По русский "ро к/г" и вообще про "рок"

[rj rl]

Подписываюсь под твоими словами)

[zoman]

ведь говорит умные вещи когда хочет)
хороша заметка.

[Nelubino]

Только не совсем понятно, что это за "новая музыка, которая сияет как затылок младенца" Я иногда прослушиваю сборники современных российских групп, которые записывает журнал "Афиша". Журнал-то хороший - а вот музыка дерьмо. Один раз попалась группа, которая просто вчистую копировала Джой Дивижн - даже вокалист также пел. Причём большинство новых групп-то поёт сегодня на английском - удивительный маразм - как будто они нужны кому-то за бугром.
А если он про хип-хоп - ну эта музыка уж точно не затылок младенца. Мечта рэппера, которая активно воспринимается и в андерграундной среде - куча бабосов. В принципе ничего не имею против того, чтобы зарабатывать на музыке - однако же у 95% групп настоящим творчеством там и не пахнет. Спрашивается, зачем мне слушать эти 95%?
Вот возьми Троицкий напиши лучше про Бранимира или Сантима. Про поп-рок и матрицу мы знаем не хуже тебя.

[Белый Шум]

Вот возьми Троицкий напиши лучше про Бранимира или Сантима. Про поп-рок и матрицу мы знаем не хуже тебя

Лучше про "Оргию Праведников".

[Резиновый танк]

Лучше про "Оргию Праведников".

Про поп-рок мы знаем

[Nelubino]

Вот, кстати, интервью Е. Борисовой с Гурьевым 98-го года про рок и рок-журналистику - по-моему, до сих пор актуальное (особенно, что касается Адаптации).

Спойлер

ВСЁ ИДЕТ ВБОК

"Наверное, имеет смысл поговорить о "новом андеграунде" (если под "просто андеграундом" подразумевать клубную сцену обеих столиц), возвращающем слову - смысл, музыке - естественное и живое дыхание, ошеломляющем отвыкших от простоты слушателей открытием, что для истинного таланта не нужны никакие супермодные упаковки - но это разговор большой и отдельный", - написала я год назад в FUZZE, имея в виду Ермена. "Этот тощий, нескладный и очень соответствующий своей фамилии человек заставляет слова вернуться к своему первоначальному значению. А там уж - веришь или не веришь, болит или нет. Вся штука в том, что я верю", - написал Леша Коблов восемь лет назад в "КонтрКультУре", имея в виду Кочергу с его ТИХИМ УГОЛКОМ. Не будучи никак знакомы, мы, в сущности, коснулись одного и того же явления, которое, как показывает время, пребывает неизменным - но развивается, что неизбежно, по некоей спирали, давая не миру, но узкому кругу заинтересованных и "тонко чувствующих мальчиков и девочек" (а это уже цитата из Юрия Наумова - боже, как не хочется разъяснять уже разъясненное! отсюда и бесконечные ссылки) повод думать, ощущать и воспринимать. Определение "новый андеграунд" (с частным применением его ко всем, кто так или иначе охвачен авторами "Осколков"), по-моему, не нуждается в расшифровке более подробной, чем была (были) приведена выше. Но дотошность респондентов не знает границ, а лень и нежелание повторять когда-то сказанное и вовсе неохватны. Поэтому был выбран вариант компромиссный и забавный: замучить вопросами Александрийский столп (Триумфальную арку, Монумент героям и пр.) отечественной рок-журналистики - Сергея Геннадьевича Гурьева. Что и удалось. В смысле - удалось замучить, тем более что график существования оного столпа в сочетании с дикой жарой, свалившейся на Москву в те дни, и не предполагал бодрых бесед. Я не стану извиняться перед теми гражданами, кои любой акт, производимый монстрами пера и пишмашинки, представляют всенепременно исполненным вдохновения и созидания. Мы с Сергеем честно сели на кухне, честно выпили пива и честно отработали тему, на которую я всё уже сказала (см. выше), а Сергей почти и не интересовался говорить. Возможно, в этом есть концепт. Что более вероятно, это есть работа - слово, ненавидимое апологетами вдохновенного переливания из пустого в порожнее. Возможно, в этом нет вообще ничего. Всё возможно.


- Давай поговорим о, так сказать, "пост-кушнировском" самиздате. Книга "Золотое подполье" поставила некий крест - и в положительном, и в отрицательном смысле - на определенном количестве самиздата, но существует довольно много изданий, которые возникли либо уже после выхода в свет "Золотого подполья", в последние 2-3 года, либо остались Кушниром не охваченными. Насколько ты с ними знаком и что ты можешь об этом самиздате сказать?

Сергей Гурьев: Ну... кушнировская книга создала некую мифологию вокруг самиздата, и сейчас какие-то издания эту мифологию просто обыгрывают, отталкиваясь от нее как от некой такой структуры, окруженной всяческими преданиями, пластами культурных ассоциаций... Блин, как не хочется про это говорить про всё...

- А придется. Видишь ли, многие издания из числа "молодого самиздата" возникли под непосредственном влиянием этой книги. То есть люди жили себе, ничего такого не думали, потом прочли "Золотое подполье" и решили: "Ой, а мы тоже так хотим!" И начали.

Сергей: Безусловно. И... Я не знаю, может, какому-то человеку, который стоит вне этой структуры, всё это было бы интересно, но меня без конца преследует невероятная тоска от того следа, что я оставляю в истории в лице лиц, на которых я как-то повлиял. Мне очень больно, грустно и неинтересно встречаться с такими людьми. Мне из-за этого становится грустнее жить, и кажется, что всё, чем я занимаюсь, абсолютно ни к чему хорошему не привело. И жизнь прожита зря...

- Почему?!

Сергей: ...поэтому я не очень радуюсь встречам с такими журналами, с такими людьми. А из всех самиздатовских журналов, который сейчас выходят, мне нравится только "Связь Времен" Бори Усова, который действительно - отличный журнал, с проблесками гениальности местами.

- "Связь Времен", по-моему - издание, которое наиболее замкнуто само на себя.

Сергей: Ну, замкнуто, скажи спасибо - а на что там размыкаться-то? Рок-издание - это же не объективное описание какого-то текущего процесса, а самовыражение. Вот это - очень талантливое самовыражение. Также рок-самиздат - это мифотворчество. Вот это - очень талантливое самовыражение мифотворчества. А какие-то журналы, которые интересно бы описывали текущий музыкальный процесс... Я хожу на этот "текущий музыкальный процесс" по долгу службы, анонсирую даже его, стараясь, в общем-то, помогать, но я не представляю себе журнала, интересно описывающего этот процесс.

- А что для тебя - интересный журнал?

Сергей (твердо): "Связь Времен" для меня - интересный журнал.

- Для меня "Связь Времен" - описание того, как несколько граждан пересекаются между собой, бухают и частично рассуждают на какие-то не очень близкие мне темы.

Сергей: Ну, вот, собственно, Фолкнер о том же писал.

Смех

- Знаешь, я не то чтобы такой уж горячий апологет идеи просветительства, но все-таки, несмотря на возникновения ряда красивых глянцевых журналов, информационная яма огромна, и связи между краями этой ямы чрезвычайно обрывочны и редки. И, собственно, большинство самиздатчиков пытается своими слабыми силами протянуть какие-то ниточки между краями этой ямы.

Сергей: Очень органично, что эти силы слабы, потому что процесс не располагает к тому, чтобы какие-то по-настоящему "сильные силы" занимались освещением этого процесса. Мне кажется. Я могу заблуждаться. Может быть, это покажется снобизмом. Но я искренне так считаю.

- "Большой самиздат" умер - в виде глобальных журналов, имеющих толстый вид и освещающих все стороны бытия. Но появился ряд "маленьких самиздатов", которые, возможно, со временем станут большими, если к тому будут какие-то предпосылки, и которые, как я уже сказала, пытаются каким-то образом заполнить информационную брешь. По-твоему, этого не надо делать?

Сергей: Надо это, конечно, делать, но это какой-то мир, который меня слабо затрагивает.

- В каком смысле?

Сергей: Я эту информационную брешь тоже сейчас пытаюсь закрывать, как могу, на том уровне, на который меня судьба забросила. Я считаю, что, конечно, надо. Просто люди, которые на этом специализируются, не огромного литературного и журналистского масштаба. Это совершенно закономерно... и несколько грустно, что какие-то яркие, интересные фигуры, которые писали бы об этом так, что насколько ничтожным ни было бы явление, оно бы либо раздувалось, либо так или иначе привлекало бы к себе внимание - их, на мой взгляд, в современном самиздате нет и быть не может.

- Но нужно учитывать малый возраст современного самиздата. Все ключевые фигуры современной рок-журналистики так или иначе вышли из самиздата, и им понадобилось время, чтобы стать таковыми.

