героя в лагере, осознавая, что лучше вытерпеть до иных времён. Оба поступали как простые люди, а не "носители идей", шли на компромисс, смирялись. Но зато они остались в живых - несмотря ни на что, а может быть, и вопреки. Хара произносит слова "Счастливого Рождества, мистер Лоуренс" с улыбкой - так вернувшийся к нормальной жизни человек желает удачи другому выжившему. Фильм Осимы является притчей не о непримиримости конфликта людей, или Востока и Запада, а о необходимости сосуществования без подавления и борьбы.

Музыку к фильму написал исполнитель главной роли с японской стороны, также музыкант, Рюичи Сакамото. Проникновенная и печальная, она каким-то образом перекликается с берлинскими эмбиентными полотнами самого Боуи.
Лейтмотив картины о необходимости сосуществования культур выразился у Дэвида Боуи в тематике следующего альбома.

В 1983 году Дэвид заключает 5-летний 17-миллионный контракт с EMI и записывает откровенный и элегантный диск "Let's Dance", который вписал Боуи в современный мейнстрим и окончательно сделал его звездой уже мирового масштаба.

Желание выпустить альбом у Боуи стимулировал еще один известный музыкант, темнокожий гитарист, композитор и продюсер Нил Роджерс (Nile Rodgers), шеф группы CHIC. Они встретились в Нью-Йорке в 1982 году и сошлись на общем увлечении - ритм-энд-блюзе: в последнее время Дэвид часто слушал Элмора Джеймса, Alan Freed Big Band или Элберта Кинга, музыку, наполненную энтузиазмом.

Также большой вклад в работу внёс молодой блюзовый гитарист Стиви Рэй Воэн (Stevie Ray Vaughn), в будущем очень известный исполнитель.

Альбом "Let's Dance" был записан всего за две недели, появился на рынке осенью 1983 года и сразу стал мировым бестселлером, пожалуй, крупнейшим в карьере Боуи. Уклоном к поп-музыке он несколько напоминал "Молодых американцев", но в контексте современной музыки проявился совершенно иначе.

Заглавная "Let's Dance" заворожила миллионы слушателей, закрутив их необычным зажигательным ритмом. На альбоме выделялись новая версия "Cat Рeoрle (Рutting Out the Fire)", сделанная с большим вкусом, чем позапрошлогодний сингл, "Modern Love" с моторным ритмом, увлекающим вокалом сопровождения и качественными клавишными, ударная "Ricochet", и конечно, классический поп-хит "China Girl". Проще стала не только музыка, но и тексты, содержащие образы повседневной реальности.

Успех этого альбома вновь вознёс имя Боуи на первые полосы музыкальных изданий. Позже о тех временах Боуи вспоминал так:
"Необычайная популярность клипа "China Girl" отчасти объяснялась тем, что в нём показан Китай - страна довольно таинственная и необычная, а также любовной линией между европейцем и китаянкой, и тем, что там присутствуют достаточно откровенные эротические сцены, которые, разумеется, так мило сочли вызывающими в свое время, хотя по нынешним понятиям они очень скромны.

Как бы то ни было, "China Girl" восприняли как новый шаг в развитии искусства видеоклипа, но для меня главным в этом клипе, и в том, что ему предшествовал, "Let's Dance", было попытаться преодолеть идею расовых стереотипов, сломать барьер между разными расами. И предположить, что вполне возможно ценить и взаимно обогащаться теми различиями, что между нами существуют. Это, пожалуй, и есть самое главное, что делает понимание между людьми настолько важным."

В 80-х Дэвид стал антитезой Зигги: видео "China Girl" и любовные истории альбома "Let's Dance" сделали его секс-символом, достойно оценённым даже юными девушками, далёкими от византийских белил и румян "Звёздной Пыли".
"Let's Dance" расхватывался штабелями, и покрыл отметку свыше пяти миллионов проданных экземпляров. Боуи захватывает американский рынок, и это триумф. Три хит-сингла, видео, постоянно крутящиеся по MTV. Боуи печатают на обложке "Times".

Затем он отправился в крупное международное турне "The Serious Moonlight Tour" - первые гастроли за пять лет,- и заполнил все стадионы и залы, где бы ни выступал. Концерт "Serious Moonlight" был снят на видеокассете, вышедшей в тираж в конце 1983 года. Шоу начинается с трёх энергичных песен берлинского периода - "Look Back In Anger", "Heroes", "What In The World", за которыми следует прикольная "Golden Years". Далее идёт потрясающая связка из композиций "Fashion/ Let's Dance". Эти две вещи с разных альбомов удивительно гармонично сплелись между собой. Первая, абсолютно минималистическая, основанная буквально на двух-трёх нотах, неожиданно, нон-стопом переходит в яркую композицию, заглавную в альбоме 1983 года.

Затем были исполнены несколько лирических композиций - "Life On Mars", "Sorrow", "China Girl" (ну как же без неё, тем более тот концерт, который записан на видео, проходил в узкоглазом Сингапуре:-)).
Следующий блок состоит из жёстких динамичных песен, в которых в полной мере проявляется мастерство гитариста Эрла Слика - "Scary Monsters", "Rebel Rebel", обработка песни VELVET UNDERGROUND "White Light White Heat", "Station To Station" и "Cracked Actor", где Боуи изображает некого шекспировского персонажа с черепом в руке. После этого вновь следуют баллады - "Ashes To Ashes" с необычной цветовой палитрой съёмки, и коронный номер - "Space Oddity", где Дэвид сам взял в руки акустическую гитару, придав песне дополнительный шарм. Также во время исполнения этой культовой композиции на сцену выкатили огромный шар, стилизованный под нашу планету и он, ярко освещённый, символизировал Землю, а песня исполнялась как бы из космоса. Когда "Space Oddity" закончилась, зал взорвался аплодисментами (собственно, визги и крики не прекращались ни на секунду в течение всего концерта).
Боуи ударом ноги зафутболил шар, оказавшийся надувным, в зал, и грянула "Young Americans". И, наконец, на закуску публику еще более заадреналинили утяжелённой версией "Fame", при заключительных аккордах которой Дэвид взвалил земной шар на плечи и швырнул в зал.
Команда у Боуи подобралась солидная - уже упомянутый Earl Slick, неизменный гитарист Carlos Alomar, Carmine Rojas на басу, клавишник David Lebolt, барабанщик Tony Thompson, духовая секция из трёх человек и двое бэк-вокалистов. Музыканты были одеты в эклектичные наряды - типа, арабские, негритянские костюмы, какие-то фески, тюбетейки, один саксофонист, кажется, изображал южноафрианского колонизатора, а другой и вовсе украiнского хлопца.:-)) Сам Боуи, правда, был облачён в аккуратный светлый костюмчик, согласно своему имиджу поп-звезды 80-х.

В 1983 году (съёмки начались в 1982-м) на экраны выходит фильм Тони Скотта "Hunger" ("Голод"), в котором Боуи предстаёт этаким глэмовым вампиром. Прикиньте, приходит к вам ночью сам Боуи и кусает за шейку (ко мне часто приходит:-))). Режиссёр (позже известный по бестселлерам "The Last Boyscout" с Брюсом Уиллисом, "True Romance" по сценарию Квентина Тарантино, "The Fan" с Робертом де Ниро, а его старший брат, Ридли, вошёл в историю с "The Alien", "Blade Runner", "Black Rain", "Thelma&Louise", "Gladiator") в своём дебютном фильме создал изысканное зрелище, приближенное к эстетике видеоклипа. В этой таинственной истории Дэвид Боуи сыграл в актёрском дуэте с легендой кино Катрин Денёв.

В прологе парочка вампиров (Боуи и Денёв) снимает парня с девушкой, меняется партнёрами, трахает их и благополучно впивается в их шеи. Насытившись, они отрешённо признаются друг другу в любви под музыку Равеля. Но в погоне за вампирской силой бессмертия героиня Денёв Мириам изменяет своему возлюбленному Джону, которого играет Боуи, и Джон начинает стареть с катастрофической быстротой и минут за 15 экранного времени он превращается из молодого мужчины в дряхлого старца. В этой видеоклипной сцене можно отметить мастерскую работу гримёров. Тони Скотт порадовал интеллектуалов стильным подбором музыки - от рока до классики.

Альбом "Tonight" 1984 года получился совершенно спокойным и романтичным: Боуи тогда чувствовал себя очень незащищённым и одиноким, выплеснув свою неуверенность в музыку. Пластинка содержала много версий материала других авторов - регги-номер "Don't Look Down" Боба Марли (заглавная "Tonight" также была близка к регги, и вообще, на диске как никогда много духовых), баллада "God Only Knows" Брайана Уилсона, "I Keeр Forgetting" Либера и Столлера, и была выполнен в ностальгическом стиле. Пилотная композиция "Loving The Alien", создающая неподражаемый психоделический настрой, пополнила сокровищницу лучших вещей Боуи, а клип стал очередным словом в видео-искусстве. Визуальные образы, рассыпающиеся цветочные лепестки, причудливые одежды, страдающий Боуи, в конце песни срывающийся на крик так, что из носа у него идёт кровь.

"Мы опять вернулись к сюрреализму, который как форма существования музыкального видеоклипа всегда очень трудна. Да, конечно же, там есть влияние Де Кирико. И наверное, в какой-то степени Сальвадора Дали с "Человеком с копытами лошади". Мы старались делать так, чтобы у зрителя не оставалось пространства для воображения."

Интересен и саркастический клип на одну из лучших вещей альбома "Blue Jean". В клубе за столиком сидит парочка - Дэвид с подружкой. Он неуклюж, не может правильно открыть вино, говорит не в тему, в общем, она каждый раз окидывает его снисходительным взглядом. В это время на сцене нарисовывается, наоборот, Голубой Джин, а по существу - тот же Боуи, прикинутый по-восточному. И эта тёлка аплодирует, тащится, короче, готова отдаться ему там же. Хотя рядом с ней сидит тот же человек. Мораль ясна.

В 1985 году Боуи выступил на знаменитом фестивале Live Aid, где вместе с Миком Джаггером исполнил, по мнению прессы, одну из наиболее запоминающихся композиций "Dancing in the Street", версию старого хита группы Martha & the Vandellas. Выпущенная синглом, эта песня возглавила британские чарты и стала заметным явлением в американских хит-парадах. В том же году вместе с Пэтом Мэтини (Pat Metheny) для фильма "Falcon And Snowman" ("Сокол и Снеговик") он записал лирическую композицию "This Is Not America".

Но это был трагичный год - брат Дэвида, Терри, уже давно содержавшийся в психиатрической лечебнице с душевным расстройством, после нескольких попыток самоубийства всё же добился своего - покончил с собой.

Далее Дэвид Боуи вновь снимается в кино. "Labyrinth" (1986) считается одним из самых коммерчески успешных фильмов с его участием. Режиссёр Джим Хэнсон работал с продюсером Джорджем Лукасом, а сценарий был написан одним из участников гениальной наркотически-комедийной банды "Монти Пайтон". Наверное, поэтому сюжет фильма крутится между сказкой про маленькую девочку и злых гоблинов и сюрреалистическим бредом с предельно серьёзными интонациями. Лента рассказывает о юной девушке, отправившейся на поиски своего брата, украденного сказочными гоблинами и помещённого в крепость их короля Джерета, которого и играет Боуи. Путь к этой крепости лежит через загадочный лабиринт, в котором героиня столкнётся со многими сказочными персонажами. Дэвид написал около половины саундтрека. В том же 1986 году вышел и одноимённый альбом "Labyrinth", содержащий музыку Дэвида Боуи к этому фильму, неповторимую в своей изобретательности и многообразии аранжировок основных музыкальных тем картины.

