"ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ" Алексея Германа

[Komandarm]

Даже и не знаю, выйдет ли когда-нибудь этот фильм... Страшно сказать, но снимать его начали еще в прошлом тысячелетии, а производство фильма грозит перейти в третье десятилетие! Надеюсь, что он все-таки выйдет. По крайней мере, съемки закончились более трех лет назад!

Спойлер

Герман закончил съёмки фильма «Трудно быть богом»

26 сентября 2006, 12:45:30

Режиссёр Алексей Герман, отметивший недавно своё 68-летие, закончил съёмки фильма по произведению братьев Стругацких «Трудно быть богом», сообщают «Известия». Съёмочный период картины растянулся на 7 лет, впереди ещё монтаж и озвучание, так что по-прежнему не известно, когда фильм дойдёт до зрителя.

Сейчас Герман приступает к монтажному периоду картины. Монтаж, по словам режиссёра, займёт ещё года полтора, так как фильм получился трудным для сложения. «Мы начали съёмки в одном состоянии страны, а закончили — в другом, — сказал режиссёр в интервью «Известиям». — Мы ждали угроз отсюда, а они пришли оттуда. Колоссальные перемены и вокруг нас, и в нас. А наш герой Румата, учёный, просмотрел, как унылая серая масса превратилась в грозную черную орду, заставив его взяться за меч и убивать, убивать».

Режиссёр пока не берётся сказать, в какой формат уложится готовый материал. Заказом продюсеров был двухсерийный фильм, но он может быть и маленьким, и большим.

От повести Стругацких, по которой написан сценарий, в картине останется многое, но целиком переносить повесть на экран Герман задачи себе не ставил. «Читайте повесть — хорошая, — говорит режиссёр. — Она написана шестидесятниками для шестидесятников. Ну например. На Земле все чудно, и известно, куда герой, пусть долго и мучительно, поворачивает. А сегодня мы понимаем, что и Земля, человечество не знает, куда поворачивать. Вот с учётом этого мы со Светланой (Светлана Кармалита — жена Германа, киносценарист) и писали сценарий».

У картины, скорее всего, будет другое название. «Трудно быть богом» — по мнению Германа, название прекрасное, но уж очень расшифровывает весь смысл. Пока фильм снимается под рабочим названием — «Что сказал табачник».

Все приглашённые в картину актёры, кроме Леонида Ярмольника, снявшегося в главной роли, раньше в кино не снимались. «Я выбирал по этому принципу, — говорит Герман. — У меня была настольная книга типажей — Босх. Люди на планете, где действует главный герой, представляют собой всё-таки иную разновидность. Хорошие они или плохие, но это портреты оттуда, из Босха, где характеры сконцентрированы и сжаты».

«В конце съёмок у меня было отчаянное положение, когда заболел неартист, взятый на маленькую роль. Нашли замену — очень хорошего актёра Сашу Баширова. Но так и не решились. Потому что он уже очень известен. Толчок узнавания разрушил бы всю иллюзию» — поделился режиссёр.

За время съёмок Алексея Германа семь раз увозили в больницу с сердечным приступом. Однако после окончания работы, по словам режиссёра, самочувствие его улучшилось. «Я действительно здорово плохо себя чувствовал — из-за стрессов. К семидесяти снимать большие картины трудно» — прокомментировал мэтр.

«Трудно быть богом» будет чёрно-белой картиной, как и другие фильмы Германа.

По статистике газеты «Известия», рекордсменами по продолжительности съёмок одного фильма, являются: сам Герман, работавший над фильмом «Хрусталев, машину!» 8 лет (с 1990 по 1998 год); Сергей Бондарчук, снимавший «Войну и мир» 7 лет (с 1961 по 1968 год); Дэвид Линч, работа которого над фильмом «Голова-ластик» продлилась 5 лет из-за финансовых проблем (с 1971 по 1976 год); и, наконец, Джордж Лукас, снимавший первую часть эпопеи «Звёздные войны» 4 года — с 1973 по 1977 год.

Источник: kinokadr.ru

В начале 2008 года Герман показывает узкому кругу людей "фактически законченный" фильм:

Спойлер

Надежда для Арканара

Дмитрий БЫКОВ

Алексей Герман показал на «Ленфильме» узкому кругу гостей фактически законченный фильм «Трудно быть богом», который сейчас озвучивается и при благоприятном стечении обстоятельств выйдет на экран в конце этого года

Меня трудно упрекнуть в излишней восторженности, я никогда не был фанатом Германа, хотя считаю его выдающимся мастером. И тем радостней признать, что я присутствовал при великом кинособытии. Этот фильм, кажется,—самый ценный итог российской истории последнего десятилетия. С ним можно спорить (и будут спорить), но первая зрительская эмоция — счастье: «Это было при нас». Та же радость, с которой Твардовский, только что прочитав первый роман Солженицына, говорил Трифонову, торжественно поднимая палец: «Это велико!»

