Спойлер
ДИКИЙ МИР ЛИДИИ ЛАНЧ
"МИР ЗАЕБАЛСЯ! На всех уровнях - экологическом, духовном, моральном - банкротство. И что, по-вашему, я должна делать? Писать жизнерадостную попсу? Извините! Пусть этим занимаются другие соперничающие за трон идиоты! Я - нигилистка, да, сумасшедшая - да, я - анархистка, возможно. Но люди в этом мире похожи на динозавров, они вымирают. У динозавров нет выбора, у человека есть. Я сумасшедшая, да, но я еще жива! И не собираюсь сдаваться! Думаю, лишь упрямство заставляет меня продолжать".
Во вступлении к эссе о творчестве Лидии Ланч в британской газете "Guardian" Кэролайн Салливан писала: "...она начала курить в тридцать, это было последним дерьмом, которого она еще не пробовала, и скуренные до фильтра сигареты свидетельствовали, что от этого порока Лидия Ланч в таком же восторге, как и от всех остальных. Таких, как богохульство, разврат, порно..."
Ленни Кох изнасиловал свою дочь в 1965, когда Лидии было шесть. Описанное в ее поздних книгах "Обличительные признания" и "Парадоксия" надругательство превратило ее жизнь в "существование в состоянии сексуального шока и психических мучений". Ее дальнейшая более чем двадцатилетняя карьера "гневной" (Angry Women - такой заголовок носил один из выпусков альманаха "RE/Search" с интервью Ланч Андреа Джуно) исполнительницы, актрисы и писательницы, - прямой ответ на то, что "он лишил меня последних крох самоуважения, доброты и надежды, обрубив всякую возможность когда-либо поддерживать нормальные отношения с нормальными людьми". Хотя во всех текстах Ланч присутствует тема ее сложных отношений с отцом, ее чувства к нему по-прежнему крайне двусмысленны.
"Есть неуловимая грань между красотой и ужасом, - говорит она, - и я могу
рассказать вам об ужасе. Я ненавижу не людей, нет, я ненавижу власть. Моя личная боль не уникальна, и я страдаю только тем, что дает мне сам мир. Но я очень оптимистична, и не нуждаюсь в низкопробных трагедиях"...
Отчаяние, страсть и ярость Ланч выплеснулись в многочисленных книгах и фильмах о сексе и насилии. Она называет себя "конфронтационалисткой".
Лидия Кох родилась в 1959 году в Рочестере, штат Нью-Йорк, родине панк-див Ким Гордон и Венди О'Уильямс. До самой смерти отца она напоминала ему о годах насилия. Ее ранний поэтический дебют "Дорогой папочка", вышедший на кассетной "Нецензурной Лидии Ланч", был ее открытым письмом к отцу. "Я пыталась показать ему то, что он сделал со мной, но единственное, что он тогда мне ответил: "Я знаю...". Она вспоминает отца как радикального бунтаря, беспрестанно меняющего работу, переезжающего из одного города в другой. Как и позднее его дочь, он также оставил отчий дом в 14 лет. Несмотря ни на что, она вспоминает с благодарностью тот "жизненный урок", который он преподал ей в детстве. "Он был единственным, кто на самом деле меня понимал. И, кроме того, я благодарна ему за то, что я переняла в его бунтарском характере, за мою склонность к вечным странствиям и непримиримый дух. Я понимаю его одержимость, потому что частично я разделяю ее... Я смотрю на себя и вижу, что я - его ебаное отражение".