Сергей: Ну, не знаю... Первый номер "Уха" взять, первый номер "УрЛайта", даже "РИО" хотя бы, слабое еще, взять - было видно, что это в перспективе мощные издания. А ныне видно, что всё выходящее - глухая маргиналия, которая ею и останется.

- По-твоему, выхода из создавшейся ситуации нет?

Сергей: Почему же?.. Так тому, значит, и быть, процесс сейчас принял такой вот характер. Всё, что происходит - всё и должно так происходить.

- То есть "молодой самиздат" во что-то глобальное уже не выльется?

Сергей: Я думаю, что если человек разовьется в журналиста более или менее серьезного... и если он не собирается быть хиппи всю жизнь - надо будет как-то кормить семью, зарабатывать деньги... А сейчас этим начинают заниматься намного быстрее, чем в мои времена - вынужденно, конечно. Некий мейнстрим у жизни резко поменялся.

- Человек может кормить семью и для души при этом чем-то заниматься. Тем более что сейчас с компьютерами и множительной техникой всё гораздо проще и удобнее.

Сергей: Совершенно верно. Скорее, действительно, в Интернете могли бы возникать какие-то системы оповещения. И это гораздо более перспективно и рационально, особенно если учесть, какие тиражи возможны у "маленького самиздата", и, соответственно, какие мощности появляются в том же Интернете. Если вот там какие-то люди озаботятся действительно создать какую-то мощную авторитетную сеть - тем более что для этого не обязательно быть гением пера, а главное знать, чего ты хочешь - то это будет полезное дело, конечно.

- А как быть тогда с самиздатом, который не только несет в себе какую-то информацию, но и представляет собой некий писчебумажный артефакт?

Сергей: Он маргиналией является вечной.

- То есть он таковым и останется независимо ни от чего? Вот так и будет тихо вариться в собственном соку?

Сергей: Востребованности-то особой в нем, по-моему, нет. Вот в Интернете - да.

- Не знаю, насколько ты знаком с ситуацией в провинции, но ведь отъедь на 100 километров от Москвы - и там один компьютер на весь город...

Сергей: Вот-вот. А прислать туда ксероксный журнал - событие.

- Да.

Сергей: Значит, на провинцию надо работать.

- Причем, обрати внимание: в Питере - полтора самиздатовских журнала, в Москве, кажется, чуть больше, а в каком-нибудь Новосибирске или Челябинске изданий до хренища, даже с поправкой на то, что многие - литературного свойства. И они как-то так хорошо варятся, серьезно. Сейчас из провинции самиздата приходит больше, чем из столиц.

Сергей: Это естественно, кто ж в столице-то будет самиздатом заниматься.

- Есть отдельные личности.

Сергей: Да, есть некие миссионеры, которые хотят просвещать провинцию, на нее работают - конечно, это благодарная задача, что и говорить. Но это действительно безумцы должны быть.


- Ты в самом начале сказал, что повлиял на колоссальное количество людей, и тебе это не нравится. А почему?

Сергей: Потому что ни один из людей, в ком я чувствую свое влияние, мне попросту не симпатичен.

- На меня ты тоже повлиял в свое время...

Сергей: Ну, ты как-то автономно все-таки развиваешься, идешь своим путем. И, потом, если я на кого-то косвенно повлиял, как на тебя - особого-то влияния не заметно вообще - так это еще не страшно. А когда вот уже чувствуешь...

- Что, есть какие-то конкретные примеры?

Сергей: Ну да. Чаще всего люди вообще неизвестные. Встречаешь человека, и он говорит, как я в нем произвел духовный переворот своими статьями в "КонтрКультУре", и как жаль, что она уже не выходит... Я смотрю и думаю: вот блин!

- Теперь плавно перейдем чуть-чуть в другую область...

Сергей: У меня настроение сегодня грустное, может, я говорю что-то не то. Может, завтра ты бы приехала, и я бы, наоборот, говорил, что самиздат - это наше будущее.

- Ай, интервью - настолько настроенческая вещь, что никогда не поймаешь.

Сергей: Я ночью очки разбил. Теперь надо новые покупать. Денег жалко.

- Вот такие вещи влияют на ход мировых событий... Так вот, слушай, мне сравнительно недавно пришло в голову определение "новый андеграунд", которое частично пересекается с понятием "нового самиздата". Не знаю, насколько ты в Москве занимаешься акустическими музыкантами - я-то в Питере ими постоянно занимаюсь, ты знаешь... И получается, что развитие идет по спирали: как люди играли по квартирам в начале 80-х (причем обладая достаточно высоким уровнем стихосложения и владения инструментом), так и играют - пройдя через виток, который сейчас преобразовался в "клубную музыку". То есть опять возникла прослойка музыкантов, которые играют акустику, играют квартирники, которые весьма талантливы, но при этом вряд ли когда-нибудь станут всесоюзно популярны... Насколько, по-твоему, справедлива моя аналогия?

Сергей: Да, такой мир тоже существует, достаточно замкнутый. Здесь надо, наверное, назвать имя Димы Студеного, который большой популяризатор в этом плане, делает многое для людей. Правда, в нем есть абсолютное безразличие к тому, насколько исполнитель талантлив, для Студеного главный критерий - это помощь людям. Если он видит, что какому-то человеку просто очень трудно жить, не вынося свои вещи на публику (сколь бы талантливы они ни были), Студеный делает ему концерты, и специальную публику собрал вокруг клуба "Факел". В общем, это, может, не столь культуртрегерская, сколь психотерапевтическая задача, но, тем не менее, крайне благородная.

- Так существует сейчас феномен "нового андеграунда?"

Сергей: Конечно, существует. Актюбинская волна... интересная достаточно. Но какая-то все равно уже невольная между мной и ними пропасть. Мне сейчас приятнее слушать западную музыку. Я в последнее время разлюбил тот эффект от музыки, когда человек грузит меня своим сложным и интересным внутренним миром.

- Тебе уже хочется на загружаться?

Сергей: Да, хочется искусства негрузящего. Западная музыка - она и хороша тем, что... ну, есть грузящая, конечно, но может быть прекрасная западная музыка, которая при этом абсолютно не грузит, просто доставляет какую-то радость и помогает душе успокоиться. А когда что-то помогает душе впасть в депрессию... у меня поводов для депрессии и без этих замечательных людей хватает.

- То есть так называемый "текстовой рок" тебе сейчас не симпатичен?

Сергей: Не очень, да. Если они, к примеру, как ЛАЙДА, поют на два голоса, и слов особо не разберешь, тогда еще куда ни шло.

- А Ермен?

Сергей: Талантливый человек, но... Нет, они очень талантливы, все актюбинцы, но мне радостнее жить скорее от сознания того, что они есть, когда я их не слушаю, чем когда я их слушаю.

- Андеграунд в лице того же БГ или в лице ряда людей, частично ныне покойных, уже заявил о себе широким массам. А есть ли шанс у нынешнего поколения?

Сергей: Ну, конечно. Ты сама знаешь ответ на этои вопрос.

- Я не знаю! Я не знаю ответа на этот вопрос!

Сергей: Информационное пространство круто изменилось. Мягко говоря. Естественно. Сейчас оно таково, что о себе заявить... ну, не знаю, только если в Интернете возникнет мощная авторитетная структура, информационно-андеграундная, проходя мимо которой, любой будет чувствовать себя культурно обделенным - вот только тогда. Других вариантов я не вижу. Я не считаю, что сейчас можно создать авторитетный полиграфический самиздатовский журнал, пройдя мимо которого, человек будет чувствовать себя неполноценным. Я в это не верю. А в Интернете можно этого добиться, если как следует поработать. Это будет реально.

- Ситуация изменилась в лучшую сторону, информация стала значительно более доступной - а на самом деле ни фига подобного, не в лучшую. Если раньше ловилось каждое слово, бережно хранилась любая десятая перезапись, то сейчас такого пиетета к данному виду существования искусства нет.

Сергей: Люди, которые хранят десятые перезаписи всех АДАПТАЦИЙ, все равно, конечно, существуют. И это хорошо. Другое дело, что общественный интерес к этому невероятно низок - в сравнении с ситуацией, скажем, 15-летней давности. Потому что тогда никакой плотности информационного пространства не было, и единственным источником всей информации являлся только самиздат, ну и... воспоминания о концептуалистах и диссидентах.

- В ряде случаев мне просто непонятно, почему популярными вдруг оказываются какие-то, на мой взгляд, совершенно проходные вещи, а какие-то вещи, гораздо менее проходные, прозябают в безвестности годами. Последний прецедент - МАША И МЕДВЕДИ.

Сергей: То, что имеет отношение к попсовым коммуникациям, естественно, социально более значимо. Потому что это коммуникации мощные, и они доносят до людей всё, что там происходит. Поэтому и процессы, которые там происходят - те же МАША И МЕДВЕДИ или PEP-SEE - оказываются более значимыми. Где коммуникации работают, там и идут процессы. Вопрос в том, имеет ли шанс данный исполнитель в рамках данной коммуникационной структуры или нет. Понятно, что практически весь текстовой рок никаких шансов не имеет, поскольку оказывается не в формате.