Возможны вещи, сделанные по самому строгому счету, с абсолютной бескомпромиссностью, железной рукой художника, твердо знающего, как надо. Возможны предельно серьезные высказывания о главном, жестокие и храбрые. Герман сделал фильм, точно следующий роману Стругацких в главных сюжетных коллизиях, предельно внятный (особенно для тех, кто хорошо помнит книгу), цельный, страшный и увлекательный. Надо будет очень постараться, чтобы провалить это кино в прокате. Думаю, оно обречено не только на фестивальный, но и на зрительский успех—не всеобщий, конечно, но те, кто думает о прошлом и будущем плюс внимательно читал первоисточник, составляют немалый процент населения. Реплики, сочиненные режиссером и его женой Светланой Кармалитой, постоянным соавтором, наверняка разлетятся на поговорки. «То, что я с вами разговариваю, дон Рэба, еще не значит, что мы беседуем». «Ты умный книжник, ну и что? Я выучусь читать и тоже стану умным, а ты никогда не станешь бароном!». «Черные идут, ушей настрижем!»—это обязательно добавится к хрестоматийным цитатам вроде фразы «После серых приходят черные» или «Как вольно дышится в возрожденном Арканаре!». Герман сознательно ушел от хитовых фраз вроде «Почему бы одному благородному дону не получить розог от другого благородного дона?» и заглубил, спрятал ключевые диалоги вроде разговора Руматы с Будахом о том, что делать богу с людьми. Он все это заменил действием, пересказал на чистейшем, плотном и ясном киноязыке. Теперь видно, как все это было, — именно эту фразу сказала машинистка Томаса Манна, перепечатав «Иосифа и его братьев».

Об изобразительной, живописной стороне дела напишут еще много, обязательно упоминая Босха и Брейгеля-младшего, отдавая дань скрупулезности, с которой выстроен приземистый, грязный и роскошный, грубый и утонченный, кровавый, подлинно средневековый мир Арканара. Он продуман до деталей упряжи, до последней пуговицы, до мельчайшего ритуала при дворе. Сквозной прием, задающий неожиданную, ироническую и трогательную интонацию этой картине, — активное взаимодействие персонажей с камерой: после особенно грязного злодейства или вопиющей глупости арканарцы оглядываются на зрителя, виновато улыбаются или пожимают плечами. Постоянно оглядывается и Румата — словно апеллируя к тому настоящему Богу, за которого принимают его: ну что ж я могу? А что мне оставалось?

Герман, после просмотра:

— Этот прием я нашел, когда тебя еще не было на свете, — в «Проверке на дорогах». Помнишь, где пленные на барже? Вот они так же смотрят в камеру… Для этого фильма многое было придумано еще в 1968 году, когда я собирался снимать его впервые. Потом мне в Коктебель пришла телеграмма с «Ленфильма», чтобы я и думать об этом забыл — как раз наши только что вошли в Чехословакию. Я тогда не особенно огорчился, потому что в день получения этой телеграммы познакомился со Светкой.

А потом я в 1988 году узнал, что с этой экранизацией запускается некий Флейшман, и поехал к нему выяснять, почему и как он будет снимать мою давно задуманную картину. Увидел декорации — на первый взгляд роскошные. Флейшман сказал, что охотно отдаст мне фильм и даже будет рад: в процессе строительства декораций половину денег разворовали, и все получилось вдвое меньше задуманного. Я не стал в это ввязываться и предоставил снимать ему. А еще десять лет спустя я вдруг понял, что мне почти ничто не интересно, кроме перспективы целиком, с нуля, выстроить другой мир. «Хрусталева» я делал, чтобы объяснить себе и остальным психологию опущенной, изнасилованной страны. Почему это произошло и как с этим жить? А «Трудно быть богом» — это отчет о том, как я вместе со всеми проживал эти десять лет, как мы сами позвали серых и как они превратились в черных. Но это все довольно тривиально. Нетривиально — что мог бы сделать Румата и как он во всем этом виноват?