Торжественный пролог "Opening Titles Including Underground" переходит в напряжённую "Into The Labyrinth", а затем разворачивается ритмичная электронная композиция "Magic Dance", под которую в фильме бесятся гоблины во главе с Боуи-Джеретом. Следующий номер "Sarah" является обработкой вводной темы, а потом вновь идёт танцевальный номер "Chilly Down". "Hallucination" является инструментальной прелюдией к красивой и печальной балладе "As The World Falls Down". Далее идут серьёзные композиции "The Goblin Battle", "Within You", "Thirteen O'Clock", центральная тема, исполненная на гитаре,- "Home At Last", и заключительный хит "Underground". Клипы, где присутствуют причудливые персонажи фильма, были сняты на песни "Underground" и "As The World Falls Down".

Затем на экраны вышла молодёжная картина "Absolute Beginners" (1986), к которой Боуи сочинил одноимённую композицию, надолго попавшую в хит-парады. Хотя фильм довольно легковесный, но песня была очень проникновенной, как и клип, развивающийся по своему сюжету. Он как бы поднимается над суетой фильма и философствует о призрачной и неуловимой девушке-удаче, некой жар-птице, всё же ускользающей из рук Дэвида в последний момент.

Дэвид возвращается с альбомом в 1987 году, озаглавив его "Never Let Me Down" - энергичный, упругий и ритмичный - своеобразный поп-рок. Особо выделяются вводная "Day-In Day-Out" с пронзительным социальным клипом, трагичная "Time Will Crawl" (в клипе Дэвид играет слепого), заглавная с романтическим видео, "Glass Spider", давшая название гастрольному туру (кульминацией концертов которого было появление огромного 60-футового механического паука), начинающаяся с мрачного речитатива Боуи и взрывающаяся бешеным ритмом, бодрые танцевальные "Zeroes", "Shining Star", "New York's In Love", "87 and Cry", "Too Dizzy" и "Bang Bang". Как ни странно, столь ударный альбом был встречен довольно прохладно.

В 1988 году Боуи прекрасно сыграл эпизодическую, но выразительную роль римского диктатора Понтия Пилата в нашумевшем фильме Мартина Скорсезе "Последнее Искушение Христа" ("The Last Temptation Of Christ"), музыку к которому написал другой великий надмузыкальный гуру - Питер Гэбриэл. Martin Scorsese мечтал поставить фильм по роману греческого писателя Никоса Казанцакиса в течение 15 лет. Его привлекла трактовка евангельской истории как притчи о вечном соперничестве в человеке плотского и духовного, земного и божественного.
Для Иисуса Христа последним искушением во время распятия на кресте явилось видение будущей жизни с Марией Магдалиной. Христа сыграл выдающийся и непостижимый актёр Уиллем Дэфо, а Понтий Пилат в исполнении Дэвида Боуи загадочен и непроницаем. Дэвид всегда избегал ширпотребных идеек, стараясь засвечиваться только в независимом кино.

"Вообще я старался не встречаться с Голливудом, бежал от него, как от чумы, - говорил он. - Одна маленькая роль для Скорсезе принесла мне больше удовлетворения, чем роль какого-нибудь перспективного голливудского Джеймса Бонда."

"Актёрская игра… это всё скорее декоративно. Это просто шутки ради, это просто весело, вот и всё. Это не то, что необходимо тешить в себе как амбицию. Даже если я и сделал что-то успешно, это только потому, что мне нравились режиссёры и с их помощью я хотел узнать самого себя и другие вещи - просто снимаешься, потому что тебе нравится, как этот парень работает. Меня часто спрашивают, трудно ли мне, человеку, который на сцене всегда в маске, быть естественным перед камерой? Нет. Я не очень-то разбираюсь в кинематографе, поэтому съёмки мне доставляют огромное удовольствие. Правда, от одной роли я отказался наотрез: поначалу в "Последнем искушении Христа" Иисуса предложили играть мне. Но разве можно вообще выйти на сцену после такой роли? И я стал в фильме Понтием Пилатом."

Таким образом, в 80-е годы Боуи был очень плодотворен как киноактёр. В музыкальном плане альбомы 80-х находились под влиянием модных течений поп-музыки. Впрочем, справедливо и то, что модные течения поп-музыки всегда находились под влиянием альбомов Дэвида Боуи.

**Ромашка** · 10.01.2009, 09:48

Экипаж машины жестяной

"Я не собираюсь быть поп-звездой всю мою жизнь!"

Неумолимо накатывались 90-е, и к их началу всегда брызжущий идеями Дэвид решается на очередной эпатаж, теперь хард-роковый, формируя шумный и тяжело-гитарный альтернативный квартет TIN MACHINE с неким "гремящим" звучанием, как, впрочем, и названием – "Жестяная машина".

Гитарист Reeves Gabrels скучал без работы, когда вдруг раздался телефонный звонок. "Привет,– сказали в трубке,– это Дэвид". "Какой еще Дэвид?"– спросил Ривз. "Дэвид Боуи. Не хотите ли принять участие в новом проекте?" И только Ривз уже решил послать шутника куда подальше, но тут Боуи, не дожидаясь ответа, добавил: "Я уже нашел для нашей группы басиста и барабанщика – это братья Sales – ты их знаешь, они раньше работали с Игги Попом и Тоддом Рандгреном". Вот это слово "нашей" и запало в душу Ривзу, и он поверил, что это не шутка.

Как появилось "Тин Мэшин"?

Однажды на репетиции Дэвид в сердцах сказал: "Тин!" (может употребляться как ругательство). И кто-то в рифму добавил: "Мэшин".

"Как это произошло, нельзя объяснить. Как нельзя объяснить, например, почему я ношу короткие волосы, а не длинные, как принято в среде рокеров. Но как бы то ни было, наш проект удался",– говорит басист Тони Сэйлз. "В этой группе я всегда чувствую себя отлично",– добавляет Дэвид Боуи.

В начале 1989 года выходит альбом новоиспечённой команды TIN MACHINE с одноимённым названием и занимает 3-е место в Англии. Это была добротная, чуть старомодная гитарная работа, граничащая с хард-н-хэви.
На диске выделяются вступительная "Heaven's In Here" с длинными гитарными запилами, динамичная титульная "Tin Machine", преисполненные экспрессии "Prisoner Of Love" и "I Can't Read", забойно-наркоманская "Crack City", мелодичная баллада "Amazing", обработка песни Джона Леннона “Working Class Hero", навороченная "Pretty Thing", ироничные "Video Crime" и "Baby Can Dance".

С экипажем жестяной машины Дэвид провёл гастроли в основном по клубам и маломестным залам. Эксперимент был интересным в плане музыки, что самое главное для творчества, хотя критики были осторожны в оценках нового коллектива.

"Я понял, что любил рок-н-ролл больше всего,– говорит Боуи.– И я хочу жить в этой среде. Конечно, я не Кейт Ричардс, я всё-таки больше артист, чем рокер, но это не значит, что я меньше него люблю рок-музыку. И теперь я хочу играть то, что нравится мне, а не моим поклонникам".

Проект TIN MACHINE был реальным прорывом в 90-е годы, ведь альбомы 80-х, хотя и были по-своему новаторскими, но заметно припопсованными. Возможно, сотрудничество с братьями Сэйлсами и гитаристом Ривзом Гэбрелсом и было той движущей силой, которая превратила TIN MACHINE в неповторимый синтез боуивской стильности с жёстким гитарным минимализмом. Поэтому два альбома произвели оптимистическое впечатление.

В 1990-м году Боуи выпустил на Rykodisc бокс-сет "Sound And Vision" из 18 своих предыдущих дисков, снабжённых бонус-синглами, содержащий ретроспективу всего его творчества, после чего организовал грандиозное мировое турне (в маршрут которого вошла Аргентина, где Боуи стал первым гастролирующим британским артистом после войны за Фолклендские острова), в котором воскресил свои прежние образы.

К сожалению, год закончился на трагической ноте – в августе в авиакатастрофе погиб гитарист Стиви Рэй Воэн, сотрудничавший с Боуи на альбоме "Let's Dance".

Диск “Tin Machine II” (август 1991) продолжил движение вперёд. Открывается альбом заводной песенкой “Baby Universal”, за которым идёт мелодичная “One Shot”, в концовке разряжающаяся бешеным гитарным запилом Гэбрелса. Далее следует пилотный номер альбома – композиция “You Belong In Rock’n’Roll” с неповторимым настроем, искрящейся гитарой и загадочным саксофоном, на котором играет сам Дэвид, представший в клипе в стильном зелёном костюме. Затем весёлая “If There Is Something” и замечательная баллада “Amlapura”. Следующая композиция “Betty Wrong” исполнена размеренно и торжественно. Блюзовые “You Can’t Talk” и “Stateside” слушаются как-то прикольно. “Shopping For Girls” имеет плотный и агрессивный саунд. А после жёсткой “A Big Hurt” идёт совсем уж надрывная баллада “Sorry” и завершающая ньювэйвная “Goodbye Mr. Ed”.

На обложке диска изображены обнаженные мужские статуи. В пуританской Америке её целомудренно испоганили до такой степени, что она стала выглядеть просто непристойно – цензура вырезала интересные места у скульптур, в результате чего они стали приковывать к себе самое пристальное внимание. "Тин Мэшин" публично обвинили в том, что они скатываются "куда-то в самую грязь сексуальных намёков". В ответ на это заявление гитарист группы Ривз Гэбрелз появился в программе телекомпании Эй-би-си с бутафорским мужским членом в руках и весь концерт играл им, как медиатором. Конечно, эта выходка вызвала бурю протестов со стороны общественности, но английским коллегам из программы "Top Of The Pops" проделка понравилась, и они попросили Ривза повторить трюк. На что Гэбрелз принёс на выступление эклер и сказал, что этот предмет – заместитель предыдущего.

Пресса негодовала, что Дэвид связался с какими-то проходимцами, и все ради чего? "Ради чего?– спрашивает Боуи.– Потому что это мне больше по душе. Не нужно меня учить, что мне делать. Я уже не ребёнок. У меня самого уже есть ребёнок, и ему 20 лет. Я вполне отвечаю за свои поступки. Мне нравится то, чем я занимаюсь. И нравится больше, чем то, чем я занимался до сих пор". И в минуту лирического порыва Дэвид добавляет, обращаясь к барабанщику Ханту Сэйлзу: "В конце концов, мы ведь неплохо играем, а? Вообще, мне кажется, что мы сконцентрировали в себе весь опыт мирового рок-н-ролла!"– "Мы?"– переспрашивает Хант и, немного подумав, заключает: "Shit!"

В начале 90-х Дэвид, после 2-летнего романа с Мелиссой Херли, реорганизует личную жизнь. Однажды в тихом итальянском ресторанчике в Лос-Анджелесе у Боуи состоялась судьбоносная встреча с Иман (Iman), шоколадной красавицей из Сомали. Роман тянулся около года, пока, наконец, во время прогулки на речном пароходике по Сене Боуи предложил ей руку и сердце.

Иман – супермодель, полиглот, магистр политологии,– очаровала рок-идола своей природной грацией и тонким умом. “Я был очарован с первого взгляда и провёл много ночей без сна. Иман – обворожительное сочетание Софи Лорен и Одри Хэпберн.”