- То есть, по-твоему, Шевчука сейчас слушают по инерции?

Сергей: Однозначно.

- А СПЛИН, который худо-бедно, но все-таки текстовая группа?

Сергей: В проекции той же школы.

- Притом что все пишут и кричат, что СПЛИН вторичен - и, однако, слушают.

Сергей: Была задана некая ниша в свое время, культурно-стилистическая. И СПЛИН как будто специально был создан, чтобы поддержать иллюзию того, что в этой нише теплится жизнь. Народу очень этого хотелось. Может быть, он не специально для этого был создан, но получилось, что как нарочно. Всё очень совпало удачно.

- Хочется сделать вывод, что текстовой рок по-прежнему нужен народу...

Сергей: Нужно, чтобы при этом были страшно хорошо играющие люди, и чтобы всё это в какой-то мере было доступно. И усредненно.

- А Юра Наумов? Страшно хорошо играющий человек.

Сергей: Силы, аккумулирующие вокруг себя страшно хорошо играющих людей - поверят ли они в то, что он принесет им деньги? Страшно хорошо играющие музыканты и страшно хорошо играющие рок-художники - это совершенно разные люди.

- Если на это так смотреть, то, вот, в Питере есть ряд персонажей, которые играют если не страшно хорошо, то очень хорошо...

Сергей: ...и хотят влиться в высокохудожественный рок-проект.

- Ну, не то чтобы... Вот Кира Комаров записал электрический альбом, очень высококлассно и высокограмотно сделанный. Привез его в Москву, и нигде этот альбом оказался не нужен.

Сергей: Он мне его тоже давал. Мне совершенно не понравилось. Какой-то он был... чудовищно грузящий.

- Ты что, там есть такие легкие песенки!.. Приятный ритм-энд-блюз.

Сергей: Просто подача меня грузила. Нервная, навязчивая подача. В вокале. Я считаю, что нервная навязчивая подача сейчас обречена. Ее даже цивилизованные люди не воспринимают. Не говоря уже о программных директорах FM-радиостанций.


- Значит, будущее за приятной ненавязчивой музычкой?

Сергей: Она может быть при этом и очень хорошей, и довольно глубокой. Но без нервной навязчивости. Не знаю, можно ли назвать Инну Желанную приятной ненавязчивой музычкой. Наверное, можно, но вряд ли это отразит ее суть.

- Тогда можно и Арефьеву, и Наташу Маркову назвать в этом ряду.

Сергей: Женщины - они как-то легче всё делают. Не давят так своим менталитетом. Не делают из него культа до такой степени, чтоб это раздражало. Поэтому я женским вокалом и увлекаюсь.

- Но, рассуждая таким образом, мы лишаем теоретического слушателя потенциальной потребности в сильных эмоциях.

Сергей: Для этого нужны ниши, а они не могут удержаться.

- Почему они не могут удержаться?

Сергей: "Радио Ракурс" - единственная была радиостанция, в формате которой находилось всё это творчество. И, вот, не смогла она выжить. Что очень плохо, просто культурная катастрофа. Но даже одна - не смогла! Даже на средних волнах! Говорит это о чем-то? Наверное, говорит.

- Если сравнивать на поверхностном уровне американскую и русскую култьуру, то хрестоматийно известно, что американцы, мол, оптимистичны и не способны на сильные эмоции, а загадочная русская душа как раз сильных эмоций требует. Вот, казалось бы, благодатная почва для разного рода "грузящих", как ты говоришь, персонажей.

Сергей: Безусловно. Но реально действующие коммуникации - они реально действуют не для того, чтоб навязывать, а постольку поскольку они востребованы. И если они не приемлют этого, значит, это востребовано настолько в маргинальной степени, что коммуникации не могут на финансовом уровне обеспечить жизнь тому участку масс-медиа, который бы на этом специализировался.

- Стало быть, "Белинского и Гоголя с базара" всё равно не понесут?

Сергей: Гоголя, может, и понесут, если издать "Вия" с хорошими иллюстрациями и кадрами из фильма.

- То есть что-то можно изменить только на культуртрегерском детсадовском уровне? "Ромео и Джульетта" в комиксах, в доступной народу форме?

Сергей: Всё хорошо, пока деньги не играют роли. А когда они начинают играть роль, это не выживает. Или нужны бывшие самиздаты.

- А если человек не может быть финансово успешен?

Сергей: Разве что спонсора найдет.

- А Летов?

Сергей: Летов возник в несколько другой ситуации. Хотя нишу он некую создал. Но в другой ситуации, абсолютно в другой. Там и близко не было никакой диктатуры СМИ. Вообще-то, по большому счету, шоу-бизнес у нас попёр с 1995 года. До этого мощной инфраструктуры бизнеса в России не существовало. А Летов - это 1988 год. Летов очень удачно вспыл на волне неизбежного интереса к тотальной деструкции. И вся эта волна - она как раз интерес к тотальной деструкции порядком убила у цивилизованных людей.

- Для меня как раз реален феномен "нового Летова" в лице того же Ермена. Если за него возьмутся.

Сергей: Ну, в принципе, существует же инфраструктура Летова. Инфраструктура, в которой Летов продается. Если Ермена талантливо записать, бросить в эту сеть, чуть-чуть как-то подраскрутить... Хотя Летова поддерживали, с одной стороны, Фирсов, с другой - "КонтрКультУра". Сейчас фигур такого масштаба, которые Ермена бы поддерживали, нет. Но до какой-то степени он раскрутится, конечно. Но опять-таки я думаю, что за эти рамки он уже не выйдет.

- Понимаешь, речь идет не о тотальной популярности, потому что понятно, что навязать многомиллионной стране человека, не потрафляющего общим интересам (съесть, выпить, бабу трахнуть), достаточно сложно. Задача в том, чтобы творчество конкретного автора донести до того небольшого и сильно раскиданного по стране круга людей, которым потребно творчество именно данного автора. Насколько это реально?

Сергей: А кстати, да что мы - всё - Ермен, Ермен!? Вот тут же АДАПТАЦИЮ брать - Корней там гораздо более интересен. Хотя сольник Корнея известен меньше - он, по-моему, в Рязани записан, да так оттуда и не вышел. Надо его оттуда вытащить и как-то популяризовать. Вот как раз в "Факеле" он недавно играл на страшнейшем фестивале "Московские каникулы"...

- Возвращаясь к теме номер раз: самиздат как раз и выполняет функцию донесения информации об абсолютно некоммерческих людях до потенциальных потребителей подобной музыки. В масштабах страны зачастую.

Сергей: Ну вот, по-моему, полиграфический самиздат эту задачу выполнить не в состоянии. Полноценно. А неполноценно он выполняет.

Дальше последовала длительная пауза, плавно переросшая в окончание интервью.


Екатерина Борисова
Москва, 25.07.1998
Опубликовано в журнале "Осколки" №10/1998

[ooz2003]

так вот текстик доброхоты прислали):

Спойлер

О говнороке
Почему, за что не возьмётся русский, всё получается через жопу?
Почему россия не дала миру ни одной рок группы?

Кабы вы не скручивали свои рашкинойдные глухие ухи в трубочку и не засовывали туда шуфутинского да пугачёву, ганс будет вам лучом света в царстве музыки, и будет топтать тему бескопромиссного рока. Бо музыка есть высшее проявление человека, и игнорировать её никак нельзя. А если лично вам скучно читать про фендеры и эрики клэптоны, так вы ещё не доросли, и ваш мирок замкнут между офисом, хрущовкой и пивнухой с шансоном. Растите, господа!

Ков на душе.