Румата в органичном, умном и горьком исполнении Ярмольника меньше всего похож на молодого, могучего, хоть и сомневающегося супермена Антона из повести Стругацких. Единственная относительная вольность, которую позволил себе режиссер, — это версия о том, что прогрессорам некуда возвращаться. Пока они осуществляли наблюдение и посильное улучшение нравов в Арканаре, на Земле случилась некая катастрофа, сделавшая их возвращение невозможным. И немудрено — ведь там, на Земле, коммунарский утопический мир, а крах этой утопии почти неизбежен. И вот они, земляне, навеки остаются в Арканаре, собираются в Питанских болотах, у спивающегося гения—отца Кабани. «Мой умник синтезировал спирт, ура!» Один из землян, разжимая хитроумный капкан работы Кабани, защелкнувшийся у него на ноге, цедит сквозь зубы: «Летим, смотрим — крепости, замки… Ну, думаем, Ренессанс! Прилетели — замки есть, а Возрождения нет!» Под этими землянами можно понимать наших или западных либералов, можно — интеллигентов, а можно — вообще никого не понимать; но именно после фильма Германа начинаешь задумываться о главном парадоксе романа Стругацких. Эти земные боги получили то, что получили, главным образом потому, что не то несли. Сердце Руматы переполнено не жалостью, как говорит он Будаху, а брезгливостью и в лучшем случае снисходительностью. Кто с прогрессом к нам придет — от прогресса и погибнет. «Базовая теория», как деликатно называется в книге марксистская теория формаций, неверна уже потому, что фашизм был всегда, что он возможен и в Средневековье, что Черный Орден — вечный и неистребимый спутник человечества. Но не Румате, не коммунару и не прогрессору бороться с Орденом. Получается, что у Бога на Земле только один выбор — сознательно принести себя в жертву; это тот самый сюжет «самоубийства Бога», который Борхес называл одним из основополагающих. Только так, только этой жертвой и можно посеять в людях хоть какие-то семена милосердия, сомнения и жалости. Но чтобы до этого додуматься — надо быть не Руматой. Или, по крайней мере, стать тем Руматой, которого мы увидим в последнем эпизоде, на заснеженном поле около избы Кабани, убитого в пьяной драке. Этот Румата, обритый наголо, пытается сорвать с раба колодки, а тот не дается, ему так удобнее; и тогда Румата ложится на телегу и начинает наигрывать на местной арканарской дудке саксофонную тему нечеловеческой красоты. Ею все и закончится.

А начнется долгим, тоже изумительно красивым зимним кадром, полным разнонаправленного движения, чуждой и непонятной жизни: лошадь везет повозку, чернеет дальний лес, открыта дверь в дом, горит огонь в очаге… И медленный авторский голос говорит: «Этот сон мне снится часто. Обычно сны не пахнут, но этот пахнет аммиаком. Я на планете, похожей на Землю, но младше на несколько сотен лет».

Затемнение. Спящий Румата. И тот же голос:

«А это не сон».

И ведь действительно.

Наверное, эту картину сравнят и с «Андреем Рублевым», по отношению к которому она недвусмысленно полемична. «Рублев» — жестокое кино по меркам шестидесятых, но до германовских кошмаров ему далеко. Это кошмары не натуралистические, а скорее сновидческие, клаустрофобные, из самых страшных догадок человека, привыкшего прикидывать эту средневековую судьбу на себя. Нет в германовской картине и того оправдания, которое весь этот ужас получал у Тарковского: нет искусства. В Арканаре даже песен не поют. Или Румата их попросту не слышит. Трудно быть богом где бы то ни было, но особенно трудно в мире, где бога нет; где от него ждут только зверств или помощи в зверствах. Как принести сюда хоть какую-то мораль — вопрос. Даже у возлюбленной Руматы, которую в фильме зовут Ари (а в романе Кирой), представления вполне средневековые, и поселившись у Руматы, она начинает бодро отстраивать его прислугу: ведь во чреве у нее потомок Бога! Кажется, единственный, кто здесь кого-то жалеет, — камера оператора Владимира Ильина, умершего незадолго до конца работы над фильмом (съемки заканчивал Юрий Клименко).

Герман снял свою лучшую картину, почти божественную по мощи и красоте. В ней есть то усталое, насмешливое милосердие, та перегоревшая боль, которой так не хватает земным богам. Если бы Румата реально вознамерился спасти Арканар — он мог бы снять такой эпос и показать его арканарцам. Велик шанс, что дон Рэба сорвал бы прокат и объявил фильм недостаточно рейтинговым, но в Арканаре, слава богу, не все зависит от серых и черных.

Источник: ogoniok.com

После той отрыжки, что выдал нам Бондарчук, под названием "Обитаемый остров", в рунете набюдается новый всплеск интереса к этому долгострою Алексея Германа - многие надеятся на этот проект как на "наконец-то удачную экранизацию Стругацких". Если судить по Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться, составленному из фотографий рабочих моментов производства фильма - съемок, гримирований и т.д - то создается впечатление проекта масштабного и серьезного. Я надеюсь, что это будет хорошее интересное кино!