"Мне было там очень весело", - Ланч вспоминает свое детсттво в
"среднестатистическом-среднешизофреническом" Рочестере, где выкрашенные белой краской дома обывателей соседствуют с кишащими бандами гетто. Бойфренды из уличной шпаны, затем "Ангелы Ада", с которыми Ланч спуталась в двенадцать лет, работая нянькой в молодой семье. Опыт жизни в Рочестере пошел ей на пользу, когда в 16 лет, не выдержав домогательств отца, она бросила школу и сбежала в Нью-Йорк, где подружилась с местными подонками в Нижнем Ист-Сайде. Ланч создает панк-группу Teenage Jesus & the Jerks. Ее мизантропия обеспечивает группе звездную репутацию в нью-йоркском андеграунде. Далее следуют другие проекты, а с 1984 года и перфомансы мелодекламации. Одновременно Лидия Ланч пишет сценарии и снимается в лентах ведущих режиссеров нью-йоркского подпольного кино конца
70-х-начала 80-х Вивьен Дик, Бет Би, Ника Зедда и двух фильмах категории Super-8 короля визуальной трансгрессии Ричарда Керна "Правая сторона моего мозга" и "Fingered", где она совокупляется с винтовкой.
Ее ранний опыт в жанре spoken word на нью-йоркских улицах со случайными
прохожими, бесцельно слоняющимися недоумками или праздными приезжими быстро разочаровывает и приводит Ланч к мысли о необходимости поиска иной аудитории. Вслед за Teenage Jesus And the Jerks на свет появляются ее мимолетные, но успешные экстремальные звуковые проекты Beirut Slump, 8 Eyed Spy, 13.13, Harry Crews, сотрудничество с Die Haut, Einsturzende Neubauten, No Trend, Mars и Люси Гамильтон, Джимом Тируэллом (он же Foetus и Clint Ruin), Sort Sol, Z'ev, Барри Адамсоном, Терри Эдвардсом, Джозефом Баденхользером (Backworld), Lab Report, Etant Dones, My Life with the Thrill Kill Cult, Minox, участниками Sonic Youth и The Birthday Party Торстоном Муром, Ли Ранальдо, Ким Гордон, Ником Кейвом и Роландом С. Хаувордом и многими другими.
"Когда я впервые попала в Нью-Йорк, - говорит Ланч, - все ходили на эти
невероятные дискотеки, в эти пять клубов, которые сами по себе были как какие-то пять безумных историй с невероятно сумасшедшими сюжетами, написанными такими же безумными людьми: геями, лесбиянками, черными, наркоманами. Практически все они относились к секс-меньшинствам, но именно они делали эти огромные сборища тем, что надо... И панк-сцена тогда в своей идее опиралась больше на поэзию, как и у битников..." Определяя свои музыкальные пристрастия в то время как "анти-рок и
анти-панк рок", Лидия Ланч вспоминает сцену нью-йоркского даунтауна и
Ист-Виллидж в конце 70-х-начале 80-х годов как довольно блеклую даже в наиболее радикальных рок-проявлениях. Она негативно отзывается как о модном в ту пору панк-роке, так и о его представителях. "Ричард Хелл, Патти Смит, Ramones, хотя все они и повлияли на меня, вдохновив на бегство в Нью-Йорк, были слишком традиционными, а их иллюзорный бунт выглядел слишком натянуто и избито".
".... Я не убивала своих родителей, соседей и себя заодно. Вместо этого я
организовала рок-группу, - продолжает она в интервью "Forced Exposure". -
Прежде, чем научиться смеяться над жизнью и относиться к ней иронично, я долго не могла справиться с мыслью о никчемности своего существования. Я была близка к мысли о самоубийстве. Трудно себе представить что-то хуже внутренней пустоты. Даже боль приносит больше удовлетворения, чем это чувство опустошенности... Да, я с четырнадцати лет привыкла смываться из дома в Нью-Йорк, каждый раз находя пристанище на Бликер-стрит, где и сейчас непролазная грязь и нестерпимая вонь.
Окончательно же я переехала в Нью-Йорк в семнадцать. С какими-то хипарями
потащилась в Челси, где 6 месяцев спустя столкнулась с Ченсом. История Teenage Jesus началась с того, что мне подарили сломанную акустическую гитару с четырьмя струнами. Тогда она была моим единственным достоянием. Я ничего не знала о музыке, слова диктовали ритм, да и Ченс, мне кажется, знал не больше моего...