Разбирал я вчера свой страт, и думал думу крепкую, не дающую мне покоя с тех пор, как я впервые взял в руки лесо-изделие советского гитаростроения. Думал я, почему россия так и не дала ничего мировому музыкальному сообществу. Давайте сразу ограничимся тем, что знаем, музыкой с конца 80х годов, и оставим в покое вечную бабушку советской сцены, окорочка в миниюбке, пугачову, вечного дедка кобзона, и прочий совок. Для своего стиля очень хорошие образчики и песен, и мелодии. Давайте говорить за себя, за поколение пятнистого гандона, цирозного безпалого алкаша, и прочую гэбовую братию. Также предлагаю проехать мимо «бунтарей» 80х, ДДТ, алиско и.т.п. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. В своё время они были в тему, но срубили сук, на котором сидели. Нет СССР, нет против кого петь, да и работать заставили, это вам не в совке кочегаром подвизаться. А уж кинчевы всякие, «за русь усрусь», просто не хочу говорить, восстание живых мертвецов. А кто про кипелова-зинчука и прочий горький_парк заявит, ей богу, забаню. Слушайте импортные оригиналы, а не наши плацебо-заменители, на вазе-то небось не ездите.
Объективно, технически, рассея ни хуже ни лучше других стран для роекров. Могу лишь сказать, что не было аппарата, играть было не на чем, всё остальное было. Были гитароподобные дрова урал, ну так нет их теперь радуйтесь, щаз последний сопляк из децсада играет на именной гитаре Кирка Хэммета из Металлики, а в аппарат вбито на не один порше кайон, хвала откатам папеньки и газпрому. Ну и что, завёлся этот аппарат? Запилили ибанезы фантастические соло? Ворвался русский рок на мировую сцену? Большой Рокерский Хуй! Стало только хуже. Толпы малорослых дрочеров и выросших дяденек денно и нощно, истирая пальчики в кровь, терзают струны дорогущих ибанезов и лес-полов, тысечебакосвые процессоры эффектов в многометровых стойках мигают лампочками, элитные ламповые усилители сотрясают стены позолочённой репетиционной точки, с красного угла сурово смотрит с иконы святой василий кесарийский, а музыки всё нет! Как в анекдоте, что ни собирай, а выходит танк, а у нас что ни играй, выходит шансон, пусть и в металлическом ключе, прислушайтесь повнимательнее! И аппарат есть в избытке любой, и люди неглупые, слушающие правильную музыку, и реп. базы, и концертные площадки, и промоушн тебе сделают, слушатели есть, вся инфраструктура есть, но только рока нет. Шансон один, едрить твою мать!
И сидел я, и думал думу горькую, и ничего у меня не выходило, кроме депрессии. При заданных входных параметрах россия должна была выдавать одну металлику в год на гора! А с нашим баблом дисками Русской Метлы можно было забить все эфиры в мире. Но реальная жизнь у прямо молчала: я опять ехал в маршрутке под заунывный стон очередного романтика блатной жизни.

Мне приснилось небо Лондона

Очищение кармы и активизация чакр произошла где то в Лондоне, в музыкальном магазине в сити, одной только музыки шесть этажей, и всё с эскалаторами. Когда встал в центре этого магазина и увидел его размах, у меня началась сомноленция, когда я услышал эту музыку, у меня начался сопор, когда Истина спустилась ко мне, я впал в глубокую кому. И всё прояснилось. Сложный пазл, решаемый двадцать лет у меня в голове, сложился в единую картину. Такое бывает, редко, очень редко, человеку приходит Истинное Просветление. И когда оно ко мне пришло, я сразу вдруг скукожился, сдулся как ссохшееся яблоко, стал маленьким, серым и беспомощным, мне захотелось плакать и назад к маме. А люди вокруг, эльфы, стали вдруг большими, нужными и значимыми. Меня отковырнули от магазина, погрузили в автобус, поставили печать Illuminati (просвещённый), и отправили назад в мордор. Лондон был финальной точкой моего путешествия через всю европу, и он меня добил. Я был в самом логове эльфов.
Истина проста, она всегда лежит на поверхности. Глупо думать, что ты хреново играешь потому что у тебя усилитель не такой как у раммштайн, страшно знать, что когда блестящий и великий Mesa Boogie Triple Rectifier встанет у твой кроватки, ты не выдавишь из себя ни ноты совершенства! Глупец пойдёт покупать новую гитару, умный впадёт в уныние, ибо купить неизмеримо проще, чем создать. Ни хорошая техника, ни концертные площадки, ни поддержка государства и рок-фестивали «пчёлы против мёда» никогда не исправят ситуацию. Не там ищите, господа музыканты! Как всегда, проблема в нас, внутри, костыли технического прогресса нужны для физического тела, а не для духовного. Костыли для мозга нельзя купить в магазине. Проблема в нас, мы не свободны, а рок - музыка свободных людей. Поэтому рабы будут всегда играть шансон, русский шансон, то есть скулёжные лагерные частушки о херовой доле. Вот так вот музыка играет роль самого чувствительного индикатора свободы, а вы на неё не обращаете внимания. И в докерном рабочем Портсмута свободы в разы больше, чем в самом блатном московском тинаджере рокере, так же как в любой нашей говнорок песне в разы больше тюрьмы, рабства и векового самодержавия и сапога. Перефразирую классика:
Значит, когда эти баритоны кричат «Русский Рок!» - Я смеюсь. Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя рабство и займется становлением своей собственной личности, - рок появится сам собой.
Ганс_спб вошел в азарт. Ястребиные ноздри его раздувались. Набравшись сил после сытного обеда, гремел он подобно древнему пророку и голова его сверкала серебром.
Теперь понятна тупиковая ветвь моего развития в школьные годы. В то время, как я изучал заунывные, тянущие к друидскому прошлому, аккорды Чайфа «нахрена уральский парень занимается тай-чи», Prodigy с цивилизованным миром уже летело на другие планеты с совершенно другой музыкой Music for the Jilted Generation. А вы говорите параллельных миров нет! Хуюшки, шереметьево-2, вот вам портал! Слетайте хотя бы раз! И не буду создавать я рок группу, и не просите! Мне будет там просто стыдно стоять на сцене! Мне стыдно будет ЭТО играть, потому что у меня опять получится говнорок а-ля Сплин-КиШ-Пилот. У меня другая планка, и я на неё не тяну.
Смотрите в глаза людям, видите это? Это наш рокер. Вы ему верите? Я ни одному его слову и жесту не верю! Свободен он? Нет! Паспорт россии жжёт ему сердце, вечно писать шансон. А видите это? Это их, made in USA! От таких ребят можно получить неиллюзорных люлей! Они не рабы, они свободны, они творят, они и есть рок. Покажите мне известную китайскую, узбекскую, саудовскую группу. Там рабство, догматы и древний каменный век, вечно им сеять рис на каменных полях, дышать пыльным воздухом и слушать унылые, выматывающие душу заупокойные завывания недоечеловеков, рабов тела и духа. Также нет и русского рока, есть только километры колючей проволоки, грязь, нищета, и «ой мороз мороз...»

Что делать?

Делать как я. Слушать музыку эльфов, покупать красивые легендарные гитары и вешать их на стену. А если хотите группу сделать, для начала возьмите вилы и пойдите к смольному. Рок начинается со свободы.
Или слушайте R`n`B и прочее современное добро. Как бы ни удивительно вам показалось, эти обдолбыши умудрились уехать от реальности совка без всяких вил и прочих потрясений. Поколение экстази стало свободным духом химическим путём, хотя это и одноразовая акция. И о чудо, питер стал столицей мировой рэйв культуры, перацкая станция жжёт напалмом (не путать с радио рекорд, сраной коммерческой попснёй). Чудо таки произошло, пускай хотя бы спустя 20 лет. Конечно, это не музка как таковая, но прецедент есть, наши тоже могут. Но начинать надо всегда со своей головы!

С музыкальным приветом, ваш Ганс.

[Exkursovod]

Насмешил, конечно, товарищ Ганс - эдакий говнарь наоборот пяткой в грудь.

[zoman]

«пчёлы против мёда»

- старая КВНовская шутка ("рок против наркотиков").

Покажите мне известную китайскую, узбекскую, саудовскую группу. Там рабство, догматы и древний каменный век, вечно им сеять рис на каменных полях, дышать пыльным воздухом и слушать унылые, выматывающие душу заупокойные завывания недоечеловеков, рабов тела и духа. Также нет и русского рока, есть только километры колючей проволоки, грязь, нищета, и «ой мороз мороз...»

- персонаж явно рамштайном в жизни и ограничелся. Если для него музыка Востока (которой более 5 тысяч лет) -

"выматывающие душу заупокойные завывания"

- стрёмненькая, весьма не умная мыслишка. Сказал, в общем то, как в лужу...

критиков то много. а чего он тогда боится эту самую планку то взять? Эрик Клэптон с плаката на стене сердитым взглядом напугает?

невростеническое западопоклоннечиство в злокачественной форме.

[Elwar]

Довольно интересный текстик, написано в нем много по-делу, однако не все, да и черезчур гипертрофированно...

- старая КВНовская шутка ("рок против наркотиков").

Спасибо, кэп. Один ты увидел истину

критиков то много. а чего он тогда боится эту самую планку то взять? Эрик Клэптон с плаката на стене сердитым взглядом напугает?

Первый признак невнимательного чтения. Прочти вот:

И не буду создавать я рок группу, и не просите! Мне будет там просто стыдно стоять на сцене! Мне стыдно будет ЭТО играть, потому что у меня опять получится говнорок а-ля Сплин-КиШ-Пилот. У меня другая планка, и я на неё не тяну.

Человек достаточно трезво оценивает свои способности, вот и все.

невростеническое западопоклоннечиство в злокачественной форме.

Второй признак невнимательного чтения. Здесь имеет место скорее разочарование в отечественной сцене, нежели поклонение западу. Однако, имхо, западопоклонничество и то получше будет, чем слепое "Это наше - русское!" и ничем другим не покрепляемое...