А что вы ждете от этого фильма Аексея Германа и ждете ли вы его?

P.S. Даже интересно, через сколько лет после создания этой темы мы сможем таки обсудить его? На КиноКадре значится 2012 год...

[Джулиана]

Жду этот фильм, но выйдет он или нет - вопрос!
Но если выйдет - то выйдет лучшая экранизация Стругацких.
(впрочем, как фильм Ю.Кары - думается, лучшая экранизация Мастера и Маргариты, но это тоже мы хрен увидим)

[StellarWind]

Посмотреть хочу, конечно, но не знаю, будет ли это удачной экранизацией (соответственно, выбрать вариант ответа не могу). но уверен, что в любом случае фильм будет интересный.

Стругацких очень люблю, но вот ТББ, кстати, любимым произведением не является.

[Komandarm]

Комментарий Бориса Стругацкого к экранизации ТББ (2001 год):

Герман - один из лучших современных режиссеров России. Может быть, самый лучший. Если кто-нибудь в мире и способен снять настоящее кино по "Трудно быть богом", то это только он. И фильм получится, конечно, скорее "германовским".

[Komandarm]

Трудно быть богом
Фрагмент режиссерского сценария
Алексей Герман, Светлана Кармалита

Спойлер

Дон Румата Эсторский был тем, кого мы видели в конце смертоносной тропы. Та же белоснежная рубаха вместо кольчуги и полудоспехов. Тот же золотой толстый обруч с большим изумрудом над переносицей. Только лицо было другим, надменным до наглости. Он пожевывал травинку и в седле сидел неестественно прямо. Золотые ируканские гербы на сбруе дополняли картину. Румата развернул коня, завертелся, заскользил. Где-то позади раздался тяжелый шлепок, как неумелый прыгун нырнул, и там все взорвалось счастливыми криками.



Улица кончалась вместе с городом. На углу сидел на табуретке крикун с больным замотанным горлом. Рядом мальчик раб в пестрой колодке.

Крикун что-то простуженно сипел.

Мальчик раб бил в барабан и брякал колокольчиками.

Сумерки сгущались, поглощая свет. Вот у каменного колодца полуголый раб в медном ошейнике на цепи жует лепешку, задумавшись о чем-то. Дальше низкие кусты, болотца да одинокие гибнущие деревца. Румата так и ехал, уперев руку в бок, задрав подбородок и покусывая травинку. Впрочем, мы видим то часть лица, то бок, то перчатку, то короткие дразняще задранные мечи и нелепые в этом царстве железа и грязи белоснежные наколенные пуфы.



В канаве что-то хлюпнуло. Румата не обратил внимания. Потом из канавы, из гнилых, трепещущих от вечернего ветра кустов, вылез на дорогу маленький плотный горожанин в широкой шляпе, в бедном плаще, замаранном глиной, в мокрых штанах, с узелком под мышкой. Впрочем, шляпу горожанин, как только вылез, снял и, прокашлявшись, попросил довольно бодро:

— Разрешите мне бежать рядом с вами, благородный дон?!

— Изволь, можешь взяться за стремя.

Было тихо. Пролетели две птицы.

— Кто таков? — спросил Румата.

— …Жестянщик Киун… Иду из Арканара. Торговые дела.

Румата, как птица, наклонил голову к плечу.

Киун, или как его там звали, торчал из-за кожи седла, золотой герб на упряжи отсвечивал как раз ему на лысину, и эта лысина потела на глазах. Вот и капля потекла по полной трясущейся щеке.



Румата помахал рукой, отгоняя комаров.

— Ты книгочей с Жестяной улицы. Разница. Румата положил палец на совсем мокрую лысину.

— Бежишь из Арканара, собака?

— Бегу, — Киун отпустил стремя, зацепившись обшлагом за вертящуюся в виде колющей звезды шпору. Надо ж, чтоб так не повезло. Он попробовал избавиться от узелка, уронив его сначала на мокрый сапог, потом толкнув к канаве.

— Эй ты, подбери, что ты там бросил, и дай сюда… Ну?!

Киун отодрал рукав от проклятой шпоры, бесцельно похлопал себя ладонями по плащу, полез в канаву и протянул Румате узелок.

— Что здесь у тебя, книги, конечно?..

— Нет, — хрипло отвечает Киун, — всего одна. Моя книга, — он всхлипнул.

— Можешь взяться за стремя, — Румата тронул коня.