В июне 1992 года во Флоренции состоялось их венчание, на котором среди гостей присутствовали Брайан Ино, Мик Джаггер, Йоко Оно, Боно, а также мать Дэвида и богатое африканское семейство Иман.

Затем Дэвид в очередной раз обратился к кино, а именно к творчеству одного из своих самых любимых режиссёров – Дэвида Линча, который закончил снимать свой культовый сериал “Твин Пикс” (“Twin Peaks”) и задумавший, если вы помните, продолжить тему последних мучительных дней жизни Лоры Палмер в фильме, своеобразном дополнении к сериалу, “Твин Пикс: Огонь, иди со мной” (“Twin Peaks: Fire Walk With Me”, 1992), где также раскрываются детали прошлых расследований агента ФБР Дэйла Купера. Дэвид Боуи сыграл как раз одного из агентов ФБР, когда-то давно исчезнувшего в загадочном линчевском аде – Чёрном Вигваме, и появившемся в Бюро, как снег на голову, полностью сошедшим с катушек. Роль, хоть и эпизодическая, но очень экспрессивная и подходящая для Дэвида. Тёзка Боуи, Линч, возил этот фильм на Каннский кинофестиваль.

Параллельно Боуи снимается в картине “Linguini Incident”, криминальной истории в духе “Red Rock West” , в паре с Розанной Аркетт, сестрой Патрисии, которая через несколько лет воплотит мятующуюся душу в фильме “Lost Highway” всё того же Дэвида Линча, в саундтреке которого Боуи также примет участие.

Также в 1992 году Дэвид принял участие в трибьютном концерте, посвящённом памяти умершего от СПИДа певца QUEEN Фредди Меркьюри. Естественно, Боуи представил песню, которую они с Фредди когда-то пели вместе – "Under Pressure". На этот раз дуэт Дэвиду составила агрессивно-сексапильная солистка группы EURYTHMICS Энни Леннокс.

1993 год начался с того, что американский композитор Филип Гласс (Philip Glass) сочинил и представил классическое произведение "Low Symphony (Theme From Works By B.Eno & D.Bowie) ", основанную на знаменитом западноберлинском альбоме.

Верный своим принципам перемен, Дэвид хоронит TIN MACHINE и возвращается к соло-карьере, которая активно заблистала альбомом "Black Tie White Noise", вышедшим весной 1993 года. Продюсером стал Nile Rodgers, с которым Боуи работал на “Let’s Dance”. Действительно, и диск "Black Tie White Noise" был ориентирован на модные течения в современной поп-музыке. На нём Дэвид тщательно работал с ритмом. Маэстро, согласно своей манере брать все заметные музыкальные идеи и перерабатывать в своей интерпретации, не повторился в ритмическом рисунке, кажется, ни в одной песне. Это альбом, на примере которого можно воочию убедиться, как маэстро открывает новые стили и ответвления. Дэвид всегда идёт впереди всех стилей. Он замешал свою музыку на необычных ритмах, навеянных рэпом. В каждой песне свой оригинальный ритмический рисунок. Это был достаточно новаторский приём. Мелодика “Black Tie, White Noise” была, как всегда у Дэвида, стильна и нетривиальна.

Альбом выстроен циклично. Музыкальный занавес открывается инструментальным номером “The Wedding”, затем композиция, восходящая к мистическому стилю “You Belong In Rock’n’Roll” – “ You’ve Been Around” с видео, снятым в классических традициях – Боуи и бэнд на ослепительно белом фоне. Затем обработка "I Feel Free" от Cream, где Дэвид собственноручно играет на саксофоне. Заглавная жизнерадостная “Black Tie, White Noise” исполнена с чернокожим певцом Al B. Sure. Далее мегахит – "Jump They Say", пронзительная композиция с лирической темой трубы. В клипе герою Дэвида пришлось прыгнуть с крыши небоскрёба во имя своих убеждений. Потрясающие кадры, где он с разбитым лицом допевает последние слова песни. Напряжение несколько разряжается приятным техно-номером “Nite Flights”, чтобы вновь вознестись в гнетущей инструменталке “Pallas Athena”. И вновь расслабляет очередной яркий мелодичный номер – “Miracle Good Night” с красочным видеоклипом, где Дэвид нежится в окружении сногсшибательных красоток. Затем следуют романтические баллады – "Don't Let Me Down and Down" и версия песни Морриси "I Know It's Going to Haррen Someday", а также инструментал “ Looking for Lester” с солирующей трубой джазового музыканта Лестера Боуи (однофамилец Дэвида, не будем забывать, что Боуи – это его псевдоним). И завершает альбом композиция, с которой он и начинался – “The Wedding”, уже с вокалом Боуи.

Убедиться в том, насколько талантливо Боуи использует новейшие музыкальные стили, можно на примере потрясающего ремикса (alternate mix) композиции “Jump They Say”. То, что всё закручено в техно-электронную сторону, это понятно. Ремикс сделан настолько колбасно – кардинально изменена инструментально- ритмическая основа и тональности, а вокальная тема осталась неизменной, благодаря чему возникает совершенно невообразимое диссонансно- двухмерное восприятие песни. Еще круче обошёлся он со своей культовой композицией "The Man Who Sold The World", превратив классическую глэм-роковую вещь в призрачный хрустально-эмбиентный опус, в котором даже прежняя мелодия узнаётся с трудом, но от этого песня нисколько не проигрывает, а напротив, приобретает новое неизведанное дыхание.

В такие моменты понимаешь, насколько многогранно видение музыки у Дэвида Боуи, насколько свободен он в полёте своей творческой фантазии. Он знает всё.

Нужно заметить, что Боуи необычайно плодовит в плане всевозможных ремиксов, обработок своих композиций, в том числе в сотрудничестве с многими известными музыкантами (Лу Рид, Игги Поп, Роберт Смит, Билли Коргэн, Роджер Уотерс, Джефф Бек, Дэйв Грол и др.), а его песни подвергались переработке таких монстров электронной и индастриэл-музыки, как Aphex Twin, Moby, Nine Inch Nails, а также классического композитора Дэвида Линча Angelo Badalamenti . Всё это обилие миксов, поражающих богатством аранжировок и интерпретаций, можно найти в сети Интернет.

И вновь в жизни бок о бок соседствовало радостное и печальное. “Black Tie, White Noise” вышел 15 апреля 1993 года, а 29 апреля умер гитарист Мик Ронсон, верный "Ронно", с которым Боуи работал еще во времена того же "The Man Who Sold The World" и "Ziggy Stardust".

Затем Дэвид работает над озвучиванием сериала, адаптированным компанией BBC по мотивам новеллы писателя Hanif Kureishi "Buddha Of Sububia", одноимённый альбом-саундтрек Боуи к которому вышел в декабре 1993-го. Эта работа перекликается с берлинской трилогией, что выразилось в авангардном характере таких инструментальных композиций, как "South Horizon", "The Mysteries" и "Ian Fish U.K. Heir" – таких же чувственно-мистических и туманно-депрессивных, как знаменитые "Warszawa", "Art Decade" или "Moss Garden", но более современных по звучанию. Наиболее выделяется "South Horizon" – рваный ритм, джазовое беспокойное фортепиано, обрывки саксофонных соло – волнующий отрыв, навевающий в памяти тревожную западноберлинскую зарисовку "Neukoeln".
Тон всему альбому задаёт титульная композиция "Buddha Of Sububia", печальная и возвышенаая баллада, которая была исполнена и в более затяжелённой вариации, в которой на гитаре сыграл известный музыкант Ленни Крэвитц (еще один пример плодотворного сотрудничества). Некоторые номера отличаются электронным ритмом. Это провокационная "Sex And The Church" с сэмплированным технократичным голосом Дэвида, "Dead Against It", пульсирующйи темп которой гармонично сплетается со звенящей гитарой. Пьеса "Bleed Like A Craze, Dad" характерна медитативным ритмом и речитативным вокалом, на фоне которых рассыпаются гитарные струны-искры. Мелодична и мечтательна "Untitled No.1". Также здесь присутствует композиция "Strangers When We Meet", которая в немного изменённой версии войдёт в следующий альбом. (Недаром Дэвид всегда говорил, что "на каждом моём альбоме есть намёк на то, чем я буду заниматься на следующем", в этой связи можно сравнить гармонию и саунд "South Horizon" и "A Small Plot Of Land" с грядущего "1.Outside".)

На альбоме "Buddha Of Sububia" Дэвид сам сыграл почти на всех инструментах. Также большой вклад внёс турецкий мультиинструменталист Erdal Kizilcay. Несмотря на то, что эта работа не получила широкого резонанса, каким обычно сопровождаются альбомы Боуи, что связано с её несколько экспериментальным характером и отсутствием раскруточных синглов, пластинка стала еще одним этапом в творчестве Боуи как серьёзного музыканта.

**Ромашка** · 10.01.2009, 13:51

Hallo Spaceboy!

"Не стоит заниматься творчеством, которое не поражает с первого взгляда".

В 90-х Дэвид Боуи уделяет большое внимание новым веяниям в рок- и поп-музыке.
"Наверное, одна из тех вещей, которые дали толчок мне лично, это появление рэпа. И хотите верьте, хотите нет, мне действительно кажется, что это одно из самых новаторских направлений в поп-музыке за очень и очень многие годы. Рэп по-настоящему доказал, что звук и слова, тексты вовсе не обязательно должны быть выстроены линейно. Совсем не обязательно, чтобы они воплощались в форму "куплет-припев-куплет".
Они очень убедительно это продемонстрировали. И мне кажется, это дало возможность таким людям, как мы с Брайаном Ино, вновь собраться с силами и зажечься энтузиазмом. Вновь появилась публика, готовая слушать такую музыку. Они, бесспорно, подготовили почву для нас, так что мы смогли вернуться и работать так, как мы работаем сейчас. И есть довольно много вещей, которые привлекли моё внимание. И я понял, что то, чем мы с Брайаном занимались в 70-е годы. Определённо, вновь появилась аудитория для такой музыки. И это движение поддержали многие группы, на которые в какой-то степени повлияло то, что делали мы с Брайаном. Возникло очень сильное ощущение, что музыку слушать по-новому. Что совсем не обязательно слушать все так, как раньше слушали рок-композиции."

И именно с Брайаном Ино была сконструирована следующая пластинка. Весть о том, что Боуи вновь работает с Ино, воодушевила поклонников, как никогда за последние 15 лет, со времён Западного Берлина. Результатом оказался "1.Outside" – "нелинейная готическая драма", сделанную в стиле "индастриэл-арт-терроризма", появившаяся в сентябре 1995 года после того, как Боуи с Ино и командой отвязных музыкантов, а также с компьютерной программой, способной осуществлять компиляции музыкального материала, плодотворно поработали в студии.

Нечего и говорить, что этот альбом явственно напоминает о знаменитом "берлинском цикле" конца семидесятых – совершенно "не от мира сего" концептуальный микс искусства, смерти, технологичности, новейшего поп-арта. Альбом просто потрясает своей альтернативностью и депрессивностью. По-настоящему серьёзная работа, создающая ощущение истерического потока подсознания при внешней холодности.