Все мы в ту пору отвергали окружающую реальность. Все команды no wave или, скорее те, которые я считаю основными - Мars, DNA, Tenage Jesus и Contortions, все репетировали на том же чердаке, где я жила. Все были объединены своего рода маленьким домашним культом". Благодаря случаю Ланч быстро обретает новую семью, а знакомство с Джеймсом Ченсом (он же Джеймс Уайт) становится прологом к ее будущему первому звуковому проекту Teenage Jesus and the Jerks. Она приглашает в группу японского басиста Река (которого впоследствии сменяет Гордон Стивенсон) и ударника Бредли Филда по прозвищу Чудовище. Агрессивная и воспламеняющая манера, отраженная в ранних записях группы, становится доминирующей. Интуитивная и мучительно подавляющая, пронзительная и захлебывающаяся слайд-гитара Ланч побуждала к жизни звуки, которые позднее рок-критик Лестер Бенгз сравнил со
звуками, издаваемыми кошкой, привязанной к бамперам двух автомобилей и
разрываемой на части. В союзе с внезапно взрывающимися ударными Филда(место басиста в группе постоянно оставалось вакантным), "ее голос и замедляющие сердцебиение громоподобные тексты создавали экстремальный и ослепительно живой монумент сценического нигилизма". "К сожалению, Ченс был слишком эмоционален для Jerks, - вспоминает Лидия. - Я же в то время стремилась к по-военному четкому и сухому решению проблем. Музыка нашей группы не должна была напоминать какое-то спонтанное пламя, а более ярко отдавать бескомпромиссными и ударно болевыми приступами. Его же музыка напоминала, скорее, какую-то мрачную и импровизационную экспрессивность. В конце концов, я решилась: "Джеймс, тебе придется делать что-то самому. Извини, я не пытаюсь тебя учить, что ты должен делать, а чего нет. Абсолютно нет. Только делай это где-нибудь в другом месте..." Ланч и Ченсу пришлось расстаться. Покинув группу, Ченс вскоре сформировал собственный проект - The Contortions. Дебютный сингл Teenage Jesus
"Orphans/Less of Me" (Сироты) вышел в 1976 году на Migraine уже без него.
"...Без лодыжек и пальчиков, маленькие сиротки бегут по окровавленному снегу", - лирика "Orphans" была красива и завораживала, создавая цельный, законченный поэтико-звуковой образ, обрамленный режущими звуками слэш-гитары, рикошетящей по мозгам и пробирающий до костей. Лидия Ланч здесь была похожа на капризного ребенка, который кидается на тебя в переулке и кричит о своих ночных кошмарах.
Сила ее напряженного голоса бросала образы в бездну ирреальности.
"У каждого там была своя форма безумия, но все они при этом были объединены... Кто-то, наверное, думает, что я использую друзей, с которыми работаю, сосу из них кровь, а затем выплевываю изжеванными, что абсолютно неверно. Это люди - назову их изгоями, - с которыми мне приятно общаться, с которыми меня объединяет какая-то привязанность. И эта привязанность сохранилась. Потому что тут существует нечто внутреннее, чисто подсознательное понимание того, что они делают. У меня с ними одни и те же мысли, те же проблемы. Как и с моими друзьями, с моими любовниками. У меня всегда были какие-то приятели и с течением
времени я приобретала новых. Я никогда не позволяла отношениям закончится плохо, как-то горько. Почему это должно кончаться плохо? Если ты начал с любви, взаимопонимания, нежности, почему это должно вылиться в какую-то горечь? Знаете, я хочу, чтобы люди делали то, что они хотят. И я знаю, что каждому дано право иногда быть полнейшим ублюдком. Но только до тех пор, пока ты сам осознаешь это. И я не лучше других. Для меня очень важно, чтобы дружба и какое-то взаимопонимание, привязанность длились годами. Потому что это как бы моя семья.