Все еще всхлипывая, Киун взялся за стремя и пошел рядом.

— Не хнычь. Я думал, ты шпион. А я их не люблю. И куда ты бежишь, книгочей?

— Попробую в Ирукан…

— Ты полагаешь, там лучше?

— Вряд ли там хуже.

Дорога повернула.



Поперек высокие костры, какие-то рогатки. У коновязи оседланные лошади. На ступеньках сторожевой будки спит прыщавый серый солдат, рукоять топора оттянула ему лицо набок. Поодаль двое других в драных кожаных фартуках возятся с тушами собак, подвешенных к дереву.

Румата все так же неторопливо ехал, глядя прямо перед собой. Киун, прячась за круп лошади, широко шагал рядом. Он по-прежнему был без шляпы. Лысина, щека и шея залиты потом.

Солдат, заметив всадника, засуетился и стал сдирать фартук.

— Эй, как вас там? Ты, благородный, бумаги предъяви.



— Я мог бы идти быстрее, — сказал Киун неестественно бодрым голосом.

— Вздор, — сказал Румата.

Они уже проехали рогатки, впереди опять унылые кусты, развилка и пустая дорога. Сзади стучат копыта. Румата развернул коня, двое серых скакали по прямой, двое обходили через болота и кусты.

— Пьяное мужичье, — Румата сплюнул. — Неужели тебе никогда не хочется подраться, Киун?

— Нет, — говорит Киун, — мне никогда не хочется драться.

Два всадника, которые скакали по прямой, разом остановились, крутясь на месте, копыта выбрасывали грязь.

— Эй ты, благородный, а ну предъяви подорожную…

— Хамье, — стеклянным голосом сказал Румата, — вы же неграмотные… — он потянулся, будто расправляя лопатки, и подал жеребца вперед, выехав из тени большого дерева, — и кто разрешил смотреть мне в глаза…

Солдаты подняли топоры, попятились. Вдруг один ловко развернулся и, нахлестывая лошадь, поскакал назад. Другой все пятился, опустив топор.

— Это, значит, что же? Это, значит, благородный дон Румата? — теперь он ехал боком.

Из двух солдат, заходящих сзади, один тоже успел развернуть лошадь и уже скакал большим кругом обратно. Когда серый пролетал мимо Руматы, Румата в него харкнул.



Другого неладная вынесла на дорогу.

— Служба такая, благородный дон, — он был почти мальчишка, — оттуда книгочеи бегут, там Арата с мужиками рудник поджег, — и вдруг провел пальцем по открытому рту, завизжал пронзительно и, настегивая лошадь, белым призраком пролетел мимо Руматы. Теперь на дороге Румата был один.

— Киун, — крикнул он, — эй, Киун.

Никто не отозвался. Только трещали и колыхались кусты там, где Киун пробирался напролом. Румата засмеялся и тронул лошадь.

Кончик длинного прута неярко тлел в темноте. Искусство ночной езды по Икающему лесу состояло из многого, в том числе и из того, чтобы горящий кончик не отвалился. Румата медленно опустил руку и коснулся полупотухшим огоньком черной в ряске болотины. Болотина засветилась, огонь побежал в глубину и вширь, осветил голову лошади, белый рукав, а потом всего Румату, въехавшего в этот свет и в этот лес с горящей стоячей водой.



Огонь был недолог, покуда выгорал газ с поверхности. Постепенно лошадь, и Румата, и белая его рубашка, и прут с тлеющим наконечником опять стали погружаться во тьму, и когда наконец тьма их уничтожила, повторилось то же — легкий полет огонька — кончика длинной ветки, треск, похожий на икоту, и поспешный бег огня над водой. Лошадь сделала два шага и резко встала, так что Румату качнуло. У толстого дерева, привалясь к стволу спиной, сидел человек и, приоткрыв рот, смотрел на Румату. Ноги человека были вытянуты и перекрывали тропинку, отраженные огоньки бегали по наколенникам и отражались в глазницах. Конь переступил, задев, видно, какой-то корень, человек шевельнулся, из полуоткрытого рта его поспешно выскочил и пошевелил усами небольшой черный жучок. Человек посидел недолго и упал на живот, в спине торчала длинная толстая стрела. Он был при кольчуге и каске, только коня не было.



Румата посвистел и почмокал губами, медленно погружаясь в икающую темноту, тронул коня. Каска с убитого упала, и конь проскрежетал по ней копытом.

Где-то в высоте в ветвях садились тяжелые птицы, ожидая еды. Румата пожал плечами, поджег болотину и, выставив впереди морды коня меч, потрусил быстрей.