"Мне кажется, альбом стал результатом того, что я проникся идеалами авангардистского искусства. Авангард начинается там, где появляется личность, единица, противопоставляющая себя обществу, находящаяся в конфликте с ним. Если так на это посмотреть, то я уже, вероятно, навсегда останусь в полном смысле слова авангардистом. Должен сказать, что никогда, даже будучи совсем молодым человеком, меня как-то не интересовал контакт с тем, что творилось в культурном мэйнстриме. Я имею в виду то направление культуры, которым в определенный момент завладели масс-медиа. Гораздо сильнее меня привлекали темы, развивающиеся на перифериях искусства, на его обочине. Именно там, на маргиналиях культуры, я всегда чувствовал себя наилучшим образом. И поскольку я находился там, в процессе творчества доминировала точка зрения аутсайдера. Может быть, поэтому мои песни так часто проникнуты чувством одиночества, опустошения, отчуждения. Это ведь накладывалось на то, что прежде всего я хотел в них выразить. Так что одни мотивы стали обрастать другими, образуя все более сложные многоуровневые конструкции идей, что особенно отчётливо видно в том, что я в настоящее время делаю."

Литературной темой альбома стало сочинение самого Дэвида Боуи – "The Nathan Adler Diaries", дневники некоего детективного агента Натана Адлера, расследующего страшные преступления кровавого маньяка-потрошителя, охотящегося за девушками. События начинаются 31 декабря 1999 года, то есть на рубеже тысячелетий, который на данный момент мы уже перевалили.

“Я не отношусь к этому так же серьёзно, как некоторые. Потому что для меня это всего лишь христианское летоисчисление, наименование. На Востоке этому придают гораздо меньшее значение, чем мы на Западе, по крайней мере, те из нас, кто привязан к христианскому календарю. Так что все это довольно условно. И мне кажется, во многом это ощущение, что время на исходе, является искусственно созданной ситуацией. Я сам очень позитивно воспринимаю следующие несколько лет. Так что с моей точки зрения, годы с 1996 по 2006 представляются довольно удачным периодом. Меня не особенно смущает этот так называемый "конец тысячелетия".

В каждой песне вокал Боуи звучит совершенно по-новому, кое-где эта знакомая вибрирующая мягкость срывается на задушевный хрип, иногда – на полузабытый аккуратненький кич модовских 60-х. Инструментальная база зиждется на мастерстве гитариста, старого знакомого Ривза Гэбрелса, акцентированном фортепианном сопровождении Майка Гарсона и, конечно, фундаментальных технологиях Брайана Ино.

После короткого вступления “Leon Takes Us Outside” следует таинственная титульная композиция "Outside", как-то сразу придающая всей музыке печальное настроение. Затем идёт "The Hearts Filthy Lesson" с плотным ритмом и шокирующим видеоклипом.

"Для меня это один из самых любимых видеоклипов за очень долгое время. По-моему, с артистической точки зрения он очень удачен. Он подразумевает для меня то, что для меня является духовным контекстом альбома "I.Outside". В нем чувствуется какая-то отчаянная необходимость создать ритуально- языческую ситуацию. В этом, собственно и заключается суть "1.Outside".

После этого видеоклипа мне часто задавали вопрос, не оказал ли на меня в какой-то степени влияние театр? Вы знаете, пожалуй, самое большое влияние в данном случае оказал человек, который сам по сути является артистом-аутсайдером – фотограф по имени Джо Питер Виткин. Он американец, живет в Нью-Мехико. Начиная с 70-х годов, он работает в области, которую считают табу. Его интересует смерть, человеческое тело, всяческие уродства. То есть те самые темы, с которыми лучше никогда не связываться, как гласят общественные условности. Но услышав, как он сам описывает свои работы, и посмотрев многие из них, я понял, чего он добивается. Он работает практически в доренессансной манере. Это во многом напоминает то, что делали готические мастера. Или, если взять ближе к нашему времени, он работает как голландские мастера XVII века, для которых идею жизни и смерти символизировал гниющий плод.
Он пошёл несколько дальше. Он даже использовал настоящие трупы из морга в своих работах как инсталляцию для сюрреалистического эффекта. Это удивительный художник. Так что мне очень много дала его работа.

Есть художники, работающие сейчас в Европе, для которых тело само по себе является произведением искусства. Мне кажется, что интерес к боди-арту последние лет 10, по всей видимости, неосознанно обусловлен параллельным интересом к тем открытиям, которые делаются в генетике. Наверное, сейчас, когда мы начали демистифицировать то, как возникло наше тело, какова его история. Когда мы избавились от прежней таинственности до такой степени, что наше тело стало естественной материей для искусства, мне кажется, это будет по настоящему осознано только в будущем. В будущем, оценивая сегодняшний боди-арт в исторической перспективе, в нем увидят нечто гораздо большее, нежели тот скандальный ореол, который его сейчас окружает. Меня привлекала тема сохранения определенных форм язычества в современном мире. Возвращение ритуальных искусств, относящихся к примерам языческого периода, что свидетельствует о глубоком кризисе, подтачивающем иудейскую и христианскую церкви. Это, может быть, попытка воззвать к иным богам, которые помогут нам перешагнуть порог тысячелетия. Для меня это почти что возврат языческих обрядов в виде человеческих жертвоприношений." Думается, каждый, кто видел клип "The Hearts Filthy Lesson", может отметить, что он явственно навеян этими идеями.

Следующая композиция “A Small Plot Of Land” – это царство психоделии, странная приджазованная фортепианная тема, пульсирующий, как биение беспокойного сердца, ритм, и завораживающая многоуровневая вокальная тема Дэвида. Затем хит "Hallo Spaceboy" обрушивает на слушателя волну индустриального звука. Агрессивная зарисовка, на которую позже Дэвид записал электронно- танцевальный ремикс с группой PET SHOP BOYS.
"В настоящий момент мне очень нравится то, что делают в новых видеоклипах. Это очень быстрая смена кадров, в особенности это свойственно танцевальным вещам. Очень часто танцевальные видеоклипы развиваются действительно абсолютно совершенно нелинейно. Очень трудно быть полностью уверенным, что же тебе говорят. Сверкает так быстро, смонтировано такими короткими кусками, и мне это нравится, потому что здесь нет попытки навязать образ, и мне кажется, это можно назвать прорывом. Мне показалось, что эта новая форма очень напоминает видеоклип "Hallo Spaceboy". Там очень многое взято из танцевальных видеоклипов. Хотя там есть чёткая центральная тема – это тема космических полётов пятидесятых годов и того, что вообще полеты в космос сейчас воспринимаются как нечто ностальгическое. Космические путешествия более не являются современным феноменом. Скорее это нечто, о чём мы вспоминаем с ощущением какого-то уюта. Это довольно тёплое чувство, когда мы думаем о космических исследованиях. Сегодня космос – это генетика, это Интернет, это компьютер. Всякие штуки из открытого космоса стали так старомодны".

Далее размеренная зарисовка “The Motel” погружает слушателя в пучину депрессии. Представляется номер отеля, в котором творил свои злодеяния страшный маньяк. Ритмичные композиции “I Have Not Been To Oxford Town” и “No Control” восходят к традициям альбома "Black Tie White Noise".

В песне “The Voyeur Of Utter Destruction (As Beauty)” характерна быстрая тема гитары Ривза Гэбрелса, в вибрирующем стиле Роберта Фриппа, и некоторая стильная угловатость мелодической темы. “I Am With Name” прижимает размеренным саундом, музыкальная тема развивается постепенно, напряжение нарастает, и разряжается истошным криком в толпу, подобно крикам Пинка в флойдовской “The Wall”. Далее идёт замороченная инструментальная пьеса “Wishful Beginnings”. Прикольная “We Prick You” вносит весёлую нотку (не хватало вместо “prick” употребить “fuck”:-)).

Но тут вступает невероятная, трагическая, страшная, нечеловеческая, пронизывающая до мозга костей “I’m Deranged”, достойно вписавшаяся позже в не менее сногсшибательную картину всё того же Дэвида Линча “The Lost Highway” (“Шоссе в никуда”) о шизофрении, одержимости и апокалипсисе личности.
В “Thru’ These Architects Eyes” слушатель понемногу освобождается от гнёта Дэвида Боуи, такого сладостного. И, наконец, завершает альбом вполне просветлённая “Strangers When We Meet”, оставляя вас с чувством оглушённости, опустошённости и отрешённости. Нужно снова запустить диск "1.Outside". Жмите “Play”!
И пока Вы будете слушать эту восхитительную музыку и биться в ритмическом оргазме музыкальной вакханалии, предлагаю вам окунуться в дух альбома и прочитать отрывки из литературного первоисточника Боуи:

«Дневники Натана Адлера, или Арт-ритуальное убийство Малышки Грейс Блю.
Это случилось ровно в 5:47 утра, в пятницу, 31 Декабря 1999 года. Серийный убийца с тёмной душой приступил к расчленению 14-летней Малышки Грейс. На руках жертвы под кожу были введены шестнадцать игл, насыщая труп четырьмя основными консервантами, красящими веществами, флюидами, переносящими память, и некоей зелёной субстанцией. Последняя, семнадцатая, игла предназначалась для удаления крови и прочих жидкостей. В области желудка был сделан аккуратный разрез, через который был удален кишечник. Теперь он, распутанный и развязанный, упакованный в небольшую сетку, висел между сырых колонн парадного входа в Оксфордский Городской Краеведческий Музей, штат Нью-Джерси, неподалеку от того места, где находился убийца.

Торс, посредством заднего отверстия, был установлен на небольшой подставке, укреплённой на мраморном основании. Выглядел торс по разному, в зависимости от того, в какой точке стоял смотрящий, но напротив самой двери Музея он выглядел как указатель и страж всему действу. Вне всяких сомнений это было убийство,– но было ли это искусством?
Все это должно было послужить началом самой дерзкой выходке во всей череде серийных убийств, начавшейся где-то в ноябре того самого года, погрузившей меня в самую зловещую пучину хаоса, которую только мог постичь тихий бродяга-одиночка вроде меня.

Меня зовут Натан Адлер, или Детектив Профессор Адлер, как знают меня в моем округе. Я работаю в подразделении корпорации Art Crime Incorporated. Это – недавно разросшаяся корпорация, основанная на пожертвования Лондонского Протектората Искусств, полагающего, что расследование художественных преступлений, по сути, неотделимо от других форм самовыражения, и поэтому заслуживает поддержки со стороны такого значительного учреждения. Мы, маленькая часть подразделения, заслужили принять участие в прошлогоднем Биеннале в Венеции, и показать три комнаты улик и результатов тяжелой следственной работы, которые убедительно доказали, что корова на полотне Марка Танси "Тест Невинного Глаза" ничем не отличается от картины Паулуса Поттера "Молодой Бык", написанной в 1647 году (по случайности в точности за 300 лет до моего рождения), и одной из мозаик Моне, выложенных зерном, работы 1890 года.

В прессе, пишущей о традиционных видах искусства, эти выводы обозвали "вздором" и даже не сочли возможным уделить внимание более официальным идеям, заключенным в работе Дэмиена Хирста "Овца в коробке". Искусство - это двор фермы. И моя работа – копаться в навозной куче, отыскивая зернышки перца.