У меня самой нет семьи, я считаю себя сиротой с того времени, как мне
исполнилось шесть. Хотя, к несчастью, я в то время не была сиротой. Теперь все друзья - это моя семья..." (из интервью "Spiral Scratch", ноябрь 1992).
Она пишет прозу с 10 лет. Ее литературными кумирами становятся Генри Миллер, маркиз де Сад, Жан Жане, Хьюберт Селби и Чарльз Буковски. Лидия говорит, что на нее повлияли люди, которые, как и она, "писали в искренне-исповедальном и квазиавтобиографичном духе". В 1982 году "Groove Press" выпускает ее первую книгу "Анонимные любовники", написанную с экс-вокалисткой лос-анжелесской группы Х Эксен Сервенка. В 1984 году Ланч основывает собственный лейбл "Widowspeak Production" "для продвижения своих литературных работ, а также поэтических творений диномышленников". "Widowspeak" издает Ванду Коулман, Дона Баджема,
Генри Роллинза, Хьюберта Селби, Эмилио Кубейро, Джона Джиорно, Майкла Гира.
"Язык ее работ, проявляющийся в актерской игре, песнях, обличительных
литературных текстах или мелодекламации - ее персональный медиум, где мир
сексуальных извращений и немотивированного насилия сплетается в порочном круге страстей, уродства, обреченности, тоски, разрушения и смерти, а ее собственное искусство - лишь символ, знак очищения. Как актриса, она способна одновременно изображать победителя и жертву. Как писатель, она совмещает личный опыт и откровения с такой изобличающей правдивостью, что временами от этого становится крайне неуютно. С другой стороны, ее музыкальные пассажи настолько разнообразны, что захватывают, восхищают, поглощают целиком и без остатка, подчиняют, разрушают, соблазняют, растлевают... называйте это как угодно", - пишет в своей
книге "20 лет Ланч(а)" Джереми Дин.
Хотя многие находят Лидию Ланч слишком параноидальной и вульгарной, она очень точна в откровенном признании, что все плоды ее творчества бледнеют в сравнении с реальностью - настоящей порнографией. Она - плодотворная личность, чьи блестящие артефакты, возможно, еще долго не будут по достоинству оценены. Проведенные в "агонии экстаза" годы помогли ей осознать: чтобы заполнить внутреннюю пустоту, нужно, в первую очередь, устремить взгляд внутрь себя самой.
Теперь в свои 42 года Ланч признается, что достигла зрелости, о которой долго мечтала. "...Мне пришлось научиться желать, причинять боль, страдать и терять, а вместе с тем властвовать, размышлять, умнеть и удовлетворять. Теперь я лучше понимаю, как стимулировать выработку адреналина, не прибегая каждый раз к угрожающим жизни средствам..." Сегодня проблемы, которые она обсуждает, фундаментальны - насилие против женщин, отравление окружающей среды, экономическая эксплуатация. Она яростно выступает против того, что называет "the evil trinity" (тройственное зло) - католической церкви, правительственных и
частных корпораций. "Цель врага в том, чтобы сменить наши приоритеты на
удовлетворение их жадных потребностей. Мы все жертвы одних и тех же мудаков, которые правят миром. Но мы в силах прекратить быть жертвами. Мы просто не должны участвовать во всем этом дерьме, - у нас есть выбор". Среди тем, продолжающих ее вдохновлять - контроль над рождаемостью, перенаселенность, поддержка Церкви Эвтаназии ("спаси планету - убей себя"). Она выступает за полное право индивидуума решать судьбу собственного тела, за отряды женской самообороны, за мастурбацию, называя последнюю "забавной альтернативой "шоппингу".