Огонь и ветки сплетали на кхмерской стали меча и защитной пластине на лбу коня странные полутени.

Источник: seance.ru

[Komandarm]

Еще одна рецензия:

Спойлер

«Трудно быть богом» Алексея Германа

Василий Степанов · 03/06/2008

Предметность, предельная физиологическая реалистичность происходящего теснят дыхание. Зритель вынужден либо войти внутрь экрана, растворившись в месиве персонажей, вещей, событий, либо выйти из зала.

Фильм, запущенный в производство еще в 1999-м, смонтирован — правда, без звука. Алексей Герман показал его узкому кругу критиков
Перед просмотром было нелишним прочесть сценарий, выпущенный год назад издательством «Сеанс». «Что сказал табачник с Табачной улицы» — именно так на тот момент называлась картина, которую теперь Герман озаглавил «История Арканарской резни». Возможно, когда фильм пойдет в кинотеатрах, прокатчики протянут зрителям соломинку в виде небольшого либретто, в котором будут перечислены действующие лица и основная линия сюжета. Большего не требуется. Мучительно всматриваться в это полотно, самостоятельно догадываться о смыслах происходящего на экране гораздо правильней и полезней, нежели плыть в заранее определенном кем-то фарватере.

Увиденное на экране слишком огромно, сложно, подвижно. Его почти невозможно пересказать. С чего начать? С сюжета о высадившихся на чужой планете землянах, которые увидели сверху что-то вроде ренессанса, а попали в смердящее средневековье? Нет, это и без фильма можно прочитать у Стругацких. Или с главного героя — сыгранного Леонидом Ярмольником благородного дона Руматы Эсторского? Землянин, решивший во что бы то ни стало устроить на чужой планете вышеуказанный ренессанс, большую часть фильма разыскивает одного ученого-лекаря, а потом понимает, что ищет зря: ответить на вопросы Руматы тому нечего. Поразительная сцена: книгочей мочится у крепостной стены, а герой тем временем спрашивает, что бы он посоветовал богу, имей он такой шанс. «Сдуй нас или, еще лучше, оставь нас в нашем гниении», — отвечает Будах. «Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать», — не соглашается Румата.

Диалог этот взят прямиком из Стругацких, но за десять лет работы над фильмом добродушная собачка приключенческого романа успела вырасти в настоящего Цербера. Этому уже до всего есть дело. Он поразителен — в самом прямом значении этого слова. Он заглатывает зрителя, погружает нас в себя, чтобы мы насладились видом его потрохов. Визуальная фактура подавляет, пугает, не дает передохнуть. Сложнейшим образом выстроенные кадры не то что заслоняют историю — они и сами по себе теперь история. Герман дарит нам мир, стоящий по колено в навозе, — смачный, воняющий, булькающий. Мир, знающий свою грязь и упивающийся ею. Здесь то и дело принюхиваются, отплевываются, страдают от вшей и клопов. Если здесь топят в нужниках, то непременно головой вниз. Если вешают, то так, чтобы налетевшие с моря чайки выклевали глаза. Это даже не средневековье, а какая-то компостная куча, которая вдруг оказывается на удивление живой и чувствующей штуковиной. Она обнюхивает сама себя и не содрогается от вони. Содрогаемся мы.

Трудно представить, что эта кровавая «История Арканарской резни» — о жалости. Но ничем, кроме любви к людям, обретенным в чудовищной дали от Земли, не объяснишь, почему герой остается на чужой планете. Последняя сцена фильма — Румата, шествующий со своими спутниками по заснеженной пустоши, — почти буквально повторяет финал «Хрусталев, машину!». С одной только разницей: генерал Кленский — это человек, навсегда покинувший свой мир, порвавший с ним, а Румата только что обрел его, только что начал его постигать.

Люди этого мира то и дело оглядываются в камеру. Ухмыляются. Скалят беззубые рты. Камера буквально продирается сквозь толпы людей — кто-то торгует, кто-то дерется, кто-то плачет, кто-то строчит донос. И тонны скарба. Все избыточно, все чрезмерно, все до дрожи реально. В какой-то момент кажется даже, что черно-белая пленка начинает передавать тонкие цветовые оттенки. Предметность, предельная физиологическая реалистичность происходящего теснят дыхание. Зритель вынужден либо войти внутрь экрана, растворившись в месиве персонажей, вещей, событий, либо выйти из зала. Впору оглохнуть и ослепнуть от увиденного.

А на выходе из зала настигают те же проклятые вопросы. Почему «за серыми всегда приходят черные»? Почему рабы не спешат снимать колодки? Так ли это трудно — быть богом? И не труднее ли быть зрителем Германа?