Пятница, 31 Декабря 1999 года. 10:15 утра.
Как и в любом расследовании, моя первейшая цель – уяснить мотивы преступления. Недавний расцвет концептуальных преступлений за последние десять лет подстегнул мой интерес к художественным убийствам. Теперь как раз настала эпоха преступлений такого рода. Все прецеденты говорили за это. Все началось, должно быть, в 70-тых, с Венских кастраторов и кровавых ритуалов Нитш.
Отвращение общества по отношению к этому эпизоду послужило причиной запрета на подобные действа, но настоящего упыря не остановит даже осиновый кол. Случай с Крисом Барденом, который, при помощи своего соавтора был застрелен, завязан в мешок, брошен на шоссе, а затем распят на крыше "Фольксвагена", подлил масла в огонь, и в грязном неоне Нъю-Йоркских ночей стали ходить рассказы о молодом корейском художнике, который провозгласил себя добровольным пациентом хирургов-садистов, производивших ампутации.

Если хотелось выяснить об этих операциях побольше, то можно было пойти и посмотреть, как от этого парня под наркозом отрезают кусочек за кусочком. Сегодня – палец, завтра – руку.
На закате 80-х ходили слухи, что от него осталось только туловище и одна рука. Он попросил, чтобы его оставили в одной из пещер в Катскиллз; его последователи приносили ему пищу. Больше он ничего выдающегося не совершил. Я думаю, он довольно много читал. Может быть, исписал кучу бумаги. Я полагаю, никогда нельзя предугадать,– чем будет заниматься человек искусства после того, как он достиг вершины своего творчества.

Примерно в это время певец Боуи упоминал о паре головорезов, которые шатались по Берлинским барам, облаченные во все хирургические регалии: шапочки, фартуки, резиновые перчатки и маски, со скальпелями в руках.
Потом появился Дэмиен Хирст со своим проектом "Акула-Корова-Овца". Никакой человечины, благопристойный ритуал для весьма широкой публики. Приемлемый кровавый образ.

Тем временем, в Штатах, в 1994 году, мне случилось присутствовать в городе в ночь жертвоприношений Аттея.

Четверг, 27 Октября 1994 года 122 Ист Вилледж, Манхэттен.

Рон Аттей, артист, чьи шоу – не для слабонервных, бывший приверженец героина, ВИЧ инфицированный, прокалывает свой лоб некими предметами, отдаленно напоминающими вязальную спицу, создавая кровавую корону; адская боль, должно быть. Сочится красный поток. Ни единого вскрика. Лицо перекошено от боли. Его несут наверх, умытого собственной кровью. Потом – водой. Теперь – надевает костюм и галстук.
Затем, в черной футболке и джинсах, вырезает одноразовым скальпелем узоры на спине чернокожего Дэррила Карлтона. Пропитанное кровью бумажное полотенце повешено на бельевой веревке, натянутой над головами зрителей. Кровавые отпечатки жизни. Зрелище для самых избранных.
После премьеры этого шоу, в прошлом марте, "Четыре Сцены из Жестокой Жизни" породили взрыв полемики во всем Национальном Фонде Искусств.
"Мы принимаем все меры предосторожности и используем только одноразовое оборудование",– говорил пресс-секретарь Аттея. "Полотенца, пропитанные кровью, немедленно упаковываются в специальные емкости для опасных веществ. Каждый вечер материалы вывозятся в госпиталь для окончательного уничтожения".
Аттей говорит, что он оперирует категориями самоотвращения, страдания, исцеления и искупления.

Пятница, 31 Декабря 1999 года. 10:30 утра. Краеведческий Музей.

Я пью до дна город Оксфорд, копоть Нью-Джерси. Чувствую лишь соль и кислоту. Может быть, это пройдет когда я вернусь в контору в Сохо. Раньше там была студия Ротко, а сейчас это – территория для всех нас, парней из отдела Художественных Преступлений; нас называют ХуПеры, или "горе-художники". Сам Ротко как-то ночью, пьяный до потери сознания, аккуратно снял с себя всю одежду, тщательно сложил ее, положив на стул, разлегся на полу, изображая из себя распятие и, после нескольких попыток, нашел-таки нежные голубые жилки на запястьях и отошел в мир иной. Бритвенные лезвия он сжимал с помощью салфеток, чтобы не порезать пальцы. Умный человек. Был.

15 Июня 1977 года. Крейтцбург, Берлин.

Два часа утра. Не могу заснуть от криков какого-то бедного изгоя, турецкого иммигранта. Он орёт во всю глотку на той стороне улицы. Его каркающий визгливый голос слегка приглушён, как будто у него во рту подушка. Но безумие проходит через пористую резину как нож. От него прерывается дыхание, и лопаются барабанные перепонки.
28 Октября 1994 года.
Журнал “New-Yorker”, рекламный выпуск, нарядная обложка. Первый выпуск такого рода с тех пор как Тина Браун заняла пост главного редактора. Одного взгляда достаточно. Один взгляд – и можно писать книгу рецептов по выпечке такого же чтива.
Гай Боурдин был основным ингредиентом этого нового чтива. С появлением СПИДа, новой морали и, конечно, с его смертью, его темный фатально-сексуальный стиль перестал вписываться в рамки журнала Vogue. Бескомпромиссный фотограф, он нашел извилистую дорогу от вожделения к смерти. Бледная женская нога, уныло торчащая из ванны, наполненной черной жидкой эмалью. Двое склеенных детских тел, покрытых маленькими жемчужинами. Клей не давал их коже дышать, и детки покинули этот мир. "О, это так мило",– как бы говорит художник,– "сфотографировать их трупики в кроватке".

Он был француз. Любил Льюиса Кэррола. Первый раз он появился на публике, когда разрабатывал шляпы для "Vouge". Он украшал лица моделей дохлыми мухами и пчелами, на женской головке красовалась шляпка, расплющенная под тремя скальпированными телячьими головами с высунутыми языками. Что это было? Искусство?
Сюрреалисты, возможно, сочли бы его работы устаревшими. Он хотел писать картины, но не умел. Поэтому он вымещал ненависть на своих близких. Он постоянно выдирал телефонный шнур из стены. Никогда не следовало беспокоить его. Беспокоить. Никогда. Он уничтожал всё и вся вокруг себя.
Про один снимок, запечатлевший женщину, лежащую на постели, говорили, что это - реконструкция смерти опостылевшей ему жены. На другом снимке - женщина в телефонной будке, ведущая неистовый разговор. Ее рука с силой прижата к стеклу. Позади нее, на земле лежат два женских тела, на половину укрытые осенней листвой. Его мечтой было устроить фотосеанс в морге, используя трупы в качестве манекенов. Ну, не знаю. По крайней мере, я про это читал. Сейчас его дух возрождается. Кровь озадачивает нас. Теперь это – наш враг.»

После выхода "I.Outside" и произведённого им не то шока, не то фурора, Дэвид Боуи устроил турне с показательным разогревом в виде культовой команды стиля индастриэл – NINE INCH NAILS Трента Резнора. Боуи соглашался, что именно он своими альбомами берлинской трилогии породил индастриэл и Трента, подкрепив свою теорию совместным турне и многочисленными дифирамбами в адрес психопатологической депрессивности господина Резнора.

На этот раз в плане турне оказалась и Москва. (Дэвид уже бывал у нас. Когда-то в 1973 году он по пути из Японии решил без шума проехаться через весь СССР на транссибирском экспрессе до самой Москвы, где сфотографировался на фоне Собора Василия Блаженного – этот диковинный снимок потом с удивлением рассматривал западный мир.)

Дэвид был высокого мнения о своих российских поклонниках. Это выразилось в том, что он не пошёл на поводу организаторов, просивших включить в программу как можно больше известных попсовых номеров в ущерб сложной программе “1.Outside”. В результате Боуи сделал сильный ход – никакой попсятины, никакой расслабленной ностальгии, никакой поблажки ушам публики. Только серьёзная музыка! Основой концерта послужили песни альбома “1.Outside” – “Hallo Spaseboy”, “The Motel”, “Strangers When We Meet” и др., а также несколько старых композиций, по словам Боуи, “соответствующих общему духу тура” – потрясающая эмбиентная обработка “The Man Who Sold The World”, узнать которую можно было лишь по тексту, “Aladdin Sane”, а также "Under Pressure", при исполнении которой вокальный дуэт Дэвиду составила субтильная чернокожая бас-гитаристка Гейл Энн Дорси (замена после Энн Леннокс, не говоря уже о Фредди Меркьюри, явно неравноценная), и некоторые другие. Закончил концерт Дэвид под аккорды старинной композиции "All The Young Dudes", сказав по-русски: "Спасибо, до свидания, Москва!" Композиции 70-х прекрасно вписались в колорит концерта 90-х, и вообще творчество Дэвида Боуи всегда современно,– музыка 70-х годов и через два десятка лет остаётся актуальной, и будет оставаться актуальной всегда, я в этом убеждён!

Команда Боуи обрушила на Кремлёвский Дворец лавину звука, мощного и деструктивного. Приятные русскому уху напевные мелодии были истреблены на корню, и невероятно жёсткий саунд выгодно отличался живой энергией. Музыка оказывалась зубодробительной, холодный и упорный Боуи гнул свою линию до конца, а "на бис" всё же порадовал исполнением старого хита “Heroes”, который прозвучал без особого воодушевления. Фантастическое богатство декораций и спецэффектов было забыто. На сцене стояли несколько гипсовых статуй в духе альбома “1.Outside”, еще несколько было подвешено к потолку. Боуи вспомнил старую традицию рок-концертов и обратился к своим верным фанатам: “Где вы, я вас за богемой первых рядов отсюда не вижу!” Услышанный им в ответ вопль, видимо удовлетворил Дэвида и концерт продолжился, хотя, действительно, зал был освещён таким образом, что со сцены были видны только первые ряды, где восседала “богема”, а дальние с истинными поклонниками тонули во тьме. На пресс-конференции Дэвиду подарили бас-балалайку, которой он остался весьма доволен и даже слабал некий музыкальный пассаж на одной струне.

Боуи был рождён исполнять абсолютно всё. За какой стиль он ни брался, он делал его своим. Классик выхватывал из современной музыки то, что принадлежит ему по праву. Это не подражание, да и как можно подражать тому, на появление чего сам непосредственно повлиял! "Я не верю, что есть какой-то мой жанр. Мой жанр – это то, что я делаю, совмещение и гибридизация того, что интересует меня в данный момент, и интерпретация всего этого всеми возможными средствами". Проблема в том, что обычные люди в силу интеллектуальной одноуровневости часто не могли угнаться за его музыкальными мутациями, выдыхались на бегу и оставались где-то за предыдущим поворотом.

**Ромашка** · 10.01.2009, 14:19

Mr. STYLE.

Великий экспериментатор, новатор, комбинатор и компилятор, петляющий по своей творческой дорожке то босиком, то на высоких каблуках, он, тем не менее, всегда умудряется быть на один шаг ближе к будущему, чем многие из молодых. Но этот шаг всегда непредсказуем, поскольку будущее у Боуи, в отличие от простых смертных, не только впереди, но и справа, и слева, а то и в совершенно иных, не видимых невооруженным глазом измерениях.

Дэвид, помимо собственных музыкальных новаций, очень активно следил и за открытиями других представителей современной музыки, и в 1995-м году у него вышла просто обалденная статья про первооткрывателя новаторского стиля трип-хоп TRICKY. Неизвестно, что чувствовал бунтующий тогда Трики, зная, кто про него написал (и как!). Но можно предположить, что чувствовал Боуи, который написал воображаемый разговор с Трики во время прослушивания его музыки. "Становится громче. Обрастает шуршанием Бристольского блюза, подталкиваемого пульсацией даба. Где Карма-кома кричит: "Мы не ищем музыку, она просто висит в пространстве!". Изо всех сил я старался вдохнуть. Я незаметно уползал в мертвенно-жёлтые подземные дали за углом. Все иные звуки были розданы кому попало или разорваны в клочья. Со мной сейчас произойдёт то же самое, подумал я, ну и пусть. Разрывайся на куски, становись шероховатым, жёстким, как будто мир гибнет. Убегай от этого смертельно жаркого ныряния в генный бассейн, как это делает Трики… Музыку не надо искать – она сама тебя найдёт."