[Nelubino]

Да это вообще одна из самых дебильных статей, что я читал)) Тут даже обсуждать нечего: автор - лох.

[zoman]

1. я не бью себя кулаком в грудь и не кричу что "вот, наше русское!!"
"Достоевский, Русская идея. Твоя Россия две войны и Крым просрала" (с)... ну да ладно.

2. Если человек говорит что он до "чего то там не дотягивает" - тогда лучше вообще заткнуться и ничего не говорить и не выступать с "кртикой". Это не "трезвая" критика своего творчества. Это графоманство.

3. Говоря "в злокачественной форме" я подразумеваю отсутствие какой-либо трезвой оценки истории музыки мировой (а СССР хош-не хошь - не выкинешь).
Автор не учитывает наиглавнейшего факта: в СССР рок-музыка появилась на 20(!) лет позже чем на Западе, где всё уже закончилось.

в жопу всех этих хЕровых критиков, короче.

[Antigoth]

"Стары Ольса" куда мощнее рок-групп всяких из СНГ.

[ooz2003]

В дополнение к уже выложенной Командармом передаче "Мифы о культуре. Протест в русском роке" Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

появилась ещё и такая передача с участием многих непосредственных участников:
Картина маслом — «Рок»

Дата эфира: 20.03-19.12.2010
Продолжительность: по ~48 мин.
Ведущий: Дмитрий Быков

Описание: «Рок»
«Картина маслом» предлагает своим зрителям перенестись в восьмидесятые годы и погрузиться в атмосферу новорожденного русского андеграунда, о котором впервые рассказал Алексей Учитель в своём легендарном фильме «Рок». Создатели фильма, его герои и те, кто находился у самых истоков русского рока, обсуждают рок, как образ жизни, как мировосприятие, как «таблетку от старости», как протест и как шоу-бизнес.

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[BigFooT]

Спасибо, Игорь.

[zoman]

Картина маслом — «Рок»
Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

! спасибо!
вот я тебе в воскресенье по сему поводу смс и сбрасывал)
про Летова так всё и увиливают в разговорах. вместо этого одни потёмкмнские деревеньки в виде макаревича и кортнева. а вот Липницкий мне всё больше и больше становится симпатичным.

[Wano_87]

Игорь, спасибо. Сегодня хотел поискать его

[ooz2003]

Чёт я не понял, это видео - то что везде по ТВ шло? Просто я что-то там не заметил это:

Спойлер

По ходу возник вопрос (его задал залу Александр Липницкий): почему Башлачев, начав сниматься в этом фильме, впоследствии соскочил? Дм. Быков ответил, что знает ответ. Дескать, Башлачев испытывал творческий кризис, чувствовал конец своей жизни и не хотел, чтобы его видели таким.

На видео вроде видно несколько раз склейки монтажные (реплики как-то резко заканчиваются), может этот вопрос и был, да в ТВ-версию не попал?

[zoman]

Чёт я не понял, это видео - то что везде по ТВ шло? Просто я что-то там не заметил это:

Спойлер

По ходу возник вопрос (его задал залу Александр Липницкий): почему Башлачев, начав сниматься в этом фильме, впоследствии соскочил? Дм. Быков ответил, что знает ответ. Дескать, Башлачев испытывал творческий кризис, чувствовал конец своей жизни и не хотел, чтобы его видели таким.

На видео вроде видно несколько раз склейки монтажные (реплики как-то резко заканчиваются), может этот вопрос и был, да в ТВ-версию не попал?

по тв это было! я помню как Липницкий это сказал!

[ooz2003]

Не совсем по теме... а может быть и совсем по теме...

Спойлер

Новоявленным деятелям искусства на заметку

1. Если какое-то архитектурное убожество циклопических размеров не нравится людям — совершенно не обязательно сравнивать его с Эйфелевой Башней, которая поначалу не нравилась парижанам. Скорее всего перед нами таки архитектурное убожество.

2. Если Вы разгуливали по улице голым с гитарой, пели матом оскорбительные песни и Вас за это посадили на 15 суток — расслабьтесь. Между этой историей и ссылкой Пушкина нет ничего общего. Равно как между стихами Пушкина и оскорбительными песнями.

3. Искусство не бывает современным или актуальным — оно вечно и говорит о вечном. Актуальной должна быть статья в газете.

4. Мосты Петербурга — произведения искусства. Гигантский нарисованный х*й на одном из мостов Петербурга перед зданием ФСБ — хорошая (замечательная!) шутка.

5. Если 1 000 000 человек посмотрел Ваше видео на ютубе и сказали «Что за идиот(ка)?» — Вы не пропиарились, а выставили себя идиотом(кой). Николай Воронов был всем нужен ровно 10 минут — посмотреть видос и посмеяться. Герои сайта фишки.нет как таковые никому не интересны. Онанирующий на фотографию девочки забывает, как она выглядела, почти сразу после завершения процесса. Как таковая популярность в интернете изначально ни о чем не говорит. Важно, не сколько людей Вас читает, слушает или смотрит — а почему они это делают.

6. Если Вы хотите бороться против религии — попробуйте начать с ислама.

7. Творчество — это прекрасно, даже дилетантское. Если Вы пишете стихи и Вас понимает пять человек — радуйтесь.

8. Истории «Его никто не понимал, а он создавал гениальные произведения» — большей частью рекламная выдумка. В подавляющем большинстве случаев кому надо — понимают гениальные произведения и признают их гениальность. Тем более сейчас, когда нет проблем с тем, чтобы донести свои произведения до людей (интернет).

8,5. Более того, если раньше непризнанность для художника, ежели он не был каким-нибудь мажором или дворянином, почти автоматом означала нищету и погибель (а в случае, если художника «не признавала» советская власть — тюрьму), то сейчас Вы можете спокойно работать сторожем и при этом писать стихи хоть весь день. Если их поймут только через 30 лет — ничего страшного, голодать Вам всё равно не придётся.

9. Если Вы устраиваете что-то типа антисоветской выставки на 9 мая — расслабьтесь, это не смелая творческая провокация и Вы не художник. Вы обычный тролль и отношение к Вам будет соответствующее (на мороз).

10. Если Вы хотите устроить смелую творческую провокацию с целью промыть мозги закостенелому обществу и снять новые табу — есть совет. Поезжайте в полууголовный гопнический ПГТ, наденьте розовую футболку и штаны со стразами, нарисуйте плакаты «Кунилингус — это по понятиям» и «Колоть купола и звёзды — идиотизм» и проповедуйте эти несложные вещи среди местных обитателей мужского пола. Это действительно смело, провокационно, и как раз по адресу.

11. Самое простое, что можно сделать — осквернить могилу, обосрать святыню, обматерить бабушку, послать на хуй маму, разрушить дом, нарисовать баллончиком закорючку на стене дворца. В этом нет ничего интересного — каждый так может. Гораздо сложнее и почетнее создать то, что потом будет почитаться если не святыней, то хотя бы чем-то стоящим, хотя бы в своём стиле, хотя бы в узком кругу.

12. Никто не угнетает педерастов. Никто не угнетает женщин. Никто не угнетает евреев. Никто не угнетает фриков. Никто не угнетает людей, которые экстравагантно одеваются, веруют в бога Зулупубла, играют на пиле. Тема агрессивного непонимания консервативным обществом персонажей, так или иначе в него не вписывающихся, закрыта в ХХ веке. По состоянию на 2010-й год (в Москве и крупных городах; за колхозы не скажу) — всем, кроме Ваших единомышленников, совершенно похуй на Ваши выкрутасы. Хотите ходить на голове — ходите.

13. Если Вы демонстрируете старушкам член и мочитесь на иконы, и Вам за это набили морду — Вы получили за дело. Не потому что иконы, а потому что старушки. Признаком гонений на творческую интеллигенцию ваши разбитые щщи ни в коей мере не являются.

14. В 99% случаев никому не нужны наручные часы в виде сигаретной пачки, вазочка для цветов из виниловой пластинки, мобильный телефон в виде хуя, телевизор в виде гроба, памятник телевизионному пультику итд. Гораздо сложнее сделать нормальные наручные часы в виде наручных часов, придумать оптимальный дизайн сигаретной пачки, записать пластинку, выдумать красивую форму вазочки для цветов и изваять достойный памятник. Зажигалка в виде кактуса — это прикольно, но по большому счету нахер не нужно, потому что есть Зиппо и Крикет.

15. Самая беспроигрышная позиция — говорить, что всё плохо, ничего не будет, рашка безнадёжна, ничего не надо, «я ничтожество» и так далее. В этом случае с Вас действительно нечего требовать, любой фейл Вы объясните словами «я же говорил», а любой вин — в лучшем случае случайностью (извините за каламбур). Но учтите, что там, где всё хорошо — хорошо потому, что таких говорунов выкинули на мороз первыми.