Источник: openspace.ru

[Джулиана]

Интересно, в 2012 году выход фильма отодвинется на 2014 или 2016 год.

[Komandarm]

Сентябрь 2010: Ярмольник об ИАР в "Кино в деталях"

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Джулиана]

уфф... а я было подумала, что фильм вышел

[Komandarm]

уфф... а я было подумала, что фильм вышел

Ну, исходя из интервью, его уже журналистам показывали Т.е. фильм вроде как есть, только все не выпускают... или Герман все че-то мутит.

[Джулиана]

Мастера и Маргариту Кары тоже журналистам показали

[Elwar]

...4 года жду уже...

[StellarWind]

о съемках фильма уже фильмы Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться, "а Германа все нет".

[Komandarm]

о съемках фильма уже фильмы Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться, "а Германа все нет".

Мне кажется, Герман давно уже на него забил и ничего не делает.

[StellarWind]

Мне кажется, Герман давно уже на него забил и ничего не делает.

да делает вроде, только очень медленно.
вот тут в конце интервью есть объяснения:
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

т.е. по очередному его плану в этом году фильм должен появиться (интервью прошлого года).

[Komandarm]

Когда я создавал эту тему, то не думал, что всё будет так плачевно.

[Fat_Abbot]

Все у нас через жопу. Художник уровня Кубрика обивает пороги чинуш и пишет челобитные царю, а бездарные жополизы оседлали бюджет и стряпают ремейки "Джентльменов удачи" и "Служебного романа".

[Джулиана]

т.е. по очередному его плану в этом году фильм должен появиться

скорее бы. а то ожидание затянулось

[Elwar]

Наивные

[Джулиана]

мы верим в Германа! он справится! фильм выйдет в прокат! *аутотренинг*

[Komandarm]

14 лет прошло с выхода "Хрусталёв, машину!". Между "Мой друг Иван Лапшин" и "Хрусталёвым" тоже 14 лет разницы было.

Все у нас через жопу. Художник уровня Кубрика обивает пороги чинуш и пишет челобитные царю, а бездарные жополизы оседлали бюджет и стряпают ремейки "Джентльменов удачи" и "Служебного романа".

Это так, к сожалению. Старик себе уже на этом сердечный приступ заработал. Но тут еще дело и в работе самого Германа. Видимо, он слишком страдает перфекционизмом. Ну, оно и к лучшему.

о съемках фильма уже фильмы Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться, "а Германа все нет".

Кстати, есть фильм о создании "Мой друг Иван Лапшин": Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Komandarm]

Новость от 9 апреля 2012 года:

Алексей Герман обещает закончить свою экранизацию «Трудно быть богом» к декабрю 2012 года

Алексей Герман начал работу над экранизацией фантастического романа братьев Стругацких “Трудно быть богом” еще в 1999 году. Съемки фильма “История арканарской резни” проходили в Чехии и Санкт-Петербурге. Несмотря на все трудности, финансирование проекта продолжалось (в основном из частных источников), и в августе 2006 года съёмки были закончены.

К весне 2008 года Алексей Герман завершил монтаж фильма, и в конце февраля состоялся тестовый показ картины с черновым звуком.

Из-да плохого самочувствия Алексея Германа работа над картиной была временно приостановлена. Декабрь 2012 года – это последний срок, который Алексей Герман сам определил для завершения картины. Если бы не болезнь Алексея Германа – фильм, практически смонтированный еще в 2008 году с черновым звуком, мог появиться на экранах в конце 2011 года.

Сам Алексей Герман признается, что картина отняла у него все здоровье и после окончания работы над фильмом он больше не станет ничего снимать.

В настоящее время идут работы над озвучиванием картины.Помимо проблем с самочувствием, сказывающихся на темпах работы с фильмом, Герман также признавался, что никуда не спешит, потому что в данном случае насмешить очередной фантастикой, на которую у американцев и больше денег, больше могущества и разных средств, ему не интересно.

К тому же за 13 лет съемок вырос снимавшиеся в фильме дети, некоторые актеры ушли из жизни и потому трудно подобрать нужные голоса. Все это сильно замедляет работу. Те, кто работает с Германом давно уже не удивляются, когда режиссер просит найти звук для плывущих по небу средневековых облаков, чтобы создать правильное настроение у зрителя.

Некоторые герои фильма не говорят, а лишь издают звуки. Поэтому Герман был вынужден пригласить на киностудию глухонемых – ни один профессиональный актер не смог озвучить эти роли естественно.