Развивая свой журналистский талант, в 1996-м году Боуи задумал издавать свой собственный журнал "Dazed And Confused", куда сам иногда писал статьи о моде. Наиболее знаменитым было интервью Дэвида с модельером Александром Маккуином. Первый вопрос был таким: "Вы гей? Принимаете ли вы наркотики?", на что интервьюируемый, естественно, ответил: "Да, и то, и другое". Позже Дэвид писал о современных художниках, потому как сам причислял себя к таковым, а вообще в 90-е он успел сделать десятка три интервью с молодыми талантами. Кстати, еще в 80-х Боуи написал исследование о "Волне Баскиа". Стиль – поп-артовский, как и то, что он описывает. "Это не чёрное искусство, я уверяю вас, и это не искусство даже, никак нет, это вещь, и мне эта вещь нравится, да, да, да. Эта вещь круто "вставляет". Двуглавый Янус с невероятным притяжением, одновременно извергающий из себя блевотину и вопросы… Каждый день, просыпаясь в этом мире, состоящий из обломков и кусочков, мы проводим оставшиеся часы, складывая их в некое подобие формы, которую мы будем в силах принять в качестве реальности. Никакого порядка, никакой функции. Баскиа делает резкий, проклинающий удар – и переустанавливает беспорядок таким образом, что он становится реальностью".

Логично, что в 1996-м г. он сыграл культового художника Энди Уорхола в фильме "Basquiat". Лента рассказывает о взлёте и падении того самого поп-артовского нью-йоркского художника Жана-Мишеля Баскиа и его разрушительных взаимоотношениях как с собственной славой, так и с Энди Уорхолом, которого и исполнил Боуи. Природная пластика и мимика делают возможным вживание Дэвида в любую роль. Он всегда интуитивно и тонко чувствует характер своего персонажа. Режиссёр Julian Schnabel снял удивительно проникновенную картину, в которой собрал весь цвет независимого кино – Деннис Хоппер, Гэри Олдман, Кристофер Уокен, Уиллем Дэфо (в каком еще фильме увидишь вместе всех этих актёров!), а также Бенисио Дель Торо и Кортни Лав в роли уличной шлюшки, в которую она органично вписалась:-)).
Разумеется, в таком фильме исключительно стильная музыка, ностальгическая и личностная, передающая соответствующее настроение картины. Помимо песни самого Дэвида Боуи “A Small Plot Of Land”, в более спокойной, чем на альбоме “1.Outside”, балладной аранжировке без ударных, это TOM WAITS, JOY DIVISION, PJ HARVEY, JOHN CALE и др. В фильме убедительно поднимается тема влияния наркотиков на творческое вдохновение художника. Есть неповторимые сюрреалистические видеоряды, например, маленькие небоскрёбы, на фоне огромных морских волн. Лейтмотив картины выражен в начальной фразе героя: “Кто из художников не мечтает стать Винсентом Ван Гогом! И никого не пугает его ужасная судьба...”

Также Дэвид увлекается и другими проектами, один из которых – издательский дом "21", который выпускает книги по изобразительному искусству. Боуи часто появляется на выставках и биеннале, посвященных компьютерной графике и новейшему медиа-искусству, выставляя там какие-то разноцветные глаза.

Несколько своих гравюр он как-то впихнул в выставку "Новые экспрессионисты", тем самым как-то намекнув на наличие у себя какого-то стиля (в принципе, экспрессионизм ему подходит больше всего). Помимо всего этого, у Дэвида было несколько "сольных" выставок, в том числе и благотворительных. Одна из самых знаменитых этнических серий Боуи, которую он обогащал в период с 75-го по 95-й, называется "Афро-языческое" и насчитывает несколько десятков мрачно-галлюциногенных полотен, намешавших в себя кучу несостыкующихся стилей – как будто их рисовали разные художники, которые, тем не менее, частенько бухали вместе. Все эти картины были представлены на выставке Боуи, проходившей в Англии. "Ну да, я стал рок-звездой, но я точно так же мог стать и художником. Я и раньше хотел себя выразить в искусстве, но мне показалось, что известным художником мне не стать, ну, я и ушел в музыку". Интересно, он ни о чем не жалеет?

В январе 1997 года Дэвид устраивает грандиозное шоу в "Madison Square Garden" в честь своего нескрываемого 50-летия (параллельно, чтоб, не дай Боже, не упрекнули в старческом блеянии по "золотым годам", выпустил драм-н-бэйсовый сингл "Tellin' Lies"), где бурно отмечают(ся) все его друзья-распиздяи - Lou Reed, Iggy Pop, Brian Eno, SONIC YOUTH, Billy Corgan. Последовало стадионно- визжащего масштаба мировое турне, 15 хэдлайнерских выступлений на различных фестивалях - несколько поколений фанатов слились в единую кислотно-шипящую смесь, включившую в себя буквально всю историю рок-н-ролла, так добротно пропитанную этим невероятно-непознанным музыкантом, от которого можно ожидать даже того, чего не существует.

В то время Боуи был очарован одним из современных направлений на ниве английской поп-музыки, а именно стилем "джангл" (jungle). Джангл, возникший на лондонской поп-сцене в начале 90-х годов, требующий особой техники сэмплирования в сочетании с "живыми" инструментами, является своеобразным "белым" ответом на "чёрный" хип-хоп. Для Боуи особенно важными оказались типичные для джангла высокоорганизованные мультиритмические структуры. Многочисленные перкуссии, с одной стороны, словно дробят музыкальное время на бесконечное количество мельчайших единиц, причем любая из них плотно "сидит" на своем месте и в то же время может быть сдвинута на микродозу; с другой стороны, эта непрерывная барабанная "очередь" создает впечатление некоего "слегка ускоренного" perpetuum mobile – в результате начинаешь по-другому слышать, двигаться и дышать. Но Боуи, мало того, что затянул своего слушателя в такой хитроумный ритмический "жёлоб", еще и пожелал провести над ним дальнейшие эксперименты, скрестив джангл с традиционным хард-роком,и тёмный, гипнотического свойства вокал, фортепиано и что-то еще, не поддающееся описанию словами, но от чего будоражаще ёкает где-то в районе сердечной мышцы.

В феврале 1997 года выходит итог сотрудничества ментальности Боуи и синтеза стилей drum'n'bass, jungle и techno - "Eart hl ing", ставший очередным веским вторжением Боуи на новые творческие территории. Музыка была весьма интересной, грамотной и чёткой, ни одного лишнего звука, шикарные аранжировки. Боуи вписался в стиль намного лучше отдельных его завсегдатаев. Пластинка, выпущенная в год 50-летия артиста и выдержанная в ультрасовременной стилистике, где на джангловые ритмы наложена гармоническая стильность Боуи, вновь ознаменовала стремление Дэвида быть в авангарде музыкальной моды.

Первым номером на диске стоит “Little Wonder”. “Маленькое чудо” с бесподобным джангловым ритмом сразу стало завсегдатаем дискотек. В конце 90-х на танцполах юные тинэйджеры, скорее всего, слухом не слышавшие о человеке по имени Дэвид Боуи, зажигательно отплясывали под “Little Wonder”.
Композиция “Seven Years In Tibet” была навеяна одноимённой книгой немецкого писателя Генриха Ханнера, и повествует о проблемах жителей Гималаев. Это завораживающий трек, начинающийся мягко и вкрадчиво, а затем неожиданно взрывающийся тяжёлыми гитарами и дикими духовыми – адская гремучая смесь. “Dead Man Walking” – ритмичная вещица, содержащая, как и всегда у Боуи, изрядный заряд мелодичности. Далее идёт уже упомянутый хит "Tellin' Lies", выпущенный раньше альбома, его лирическая тема сочетается с джангловой основой. “The Last Thing You Should Do” – пьеса с динамичным ритмом и тревожной музыкальной линией.

"I'm Afraid Of Americans" (о повсеместном засилье американской культуры) была сочинена в содружестве со старым знакомым Брайаном Ино – забойная шамански-диковатая композиция. “Law (earthlings on fire)” – финальный аккорд, в котором напоминается, как хрупок и уязвим наш дом: человек, воинственно проповедующий незнание, собственноручно облекает Вселенную на гибель, номер, в музыкальном плане расцветающий всевозможными электронными эффектами.

Да и вообще, "Eart hl i ng" – о нашей матушке-Земле, единственном и неповторимом человеческом обиталище. Так что берегите Природу, мать вашу! Слушайте(сь) Дэвида Боуи!

Во второй половине 90-х Дэвид увлекается идеей глобальной коммуникации и с головой ныряет в паутинные объятия Internet. “Я понял, что Интернет – это мечта любого исследователя, более совершенная, чем любая библиотека или энциклопедия. Интернет – великое достижение, оно коренным образом изменит жизнь как тех, для кого это представляет какой-то интерес, так и тех, кому это безразлично. Интернет поможет людям расширить свои горизонты, узнать, что всё в самом деле взаимосвязано в великом единстве."

Как известно, Боуи – один из первых музыкантов в сети Интернет, первооткрыватель виртуального присутствия рокеров.
BowieNet (Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться) сейчас является самостоятельным провайдером, на сервере которого размещены все сайты Боуи - чужие и его собственной, ручной, работы, при помощи которого с ним легче всего связаться. Можно почитать его дневники, которые регулярно обновляются, полюбоваться на его знаменитые акварельки, можно поучаствовать в конкурсе на лучший текст к его новой песне, задать в чате пару зверских вопросов или присоединиться к учинённому Дэвидом соцопросу, вынесшему, к примеру, на обсуждение проблему значимости рок-н-ролла для этого тысячелетия. Боуи - один из тех музыкантов, чья жизнь и личность настолько переплетены с Интернетом, что его фанаты могут считать себя самыми коммуникативно необделёнными.

“Даже при том, что всё здесь синтетическое, чувство общности – это как раз то, что отличает BowieNet”, – говорит Боуи, – “Та идея, что, руководствуясь лишь своими прихотями, вы можете подобрать на этих маленьких автономных порталах и определяет ваш метод, те вещи, которые выражают вас самих. Мы не размещаем никакой рекламы, так что для меня не существует никого, кто бы говорил мне, что нужно делать и чего не делать на сайте. Честно говоря, я еще сам не знаю, что это за зверь такой. Оно уже сейчас стало бОльшим, чем задумывалось. Я больше заинтересован самим процессом собирания этого. Возможно, BowieNet мог бы оказывать покровительство новым группам. Мы хотим через какое-то время изменить то положение, что BowieNet целиком исходит от меня, потому что я был мостиком ко всему этому. Что я хочу сделать – ориентировать сайт больше на музыку – Дэвид Бирн написал кусочек для нас, Лу Рид что-то сделал, и Франк Блэк над чем-то там работает. Через какое-то время, сайт перестанет быть просто архивом и сетевым ресурсом.”