"Мелодекламация - мобильный формат. Красота произносимого слова заключена в его гибкости", - полагает она, всячески открещиваясь сегодня от своего музыкального прошлого. Она уверена - альтернативная музыка, как мощный инструмент воздействия, отныне изжила себя и выглядит банальной. Гитарный рок, по ее мнению, довольно предсказуем: он сохраняет статус-кво и вдохновляется политическим онанизмом. Ее шоу - индивидуальное восстание против системы, в котором она называет себя "мощным трансформатором". Она продолжает исследовать визуальное искусство, подготовив цикл снимков кладбищ и черно-белых портретов, сделанных в центре Нового Орлеана. Ее фотоработы появляются в коллекции музея современного эротического искусства в Париже. В рамках проекта по "отображению тела в рамках все более отчуждающегося мира", она увлекается скульптурой, с
помощью которой воссоздает собственное тело и окрашивает его похожими на кровь вязкими веществами. Ее искусство по-прежнему остается важным инструментом самовыражения, лишенным какой-либо условности или искусственности, отвергающим эстетичность, но "поочередно охватывающим в непрерывном процессе факторы самоуничтожения и самосозидания".
Королева гаражного рока "даунтауна", индустриального хардкора и no wave, Мария Магдалина декаданса и, панк-дива, Лидия Ланч вдохновила многих последователей, ищущих новые пути и формы самораскрытия. Движущейся в потоке концентрированного шокового насилия, ярмарки звуковых, речевых и визуальных открытий, темных сторон психики и инстинктов, грозящих переметнутся в категорию "rated х", ей неизменно удается прорваться к подсознанию слушателей. "Когда вульгарное оказывается прекрасным, а примитивное - исполненным глубокого экзистенциального смысла"...
"IF YOU CAN'T BEAT 'EM, KILL 'EM; IF YOU CAN'T KILL 'EM, FUCK 'EM; IF YOU CAN'T FUCK 'EM, KILL 'EM; IF YOU CAN'T DO IT GOOD, DO IT HARD".
Говорят, она не берет пленных. От нее словно исходит волна агрессии. "Ее музыка - страсть, сумасшедший гнев, непримиримая горькая ярость, исключительная недоброжелательность, пулеметная ненависть, направленная против властей. ОНА БЕЗУМНА!". "Несомненно, она - самая яркая женщина из всех, что вам доводилось встречать, - замечает на страницах канадского "Eye" Патриция Зиман. - Она говорит низким голосом, словно директриса с самыми тупыми учениками. Она выглядит чересчур доступной, несмотря на змею, вытатуированную вокруг ее лодыжки. Но когда она говорит, не слышно ни мягкости, ни юмора. Мир - слишком
тяжелое место, чтобы позволять себе такие вещи..." Она встает в 5.30 утра и пишет. Она не смотрит телевизор и не слушает музыку.
Изоляция и одиночное заключение - это хорошее состояние. В интервью Андреа Джуно на вопрос, каким идеям и принципам все эти годы она следует в своей жизни и творчестве, Ланч отвечает без обиняков: "Одним и неизменным - нет компромиссам. Как только я начала писать, создавать музыку, записывать пластинки, путешествовать по Европе, организовывать туры, я тотчас попыталась внушить себе, что если ты хочешь сделать что-то, ты делаешь это. Я думаю, это один из важнейших уроков в моей жизни - быть способной сделать что-то настолько ярко и интенсивно, как только это возможно. Я всегда считала - слова "нет" не существует. Если ты хочешь что-либо, ты должна это взять - пойти и получить. И
никогда не слушай никого, лишь голос собственного разума".
"Я была сексуальным хищником, в агонии рыщущим в поисках пищи, - пишет она в последней главе автобиографического романа "Парадоксия: дневник хищника". - Я искала то, чем можно обладать и что можно потреблять, и что после всего этого напоминало бы мне меня саму. Я тщетно искала саму себя, исчезнув внутри других людей".
Ответить с цитированием
Сообщение от Nelubino
Неее, а кто это такие?
Белая стрекоза любви.