Первые отклики кинокритиков на ленту были восторженными. Рабочее название фильма, совпадавшее с заглавием повести Стругацких, — «Трудно быть богом» — было изменено. В прессе был упомянут также вариант названия «Резня в Арканаре», а сценарий фильма публиковался под названием «Что сказал табачник с Табачной улицы».

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Komandarm]

Предлагаю в рамках этой темы обсудить и другие фильмы Германа. Какие фильмы Алексея Юрьевича вам особо запомнились и почему?

[Komandarm]

Сегодня Алексею Юрьевичу Герману исполнилось 74 года! Желаю ему здоровья и сил закончить "Трудно быть богом".

[StellarWind]

наткнулся на интересную подробность - на главную роль в фильме Германа пробовался Евгений Федоров из Tequilajazzz/Zorge.

- А еще ты снимался у Алексея Германа?

- Да. Я снимался и дошел до последней стадии работы, прошел фотопробы, прошел видеопробы, на главную роль. В итоге из двух прошедших на главную роль Герман остановился на Ярмольнике. Моя подруга, которая там работала, рассказывала, что после очередной ссоры с Ярмольником Герман закричал: "Был же у нас нормальный парень на эту роль!".

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

вообще довольно интересное интервью, где Федоров рассказывает о своем киноопыте.
да и сам сайт отличный - невероятное количество самого разного материала. всем любителям Текилы рекомендуется.

[Komandarm]

наткнулся на интересную подробность - на главную роль в фильме Германа пробовался Евгений Федоров из Tequilajazzz/Zorge.

Хм, а может, кстати, и надо было взять, а то лицо Ярмольника может сильно выбиваться на фоне других неизвестных актеров. Или на это и было расчитано.

Да и внешность у Фёдорова подходящая - как раз в антураж фильма

[StellarWind]

и вновь - перенос премьеры. такая вот новость:

Алексею Герману стало хуже после известия о смерти Стругацкого

Вчера вечером печальное известие о кончине писателя получил и режиссер Алексей Герман.

- Нам сразу позвонили из клиники, - рассказала «КП» жена режиссера, сценарист Светлана Кармалита. – Это очень сильно подействовало на него. Он уже три дня как лежа в больнице. Но это еще прибавило отрицательных эмоций. Сейчас он под капельницей, ему нельзя ни вставать, ни нервничать.

Алексей Герман был хорошо знаком с Борисом Стругацким. Последние четырнадцать лет работал над фильмом по книге «Трудно быть богом», главную роль в котором, дона Руматы, сыграл Леонид Ярмольник.

Подготовительный период съемок картины начался еще в 1999 году. Сами съемки проходили в Чехии, где вблизи замка Точник построили для съемок город Арканар. Снимали также в Выборге и павильонах Ленфильма. В 2007 закончили озвучание. Вскоре был готов черновой

Вариант, без озвучки. Все ждали премьеры. Ярмольник обещал, что она пройдет в 2008-м, затем Герман – в 2011. Но показ все откладывался.

Алексей Герман так объяснял отсрочки и задержки:

- Во-первых, я здорово заболел сердцем. Второе — технически очень сложно.

Пока что в программе кинофестиваля в Карловых Варах летом этого года представили документальный фильм «Плэйбэк» о том, как шла работа над фантастической лентой.

Теперь вроде бы ленту покажут в 2013 году.

К великому сожалению, сам Борис Натанович ее уже не увидит..

Мы знаем, что он ждал ее.

- К экранизациям, скорее, равнодушен, - говорил Борис Стругацкий корр. "КП". - Для меня это вопрос коммерческий, а не творческий. Но как раз фильма Германа жду с нетерпением. Мне кажется, это будет явление Высокого искусства.

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Komandarm]

Теперь вроде бы ленту покажут в 2013 году.

К великому сожалению, сам Борис Натанович ее уже не увидит...

Пока он ее делал, ее уже много народу не увидит.

[Джулиана]

Алексей Герман-младший сообщает: "Картина "Трудно быть богом" фактически завершена. Осталась только перезапись звука. Все остальное готово. Она будет закончена в обозримое время. Этот фильм отец снимал, уже сильно болея, жертвуя ради него своей жизнью. Фильм снимался долго и мучительно. Как главная работа в жизни. Картина не снималась на государственные деньги"

[Komandarm]

Алексей Герман-младший сообщает: "Картина "Трудно быть богом" фактически завершена. Осталась только перезапись звука. Все остальное готово. Она будет закончена в обозримое время. Этот фильм отец снимал, уже сильно болея, жертвуя ради него своей жизнью. Фильм снимался долго и мучительно. Как главная работа в жизни. Картина не снималась на государственные деньги"

Ну надеюсь хоть сын ее быстро доделает.