Периодами Боуи еще крепче "сидит" на производстве компьютерных "игрушек". Когда он сам не играется, расплющивая монстров, он занимается дизайном каких-нибудь очередных инфернальных существ или более-менее интеллектуальных "квестов". Непонятно, подсадил ли его на это Резнор – известно, что именно после совместной работы с Трентом, который как раз тогда работал над "Quake", Боуи и переключился на компьютерную сторону реальности. Частенько на музыкальных CD Дэвида присутствуют всякие мультимедийные примочки, клипы и пр.

**Ромашка** · 10.01.2009, 14:43

Часы отчаяния.

“Время можно победить только одним способом – пережить его.”

Никто не сомневался, что вскоре Боуи совершит новый взрыв, но в октябре 1999 года Дэвид вернулся с естественным, безупречно- прочувствованным и даже слегка ностальгическим альбомом "hours...". Новый альбом музыкального пионера и признанного инноватора почти не подвергся влиянию модных стилей.

На первый взгляд, это обычная современная поп-рок-музыка и в известном смысле как бы резюме пройденному этим великим музыкантом и певцом пути, настоящему brilliant adventure. Такое название носит предпоследний трек альбома, маленькая инструментальная пьеса. Она предваряет песню "The Dreamers", наиболее необычную по звучанию на этом альбоме, полную клавишных и звуковых эффектов. Правда, после предыдущих двух альбомов Боуи трудно было представить себе что-то еще более экстраординарное. И если бы на нас вновь обрушился угарный индастриэл, наверное, это было бы слишком.
На "hours..." всего в меру. В меру романтики, в меру мелодизма, даже - усталости. И все-таки ухо меломана обязательно отметит искусное звукоплетение, массу тембров и обертонов, какие-то мелочи, без которых нет того качества, которое отличает высокий класс от ширпотреба. "Я искал, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы объединить в себе абсолютно всё и как мне кажется, получился альбом-размышление о жизни и о том, сколько жить еще осталось. Что же касается названия, то очевидна игра слов: “hours”- “ours”. Здесь также можно найти неявную адресацию песен моему поколению."

Блистательная эпоха глэм-рока не ушла безвозвратно. Это было интересное время, и старина Боуи позволил себе поностальгировать, поскучать о нем. Полна такой интроспекции и неприкрытой сентиментальности и самая длинная песня "If I'm Dreaming My Life". В мод-аранжированной "Seven" гитара плачет и нежно жалуется, как у Харрисона (мир праху твоему, Джордж!). За этим светлым и оптимистичным треком следует риторический вопрос "What's Really Happening?", облачённый в форму песни, и, судя по ее звучанию, то, что на самом деле происходит вокруг, Дэвиду не совсем нравится. Тяжелый и энергичный трек "The Pretty Things Are Going To Hell" чем-то напоминает вещи предыдущего альбома. А открывается альбом "Thursday's Child", мелодичной балладой, написанной под влиянием английского стихотворения, в котором каждому дню недели соответствует свой характер, и в душе Дэвид считает, что он дитя четверга, которое полно скорби.
Боуи вернул поклонников лет этак на 30 назад, растревожил сознание непривычной балладностью, анти-альтернативностью и мелодичностью, отбросил хитрую нагромождённость, приблизившись к наземной лёгкости и спокойствию. Есть термин adult oriented rock, так это - то же самое плюс легендарная личность.
Псевдо-автобиографичность наслаивается на глубокие тексты, развивающие полузабытую тему одиночества, личностных сдвигов, нереализованных возможностей и совершённых ошибок.

Что думает Дэвид Боуи о современной музыке? “Я уверен, что поколение 90-х будет помнить о таких коллективах, как NIRVANA, SMASHING PUMPKINS, NINE INCH NAILS. С Трентом Резнором происходило что-то похожее на то, чем я “переболел” в конце 70-х, и он великолепен; он в самом деле добьётся своего. А в Британии экстраординарны TRICKY и PJ HARVEY. В настоящее время музыка стала оказывать больше влияния на людей. Последний альбом PLACEBO был многогранным, что-то от Брехта.”
Как раз с группой PLACEBO работал Дэвид в 1999 г., увидев в её солисте Брайане Молко своего духовного сына, и записав совместную версию его трагической баллады "Without You I'm Nothing".
15 августа 2000 года в семье Дэвида и Иман произошло долгожданное радостное событие - у них родилась дочь, которую назвали Alexandria Zahra Jones.
Также в 2000-м увидел свет сборник "Bowie at the Beeb: The Best of the BBC Radio Sessions", в который вошли его "живые" записи на ВВС 1968-72 годов, а также радио-концерт 2000-го года. В 2001-м появились компиляция "All Saints: Collected Instrumentals 1977-1999", включающая в себя лучшие инструментовки Боуи берлинского периода и последних лет, и кинофильм "Zoolander", где Дэвид снялся в ироничной роли самого себя.

Страх языческого будущего.

Летом 2002 года (официальная дата релиза – 11 июня, но Ваш покорный слуга купил этот альбом на знаменитой московской Горбушке уже 30 мая:- )) Дэвид Боуи выпускает новый студийный альбом "Heathen" ("Язычник", "Неверующий", "Варвар"). Его тема - экзистенциальные страхи, которые терзают автора. Хотя он подчёркивает, что основная масса материала и его концепция были подготовлены до 11 сентября, но происшедшие в Нью-Йорке катастрофические события мистически перекликаются с тематикой “Heathen”, и это странным образом воздействовало на Дэвида, который часто живёт на Манхэттене со своей семьёй.
К работе над альбомом Боуи привлёк знаменитого продюсера былых дней Тони Висконти, с которым он записал в 70-х некоторые из своих самых успешных альбомов ("Low", "Young Americans", "Heroes"). Из музыкантов, принимавших участие в записи альбома, следует отметить гитаристов - лидеров соответственно THE WHO Пита Тауншенда и FOO FIGHTERS Дэйва Грола, басиста KING CRIMSON и Питера Гэбриэла – Тони Левина, а также суперзвезду электронной музыки Moby и неизменного Карлоса Аломара.
После многих лет экспериментаторства с различными стилями и звуками снова, как и на предыдущей пластинке "hours...", артист показывает себя с более "общепринятой" стороны (если такой термин вообще применим к работам Боуи). Работа вновь носит очень проникновенный характер, а её пышные аранжировки словно приглаживают мрачноватые тексты. "Heathen" в музыкальном плане положен на богатую контрастами основу. Акустические гитары и полновесные многообразно звучащие синтезаторные струнные напоминают концепцию 70-х годов, еще более усиленную старомодным битом и нешлифованной рок-гитарной игрой Пита Tауншенда и Дэйва Грола. "Я требую лучшего будущего", - поёт Боуи. Шаг назад в правильном направлении.

В одном из интервью Дэвид рассказывает о своём новом альбоме.

– Мистер Боуи, после прослушивания Вашего нового альбома приходишь к выходу: Вы - пессимист.

“Вас действительно удивляет мрачный настрой? По моему мнению, в настоящий момент не существует никакого повода смотреть в будущее с оптимизмом. Для меня 21-е столетие до сих пор было только нагоняющим cтрах. Поэтому мои песни и отражают мои страхи.”

– Большинство из них создано после 11 сентября?

“Нет. Я чувствовал еще до этого самолётного злодеяния, что повисла какая-то ужасная атмосфера. Когда Джордж Буш стал президентом, я понял: теперь нам ничего хорошего не светит. Натали Мершан, очевидно, ощущала то же самое. Её CD "Motherland" звучит так же негативно, как и "Heathen".”

– Хотя вы оба записывали свои альбомы в сказочной обстановке.

“Да, наша студия располагалась на вершине горы неподалеку от Вудстока. Для меня это было магическое место. Как-то утром на восходе солнца я смотрел, как пасутся два оленя. На меня нахлынули такие эмоции, что слезы заструились по лицу. В этом настроении я написал песни "Sunday" и "Heathen". Как они получились, я до сих пор не понимаю. Я потерял над собой контроль. Кто-то другой вёл моей рукой. "

– И все же, Ваш альбом называется "Язычник", "Варвар"...

“Тот, кто смешивает язычество с варварством, утратил способность чувствовать присутствие Бога. Он теряет способность смотреть критически на самого себя и не задумываясь разрушает всё, что стоит у него на пути.”

– И где можно встретить подобных типов?

“Да повсюду. Я только что обрисовал типичного человека 21-го столетия. Как видите, я полностью утратил иллюзии.”

– Поэтому Вы мечтаете в "I Took A Trip on a Gemini Spaceship" о путешествии в Космос?

“Нет. Я сделал кавер этой песни из других соображений. В конце 60-х я открыл Legendary Stardust Cowboy. Его странная музыка настолько вдохновила меня, что я позаимствовал его имя для Зигги Стардаста. Когда много лет спустя я читал его автобиографию в Интернет, я наткнулся на такую фразу: "Дэвид Боуи назвал в честь меня своего Зигги. Теперь ему следовало бы записать одну из моих песен!". Так что я записал "Gemini Spaceship" из чувства вины. "

– А за что было извиняться перед PIXIES?

“Ни за что. Своей версией "Cactus" я хотел показать американцам, что они всегда недооценивали эту группу. Большая ошибка. "

Итак, обращаясь собственно к песням альбома, можно отметить интригующую и задумчивую вводную "Sunday", заводную и забойную "Cactus", единственную на альбоме в таком стиле, что неудивительно, ведь это обработка песни культовой альтернативной рок-группы PIXIES. "Slip Away" - достойная баллада, в духе "Thursday Child" с предыдущего альбома "hours..." (в общем-то, музыкальный настрой “Heathen” и "hours..." примерно похожий). Далее идёт один из сильнейших номеров программы – "Slow Burn", вышедшая первым синглом – песня с неповторимой боуивской мелодией и гармонией, блистающая гитарным мастерством Пита Тауншенда. В жесткой “I've Been Waiting For You” звучит уже гитара Дэйва Грола. После спокойной “I Would Be Your Slave” идёт энергичная "I Look A Trip On A Gemini Spaceship", в саунде которой можно расслышать оригинально вкраплённые звуки духовых. "5:15 The Angels Have Gone" характерна стильным ритмом и философским настроением. Прекрасная баллада «Everyone Says 'Hi'» создаёт оптимистический настрой, "A Better Future" поддерживает его классными гитарными звуками, мягким голосом Дэвида и необычным ритмом.
Завершает пластинку заглавная композиция, о которой хочется сказать особо. Если у "Slow Burn" найдётся конкурент на звание лучшей песни альбома, то это будет только "Heathen (The Rays)" – прекрасная песня, в которой воплотился сам дух Дэвида Боуи, его эмоциональность и где-то трагизм, которые часто характерны для его музыки, и в которой представления о музыкальных гармониях разлетаются в самых разнообразных направлениях, соответственно богатому саунду и аранжировке, расцвеченной симфоническим орнаментом.

Итак, новый альбом Дэвида Боуи вышел и занял своё место в истории.

Музыкант много гастролирует, активен и полон сил. В одном он уверен точно – автобиографии вы от него не дождётесь. "Дэвид Боуи выбросил за борт свои шмудаки, так как вспомнил народную мудрость, что "Ангелы летают, потому что легко к себе относятся". Леннон был прав – это всего лишь рок-н-ролл, который не требует толкования, препарации и вивисекции: ангелам не нужна автобиография.

Тем не менее язык у Дэвида всегда был подвешен неординарно. В заключение предлагаю некое импровизированное интервью Боуи, составленное из нескольких, данных в разное время.

"Ничто никогда не заканчивается, но всё изменяется."