16. Если Вы пририсовали рога Иисусу Христу и рассказали об этом поступке, это не понравилось десяти набожным сумасбродам и в результате произошел скандал — расслабьтесь еще раз. Вы создали не произведение искусства, а информационный повод. Это совсем не одно и то же.

17. Я пририсовывал рога, очки, растительность на лице, дополнительную одежду и половые органы еще в школе, портретам в учебниках. Задолго до того, как чем-то подобным стали заниматься Ерофеев, Самодуров, Тер-Оганян, Хейдиз и прочие деятели современного искусства. Я их всех создал. Я князь тьмы.

18. Менторский тон этого поста — не более, чем выбранная автором стилистика.

Спасибо за внимание.

© funt

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[StellarWind]

пожалуй, скорее "не", чем "по" )

[Резиновый танк]

P.S. Рок Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

Ради интереса
была и такая зарисовка, но уж очень акварель разбавили водой и парадоксами)
Очень порадовал парень из группы "Челси", говорящий, что патриотизм в стране пошёл на подъем) С таким-то названием и про патриозиьм))

[ooz2003]

ПИСЬМА ОЛЕГА КОВРИГИ

Спойлер

* * *


Независимая фирма грамзаписи "ТАУ Продукт" заявляет о том, что она прекращает производство и продажу пластинок группы "Гражданская Оборона" - "Все идет по плану".

"Все идет по плану" была первой пластинкой в стране, которая была выпущена без всяких цензурных ограничений, и мы гордились тем, что нам удалось это сделать. Пластинка появилась год назад, и, к сожалению, за этот год многое изменилось. Это не политическая акция, это наш человеческий жест, который мы вынуждены сделать, чтобы потом те деньги, которые мы получаем от продажи пластинок "Гражданской Обороны", не жгли нам руки.

Нас отнюдь не радовало то, что любимый нами автор, Егор Летов, начал печататься в газете "День" и выступал на митинге перед защитниками "белого дома", но нам казалось, что это все же не может перечеркнуть ценности того, что было им написано много лет назад. Тем более, что с человеческой точки зрения то, что происходило в Москве в октябре 93 г., действительно можно оценить, мягко говоря, неоднозначно.

Но на 19 декабря в Москве в клубе имени Горького была назначена акция под названием "Русский прорыв".

Акция подразумевала совместную пресс-конференцию Александра Проханова, Александра Невзорова, Эдуарда Лимонова, Егора Летова, а также концерт нескольких групп, в том числе "Гражданской Обороны". Концерт был сорван, потому что поклонники "Гражданской Обороны", не сумевшие попасть в зал, побили стекла в клубе и туда пришлось вызвать ОМОН.

Концерт не состоялся, но сути дела это не меняет. Егор Летов позвал своих многочисленных молодых "фанов" на встречу с Прохановым и Невзоровым и, тем самым, совершенно сознательно пригласил их в ряды участников будущих погромов.

То, что Егор хочет залить пожар своей души чужой кровью, дело его совести. Но мы не хотим иметь к этому никакого отношения. Даже косвенного.

Поэтому "ТАУ Продукт" больше не будет продавать пластинки "Гражданская Оборона" - "Все идет по плану".

Вперед, Егор, "бодро и смело". Каждому свое.



Директор ТОО "ТАУ Продукт" Андрей Богданов

Независимый продюсер Олег Коврига


РАЗГОВОРЫ С ПРИЗРАКАМИ

Разговоры с призраками - это состояние, в котором я постоянно нахожусь уже много лет и которое прерывается только чрезвычайными обстоятельствами, требующими сосредоточиться на постороннем предмете.

Подобное состояние замечательно описано у Чехова в рассказе "Черный монах". Только там герой постоянно общается с одним и тем же призраком, а я общаюсь со многими сразу. Даже если я обращаюсь к кому-то одному, то остальные как бы стоят за спиной и живут там своей самостоятельной жизнью. Больше всего это напоминает главу из книги Владимира Шинкарева "Максим и Федор" - "Финита ля трагедия", где главные герои почти все время спят, а на втором плане сцены действует множество различных персонажей вплоть до духов продавщицы в винном отделе и духов зрителя. Да и сам я часто кладу локти на стол, опускаю голову и долго лежу в полудреме, а призраки продолжают двигаться и жить своей жизнью. Некоторые из них иногда обращают на меня внимание, некоторые - нет. Потом я как бы оживаю и начинаю снова кому-то что-то говорить, хотя слова при этом не произносятся, да и вообще в этом пространстве не раздается никаких звуков, кроме самых абстрактных, вроде шума ветра или капания каких-то капель. И все-таки при этом призраки часто слышат меня. Они иногда смотрят на меня, улыбаются, кивают головой.

Это невозможно выразить словами, но у меня нет другого выхода, поэтому я попробую сделать это в виде своего рода писем трем людям, двум знакомым и одному незнакомому - Егору Летову, Владимиру Шинкареву и Борису Гребенщикову.

ЕГОРУ ЛЕТОВУ

Спойлер

ЕГОРУ ЛЕТОВУ


В свое время, когда "Урлайт" еще не распался, я хотел написать про тебя статью, в которой должно было говориться о том, как я тебя нежно люблю как человека. Но тогда у меня почему-то не нашлось подходящих слов. Вернее, нашлось, но их было слишком мало для того, чтобы все это приобрело более-менее законченный вид.

И так получилось, что первое, что ты от меня получишь за многие годы, это проклятие, заявление "ТАУ Продукта" о том, что "Все идет по плану" больше не будет производиться и продаваться.

Я не жалею о том, что сделал это, и когда кто-то третий начинает предъявлять мне по этому поводу претензии, я немедленно начинаю жрать клиента "с говном". Но перед тобой-то мне действительно неудобно. Особенно за фразу "Вперед, Егор, бодро и смело", которую я, конечно, вставил сгоряча. Потомучто, несмотря ни на что, мое личное отношение к тебе совершенно не изменилось. Мои воспоминания про тебя, это воспоминания "про любовь".

Я помню, как мы сидели в какой-то квартире после твоего и Янкиного концерта и разглядывали картины Саши Джикия. И тебе все картины очень понравились, а больше всех понравился "Шальной метеорит", который и я тоже всегда про себя выделял. А потом мы стояли на остановке и спорили, стоит ли общаться с Жариковым после всех его "заходов". Вернее, даже не спорили, а просто разговаривали, потому что наша беседа совершенно не носила характер спора. И ты тогда сказал, что Жариков – это такой человек, которого можно пять раз спросить об одном и том же и услышать пять разных ответов, ни один из которых не будет правдой.

Я помню твой концерт в ДК МЭИ. С самой первой песни /это была "Мне насрать на мое лицо"/ у меня возникло ощущение странного несоответствия того, что происходит на сцене и в зале. На сцене стоял совершенно одинокий, страшно ранимый человек, и некая "подводная мелодия", которая шла где-то сзади, усиливала ощущение ранимости и какой-то нежности, исходящей от песни, несмотря на ее внешне "грязный" вид. А в зале при этом скакали какие-то мудаки, после которых осталось куча сломанных стульев и ощущение того, что тебе действительно нагадили в душу.

А потом мы разговаривали с Янкой по поводу того, каким козлом оказался в результате Андрей Соловьев, который был у вас когда-то "менеджером", а в это время рядом кто-то задавал тебе вопросы. И я вдруг случайно услышал совершенно идиотский вопрос, на который был дан блестящий ответ. Тебя спросили: "Егор, а как ты пишешь песни?" И ты ответил, что у тебя в голове начинает вертеться что-то такое, от чего никак невозможно отвязаться, а потом все это превращается в некий водоворот - рождается песня, которую уже невозможно не написать. Я, может быть, исказил твои слова, но общий смысл, по-моему, был такой, и я потом много раз приводил этот ответ как идеальный и как пример того, в каких случаях вообще стоит говорить о "творчестве", "искусстве" и так далее.

Поэтому когда кто-то упрекает меня за мое "заявление", меня еще больше бесит то, что я это должен выслушивать от людей, которые совершенно не понимают, насколько мне по жизни обидно выступать против тебя и дудеть в одну дудку с разными "козломойцами" и прочим говном. Я не боюсь этого слова, потому что оно еще даже и не отражает того, насколько плохо я о них думаю. Потому что я обо всем этом думаю настолько плохо, что, если я вдруг начну излагать это в таком виде, в котором это во мне живет, то это будет больше похоже на обычную истерику, которую мне не позволяет устраивать мое же к ним плохое отношение.