– Что является вашим девизом?
"Что?" является моим девизом!"
– Определите себя.
“Романтичный, девятнадцатилетний, бесчувственный.”
– Ваша главная проблема.
“Я обожаю управлять. Если бы это было возможно, я бы не доверил другому свою зажигалку.”
– Ваше главное достоинство.
“Не боюсь того, что обо мне скажут.”
– Ваше открытие.
“Можно низвергнуть большое искусство с его пьедестала и оставить на улице. Народное искусство всегда останется народным.”
– Что для вас настоящее счастье?
“Чтение.”
– Ваша отличительная особенность.
“Способность ввернуть словечко.”
– Что вы считаете вашим самым большим достижением?
“Способность чувствовать утро.”
– Чего Вы больше всего боитесь?
“Переводить километры в мили.”
– Кто из живых людей достоин наибольшего восхищения?
“Элвис.”
– Кто вы в реальной жизни?
“Потребитель.”
– Какой из Ваших характерных особенностей вы недовольны?
“Пока я в Нью-Йорке - терпимость (чувствительность). Если не в Нью-Йорке - нетерпимость (чёрствость).”

– Ваше лучшее путешествие.
“Дорога художественной неумеренности.”
– Какие фразы или слова Вы чаще всего используете?
“Хтонизатерма и миазмы.”
– О чем вы сильнее всего сожалеете?
“Я никогда не носил брюки клёш…”
– Ваше наиболее ценное приобретение.
“Склеенная целлофаном фотография Little Richard, которую я купил в 1958 году; а также засушенный цветок хризантемы, который я сорвал в Киото во время своего медового месяца.”
– Ваше любимое занятие.
“Хлюпанье краски на грубом холсте.”
– Что вы больше всего цените в мужчине?
“Способность возвращать книги.”
– Что вы цените в женщине?
“Способность игнорировать давление.”
– Вас интригует...
“Безбородый Христос на картинах эпохи Возрождения.”
“Я очень много думал о борьбе между добром и злом. И еще о том, что церковь подменяется MTV и футболом. Вы не замечали,что люди ходят в музеи по воскресеньям не ради искусства? Главным становится сам факт, что вы там побывали. У меня это ощущение появилось после посещения музея Гогенгейма. Люди думают, что эстетическая и интеллектуальная атмосфера нахлынет на них после визита и они станут другими.”

“Возраст не создаёт мне проблемы. Напротив,он делает меня счастливым. Я разделяю мнение китайцев о том, что старость начинается в 80 лет, а средний возраст – в 60. Так что я как раз в расцвете.”
“Я полностью отдаю себе отчет в том, что мое сознание раздвоено. В одной книге в семидесятые годы была сделана попытка объяснить, почему, например, Жанна д'Арк слышала голоса. На самом деле она пользовалась скрытыми областями своего мозга, что очень шизофренично. Если вы писатель, шизофрения может оказаться даже спасительной. Однако, если вы не в состоянии найти способ самовыражения, вы потонете в хаосе. Сегодня хаос не вызывает у меня страха. Я чувствую себя почти в гармонии с ним. Однако это результат долгих баталий. В семидесятые годы у меня было ощущение раздвоенности, разделённости на две части, и одна из них должна была взять верх над другой. Мне казалось, что битва неизбежна. Тем не менее я сумел примирить обе части моего характера между собой, я их обуздал.
Моё воображение работает как никогда хорошо, но я также получаю удовольствие от радостей более домашних, более уютных, более рациональных. Метафорически я бы представил это следующим образом: с одной стороны, существует гностическое видение мира, с другой – агностическое, таинственное. Сейчас я сумел примирить оба видения: я понял, что нуждаюсь в обеих философиях, так же как церковь нуждается в еретиках. Агностическое видение мира состоит в том, что существует Бог над Богом, Бог, не имеющий идей. Со своей стороны, гностики проповедуют идею, что Бог един, всесилен. Он одновременно является Создателем, Отцом и Властителем. У меня такое впечатление, что люди вроде меня живут как бы между этими двумя Богами.”

– Что Вы думаете о смерти?
“Я понял недавно, что одна из главных загадок жизни заключается в невозможности объяснить моему сыну, что я чувствую сейчас, когда мне за 50. Я себя чувствую прекрасно. Я не боюсь ни старости, ни смерти. Полная уверенность в том, что я не бессмертен, стала для меня идеей почти успокаивающей, облегчающей жизнь.
Когда я был моложе, мне иногда казалось, что я не умру никогда. Теперь моя смерть очень важна для меня. Теперь я прекрасно понимаю японских монахов, дзен-буддистов. Они считают, что нужно использовать собственную смерть. Я попытаюсь ее записать! Во всяком случае, оставить звуковой след. Олдос Хаксли принял кислоты за двадцать минут перед смертью. Не правда ли, здорово?”
"Я никогда ни о чем не жалею. Если я и обращаюсь к прошлому, что я делаю нечасто, я предпочитаю смотреть на него без особого груза на крыльях. Моё прошлое подарило мне такую фантастическую жизнь! Много негативного, много позитивного. Для меня это был непрекращающийся процесс познания, я просто учился, позже придя к выводу, что сейчас я знаю гораздо меньше, чем тогда, когда я только начинал познавать мир. Опять же, никто не знает больше, чем человек в молодости. Я знал так много, когда мне было 25! У меня были ответы на всё, буквально на всё…"

– С какой исторической фигурой Вы можете себя сравнить?
“Ну, не знаю… Наверное, с Санта Клаусом…”
– Ваши бесконечные похождения – это проявление артистической натуры?
“Это происходит от моей эксцентричности, от стремления к психологически раскованным ситуациям. Во мне живут как бы два человека. В 70-х я был существо,потребляющее 10 гр кокаина в день, с абсолютно пустой головой. Мои песни тех лет кричали – Я одинок!
Люди смотрят на меня, желая понять, что есть дух 60-70-х. Критиков я не понимаю. Они слишком разумны. Они не слишком-то сведущи в том, о чем говорят на улицах. Они должны делать это со словарями, и им требуется больше времени, чтобы сказать это.
Я должен взять полный контроль над собой. Я не могу позволить кому бы то ни было делать то, что, считаю, сам могу сделать лучше. Мне не хочется, чтобы другие забавлялись с тем, что они полагают, я пытаюсь сделать. Мне не нравится то, что журналюги и всякие ди-джеи-вампиры пишут обо мне. Я скорее прочитаю то, что говорят обо мне дети, потому, что это не их профессия.”
– Что вдохновляет Вас на творчество ?
“Моя работа – как музыка, так и рисование – находятся под влиянием экспрессионизма.”

– Недавно дочь Фрэнка Синатры сказала, что в фильме о своем отце в главной роли она видит только двух человек: Дэвида Боуи или Роберта Де Ниро. Еще она сказала, что Де Ниро очень уважает вас как актера.
“Какая прелесть! При случае бесплатно почищу ему ботинки.”
(Ну, это Дэвид излишне иронизирует. Похвала такого гениального актёра, как Роберт де Ниро, стОит всех “Оскаров”, вместе взятых.)
"Как странно, что люди так серьёзно воспринимают все, что я говорю. Я даже сам себя серьёзно не воспринимаю".
- Почему Вы не переедете в Нью-Йорк ?
“Мой друг Дэвид Бирн (ex-TALKING HEADS) однажды дал такое определение своему любимому городу: “Когда бы я ни посмотрел в окно, то вижу, как кто-то падает из окна.” (А теперь, к сожалению, можно сказать – “Падают небоскрёбы”.)
"Любое общество, которое позволяет размножаться таким людям, как я или Лу Рид, обречено".

"Американцы – самые одинокие в мире люди".
– Как переносите провалы в карьере ?
“Я считаю, что поражения так же интересны, как и победы, и нахожу этот опыт важным, независимо от того, положительный он или отрицательный. Может состояться феерический концерт – и тут же смерть друга. Что бы ни произошло, жизнь всегда будет озарена новыми тайнами.”
– Вы курите сигарету за сигаретой.
“Вот что придаёт моему голосу эффект Джэнис Джоплин. Я больше не пью виски. Всё, что осталось – это сигареты. Ужасная жизнь.”
– Как Вы сочиняете свои песни, в студии, дома, во время прогулок, во сне ?
“Всё обычно происходит не так, как задумывается. Обычно я иду в студию с какой-то определённой идеей. Но по пути я слышу шум машин, голоса людей, музыку за окном автомобиля, и моя идея подвергается некоторым изменениям, и в студию я вхожу уже с другой идеей. В конце концов в течение репетиций появляется нечто третье, что вообще никоим образом не подразумевалось.
В любой работе меня интересует не итоговый продукт, а сам процесс. Мне просто нравится то, как вещи происходят. Как они состыкуются вместе, когда сливаются друг в друга, в любой форме искусства. Что касается сравнивания одного альбома с другим, это всё субъективно.
Если твоя система верований не повторяет в точности чью-либо еще, ты всё равно будешь воспринимать всё: прошлое, будущее, настоящее – радикально иным способом. Поэтому меня смущает идея абсолютных ценностей. Может быть только индивидуальная правда. Мои песни могут интерпретироваться всеми людьми как угодно, как они захотят. Когда я пишу песню, уже через месяц я перестаю понимать, о чём она. Поэтому мне очень нравится переслушивать мои ранние записи. Иногда мне кажется, что каждый рок-музыкант, который когда-либо жил – это я. Я как бы конгломерат их всех.”

"Обычно я читаю по три-четыре книги в неделю. Мы, британцы, вообще традиционно очень читающая нация… Меня всегда притягивали писатели, использующие "поток сознания" – Керуак, Гинзберг, Ферлигетти, и Берроуз, конечно. По таким же причинам, думаю, моей аудитории нравится то, что делаю я, потому что остаётся очень много места для интерпретации, тебе разрешается что угодно."
– Какая музыка будет музыкой следующего века ?
“Музыка упаковала чемоданы и уехала в Лондон, где познакомилась с гитарой, басом и барабаном.”
– А как насчёт саксофона, вы всё еще практикуетесь в игре на нём?
“Да, как раз сейчас, когда мы с вами разговариваем, я играю на саксофоне.”

«СПАСИБО! СПАСИБО ВСЕМ, КТО СЛЕДИЛ ЗА МОИМ ТВОРЧЕСТВОМ ВСЕ ЭТИ ГОДЫ. ТЕ, КТО ТОЛЬКО НАЧАЛ СЛУШАТЬ МОИ АЛЬБОМЫ – НЕ РАССТРАИВАЙТЕСЬ, ЭТО НЕ ПРОДЛИТСЯ ДОЛГО. НАСЛАЖДАЙТЕСЬ МГНОВЕНИЕМ! СПАСИБО!»

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

При работе использованы материалы следующих сайтов:
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

**Ромашка** · 10.01.2009, 15:17

доп инфа:

День рождения:
8 January 1947, Brixton, London, England, UK

Место жительства:
Постоянное место жительства Лондон и Нью-Йорк.

Саундтреки:

Спойлер

Актер:

Спойлер

Продюсер:

Спойлер

Композитор:

Спойлер

Режиссер:

Спойлер

Звукорежиссер:

Спойлер

Сценарий:

Спойлер

Сыграл самого себя:

Спойлер

Архивные записи:

Спойлер

Тема: David Bowie

Опции темы

Искать в теме

David Bowie

Похожие темы

David Bowie

Why Bowie?

David Gahan госпитализирован

David Bowie