Я, например, искренне ненавижу отечественное рок-движение. Я им говорил об этом, но они почему-то совершенно не чувствуют, что означает это слово - "ненавижу". Впрочем, в этом нет ничего странного. Выходит такой относительно тихий, бородатый хрен и говорит: "Ребята, я люблю каждого из вас в отдельности, но ненавижу всех вас вместе взятых и самого себя в этом контексте". Ну и ладно, ничего особенного. "Мы живем живой рок-н-ролльной жизнью" и нас таким заявлением не удивишь. А я действительно ненавижу. Меня всего трясет, когда я об этом думаю. Я пришел в это "движение" лет двенадцать назад и постепенно оно как бы стало главным в моей жизни. До тех пор я сам себе казался чем-то совсем незаметным, потому что то, что мне действительно нравилось, было как-то страшно далеко от меня во времени и в пространстве. Это был какой-то далекий огонь, далекий свет, который я мог только потреблять.

А тут вдруг оказалось, что этот "огонь" не только там, далеко, но и здесь, рядом. Рядом со мной сидит Майк Науменко, которого можно попросить выступить у меня дома, и он на это согласится, потому что это нужно не только мне, но и ему тоже. И я включился в это дело со всем энтузиазмом, которого у меня всегда было много. И почувствовал такую "отдачу", о которой я не мог и мечтать. Один из моих самых любимых авторов говорил мне /будучи, правда, изрядно пьяным/: "Считается, что у меня много друзей, но на самом деле у меня их почти нет. И ты – один из них". А другой, отдавая мне деньги, которые я когда-то ему одолжил, сказал: "Я смог "подняться" во многом благодаря этим двумстам рублям. Я чувствовал, что у меня должно получиться, но мне было даже не на что купить материал". А от третьего человека я услышал фразу, которая, на самом деле, стоит дороже всего: "Был такой момент в моей жизни, когда ты меня очень поддержал". /Сейчас мы неожиданно поменялись ролями, хотя, конечно, эта поддержка всегда была взаимной/.

Ради этих слов я был готов на все, что угодно. Они умели превращать свой огонь в то, что я в последнее время почему-то называю дурацкими словами "культурное наследие", а я не умел, но я как-то помогал им жить и это было огромное, совершенно неожиданное счастье. Как говорил голос Ефима Копеляна за кадром в "Семнадцати мгновениях весны" /по поводу профессора Плейшнера /, "...и это вносило в его жизнь порядок и смысл".

Параллельно с этим существовала еще и Советская власть, которую я в какой-то момент возненавидел. Кстати, это случилось достаточно поздно, может быть, перед самой смертью Брежнева. Я возненавидел ее за то, что она покушалась на мою внутреннюю свободу. Она хотела заставить меня произносить те слова, которые мне не хотелось произносить. Она хотела трахнуть мою бессмертную душу и поэтому стала моим врагом, которого я страшно боялся, но который вносил в мою жизнь еще и дополнительный смысл. Как говорил Григорий Александрович Печорин: "Я люблю врагов, но не по-христиански. Они горячат мне кровь..." Хотя я клянусь, что когда Советской власти не стало, с моей души действительно свалился какой-то камень и мне стало намного легче дышать.

Врагу нужно было отвечать, и лучшим ответом, как это ни странно, оказалось то же самое рок-движение и "Урлайт". На самом деле, я никогда не расценивал рок-прессу, как нечто, имеющее отношение к искусству. И вся наша деятельность по организации концертов разных групп, среди которых было множество никуда не годных, и рок-журналы как бы создавали некую "кашу", в которой мои любимые авторы могли выжить. Это была некая единая область, некий лес, в котором можно было относительно безопасно существовать. А "Урлайт" вообще играл роль громоотвода, в который била молния, и если бы его не было, то молния могла бы ударить по авторам, которые иногда, правда, совершенно над этим не задумывались, но иногда понимали, что удар прошел мимо не потому, что он не имел к ним никакого отношения, а потому, что его принял на себя кто-то другой.

Наверное, я уже тогда не очень хорошо относился ко всей "тусовке", которая ошивалась вокруг "рок-музыки". Мне как-то совершенно не нравились "рок-н-ролльный" образ жизни и взаимоотношения между людьми в этой среде. Я потом как-то прочитал высказывание Малькольма Макларена о том, что рок-музыканты - это в основной своей массе люди "грубые, невежественные, неинтеллигентные и часто совершенно неодухотворенные" и посмеялся. "Гад он, - думаю, - порядочный циник, но в данном случае сказал истинную правду". И это относится не только к музыкантам, но и ко всей тусовке, которая их окружает. Эта среда как бы оказалась "дном", на которое осели "лучшие", которые не могли вписаться в советскую систему, и "худшие", которые просто осели по своей неспособности что-либо делать. Единственным человеком из "тусовки", к которому мне сразу захотелось пристроиться в качестве «ведомого", оказался Илья Смирнов.


Илья держал в руках тот самый громоотвод, в который била молния. Как сказал мне один из людей, подписавших знаменитое роклабораторское письмо: "Ведь мы же его предупреждали. А он как всегда с этой своей вечной улыбочкой..." Я тоже стремился к тому, чтобы встать поближе к громоотводу, но у меня рожа слишком постная, а рядом со смирновской улыбочкой я оказался вполне уместен. Именно смирновская улыбочка и была тем центром, который вызывал на себя огонь.

Потом у Советской власти обнаружились более серьезные противники, чем рок-движение, и оно зажило самостоятельной жизнью, разрослось. Если раньше все группы можно было пересчитать по пальцам и половина из них несла в себе хотя бы какой-то, но огонь, то теперь оставались те же самые десять авторов, которых я считал действительно "авторами" /и один из них ты/, еще несколько человек, которых, в принципе, можно слушать и огромная куча чего-то совершенно "непрозрачного".

Когда "Урлайт" распадался, основной "сыр-бор", по-моему, шел по трем пунктам: чрезмерно разросшейся рок-хроники, филосовской статьи Саши Серьги и какого-то материала, касающегося Жарикова и Неумоева. Илья упорно не хотел этого печатать и приводил доводы, с которыми я вполне соглашался. Он говорил: "Я не хочу играть в песочек, когда в стране происходит нечто более серьезное. Зачем писать о том, в каком ряду на каком концерте сидел Троицкий и что в это время делал Берт? Это салонная хроника, которая нужна только тем, кто ее же и пишет. Зачем отягощать журнал огромной статьей, которая является чистым плодом графомании?" Я, кстати, потом прочитал эту статью, когда она появилась в "Контркультуре". Вернее, просмотрел, потому что читать это действительно невозможно.

Но самый яростный спор разгорелся именно вокруг Романа Неумоева. Илья говорил: "Человек, который произносит подобные слова, это подонок. Я не могу позволить себе появляться рядом с подонком". Я в принципе с ним соглашался, но был существенно более нейтрален. "Ребята почему-то считают, что Неумоев – хороший искренний автор и за это ему можно простить его "этические" заскоки. Ну и ладно, так ли уж это важно, чтобы из-за этого перессориться?" Мне, конечно, было проще. "Урлайт" был частью моей жизни, но он не был моим детищем. За моими словами стояло что-то вроде: "Журнал-то у нас все-равно плохой и никакой художественной ценности не представляет, а ребята хорошие, так пускай в нем будет и рок-хроника, и статья Серьги, и все что угодно". Неумоев и ИПВ, 1987 г.

А Илья оказался существенно более прозорливым, чем я этого ожидал. Он говорил: "Они не понимают, с чем заигрывают. Ты видишь, во что превращается так называемое "рок-движение"? Ты видишь, как изменилась публика, которая ходит на концерты? Люди, вставшие на этот путь, проходят его до конца, исключений не бывает. Я буду больше всех рад, если окажется, что я ошибся."

Он не ошибся. На том месте, где мы "отстояли свое право на рок", образовалась куча дерьма, в которой за последние несколько лет не появилось ни одного действительно заметного автора. Там есть небольшой процент действительно талантливых и чистых людей и я прошу их простить меня за все мои помои в этот адрес. Но неужели кто-то будет всерьез считать, что вся эта куча дерьма нужна для того, чтобы эти редкие люди не оказались в одиночестве, в "безвоздушном пространстве"? Да ни в коем случае. Куча нужна, прежде всего, тем, кто ее произвел.

Особенно меня "привлекают" в этой куче два "социальных типа". Первый - это деклассированные элементы, интеллигенты, которые давно разучились что-либо делать, осели на дно и готовы принимать подачки от любого, кто готов их давать. Причем, взаимоотношения между людьми здесь таковы, что слово "интеллигент" совсем даже и неуместно. Это, скорее, образованный человек, превратившийся в... не знаю даже, кого. А второй "социальный тип" - это те самые маленькие, бестолковые крысята, которые ломали стулья на твоих концертах. По отдельности каждый из них жалок, а все вместе они могут представлять из себя весьма дееспособный коллектив.

Я потому и написал наше "заявление", что до меня дошло, как до жирафа, что "рок-движение" действительно дошло до того самого конца, о котором несколько лет назад говорил Илья Смирнов. "Вот и граница литовская, до которой тебе так хотелось добраться...". Вот и сидит горячо любимый мною человек Егор Летов рядом с откровенными людоедами, и говорит о том, что "нам ближе всех баркашовцы и красные бригады", а за его спиной тысячи крысят "_________".

А теперь я тебе скажу, что я действительно думал про Романа Неумоева в тот момент, когда по поводу его персоны шли ожесточенные споры. Может быть, я ошибаюсь, говоря такие слова про твоего друга, но уж в любом случае я тебя не обманываю и не стараюсь подвести логическую базу под какие-то выводы. Просто именно так я его и воспринимаю. Меня совершенно не волнует, является ли Роман Неумоев антисемитом. В песне "Убить жида", скорее, действительно имеется в виду "убить в себе что-то нехорошее". Но меня это совершенно не волнует. Меня совершенно не волнует вопрос о его искренности, потому что, с моей точки зрения, этот человек является клиническим мудаком и на конкурсе мудаков займет второе место по той же самой причине. Когда-то давно, когда я даже не знал про его существование в природе, он позвонил мне и позвал "Среднерусскую Возвышенность" на панк-фестиваль в Тюмень. Честно говоря, я не помню, что он говорил, но точно помню, что у меня очень быстро возникло ощущение, что этот человек - полный идиот и с ним ни в коем случае нельзя связываться не только по делу, но и вообще по жизни.

Поскольку это скорее беда, чем вина, то я, естественно не стал ему этого говорить, а просто сказал, что я не хочу сам решать вопрос о такой далекой поездке и рекомендую ему позвонить Свену Гундлаху.

Через десять минут мне звонит Свен и спрашивает: "Слушай, что это за мудак мне только что звонил?"

Я вдруг подумал, что на самом деле Роман Неумоев является классическим представителем рок-движения в России. И эта мысль поразила меня своей правдивостью.

"Что тебе снится, блуждающий биоробот?"

Мне ничего не снится, потому что я не сплю. Я лежу и думаю о Романе Неумоеве, как о характерном представителе отечественного рок-движения.


Когда-то я переводил интервью с Питом Тауншендом, гитаристом и основным автором "The Who". Я никогда не любил их музыку, но почему-то всегда испытывал к ним уважение. Причем, там достаточно одной фотографии, чтобы понять, что здесь все сделал не тот, который поет, а именно этот, носатый. И меня всегда удивляло несоответствие его приятнейшей физиономии тому, что он произвел на свет.

Так вот, в этом интервью он произнес слова, которые я тогда понял умом, но совершенно не оценил по ощущениям: "Больше всего меня раздражает та энергия, мастерство, деньги, пот, которые мы вложили в такую пустую, претенциозную ерунду... Понимаете, я был одним из авторов рок-идеологии конца 60-х - начала 70-х. Я был одним из ее аналитиков. Я контактировал со всеми журналистами... мы садились и придумывали, что такое рок-н-ролл в терминах пост-Вудстока, и при этом были совершенно напыщенными, видя в роке путь освобождения от всего этого дерьма... А в конце 70-х я вдруг увидел, что то, что я сделал, намного хуже, чем то, что сделали президент Маркос, Нориега, Адольф Гитлер и Ева Перон вместе взятые. Я создал эту новую иерархию рока, как нечто могучее и важное, но в то же время не сделал ничего полезного или заслуживающего внимания. Я вдруг осознал: "Господи, ты уже не можешь с этим справиться! Это было мое наследие - и я его ненавидел, ненавидел самого себя".

После этого он на несколько лет "ушел в штопор". И я не только не осуждаю его за это, а, напротив, считаю, что этот человек достоин всяческого уважения. Человек, который смог все это осознать и произнести эти слова: "пустая ерунда". Это настоящий "орел-мужчина", оказавшийся вдвойне орлом, потому что он потом смог выйти из штопора, сказать, что "я никогда не наслаждался молодостью и всегда знал, что есть что-то еще", и заняться какой-то спокойной, осознанной деятельностью.

Именно эти слова - "пустая претенциозная ерунда" - абсолютно точно подходят практически ко всему, что породило наше "рок-движение". А во многих случаях, в частности, в случае "Урлайта", "Контркультуры" и "Пиноллера", это не только "пустая, претенциозная", но еще и вредная ерунда, потому что, с моей точки зрения, там есть масса вещей, которые вообще не должны никому попадаться на глаза, а особенно детям. Поэтому в качестве "оргвыводов" я бы лично поступил по-простому. "Урлайт" был громоотводом - и за это ему еще можно что-то простить, так что об "Урлайте" надо просто забыть навсегда. А "Контркультуру" и "Пиноллер" нужно сжечь. Как пустую, претенциозную, вредную ерунду. И особенно это относится к "Пиноллеру", потому что у этого издания снизу торчат козлиные ноги, а сверху - рога. Хотя вряд ли стоит тратить спички на то, что откинется и само по себе.


Читаю - и сам удивляюсь: "Совсем озверел Черный Абдула - ни своих, ни чужих не щадит..."


Я, конечно, далеко не Пит Тауншенд, но мы тоже к чему-то стремились, и нам тоже кто-то смотрел вслед. Я даже знаю двух людей, которые говорили, что они "учились" на моих статьях /один, правда, при этом был изрядно пьян и наверняка этого не помнит/. Первый из них регулярно звал меня на всякие концерты и говорил при этом: "Мы живем живой рок-н-ролльной жизнью..." Я вяло улыбался в ответ, но наиболее естественной моей реакцией на эти слова был бы гомерический хохот. А потом он написал огромный бессмысленный труд по рок-прессе, который, с моей точки зрения, можно сдать в макулатуру сразу, не читая.

Со вторым было, мягко говоря, "еще хуже". Я тут недавно тряс его за грудь и угрожал ему немедленной расправой. И даже сам только потом понял, что я так "расходился" не из-за того, что он бил бутылки в клубе после концерта, кидая их со второго этажа на первый, а из-за тех слов, которые он произнес несколько лет назад. Это я сам с собой хотел рассчитаться. И еще неизвестно, смог ли бы я остановиться, если бы он чисто внешне был хотя бы чуть-чуть больше похож на меня. Я бы схватил его за бороду и за волосы и ...нул головой об стенку, чтобы хотя бы увидеть, как течет его кровь.

Тауншенд был совершенно прав. Только ему и в страшном сне не могло присниться, что все это может дойти до такого дикого уродства, как у нас.

Я когда-то высказывал свое недовольство по поводу того, что последний альбом "Ноля", "Полундра", получился такой мрачный и там так много матерных слов. Но тут иначе и не скажешь: "Ну что, допрыгались, уроды, ёбаные цари природы?"

Весь мой организм трясется и я повторяю про себя: "Слизняки, мразь, все утопили в дерьме, все. Вас надо убивать, чтобы природа больше не видела этого позора. Дайте мне огнемет - и я уничтожу все это собственными руками. Или лучше дайте мне лом и лопату и наложите епитимью - копать конаву до Эгвекинотской бухты, моего любимого места на земле. И когда я докопаю до океана, вспыхнет огонь - я войду в него, и все исчезнет."

И Это я еще отдуплился только по поводу "рок-движения". Есть еще и другие, не менее достойные объекты. Например, "демократическое движение". А я его знаю ничуть не хуже, я с этой публикой долго общался еще тогда, когда она не была "на коне" Мы с Ильей когда-то были весьма активными персонажами в клубе "Избиратели за перестройку" Свердловского района города Москвы. Была такая ситуация, когда избирательская комисия выносила меня с участка "за руки, за ноги" в совершенно прямом смысле, хотя я при этом был официально зарегистрированным доверенным лицом кандидата в депутаты и по закону мое тело было неприкосновенным. Слава Богу, что моего кандидата все-таки не выбрали в Моссовет, и мне не пришлось с ужасом наблюдать за его поведением в этих "сферах". Единственным результатом нашего появления на избирательном участке было то, что мы все-таки показали козлам, что "не все коту масленица", а этот результат, пожалуй, даже можно признать положительным.

Но публику демократическую я хорошо изучил. Я не имею в виду тех, кто чем-то помог и тут же спокойно ушел в сторону. Это были, как правило, очень милые люди. А вот те, для кого это стало образом жизни, это уже совсем другое. Это, пожалуй, еще более убогое зрелище, чем "рок-движение". Там при полном отсутствии "огня" хотя бы "перец" какой-то присутствует, а тут...

А что касается более позднего этапа, "Выбора России" и тому подобного, то тут все настолько карикатурно, что я даже не вижу особого смысла говорить что-то по этому поводу.

На самом деле, я напоминаю себе девушку из фильма "Забриски Пойнт", которая в финале едет и представляет себе, как она взрывает "всю эту контору", а за кадром звучит "Careful with that axe, Euqeue".

В результате всех этих мыслей я, по-моему, понял, какая связь существует между ницшеанством и фашизмом. Мне всегда казалось, что ницшеанство было притянуто к фашизму за уши, совершенно искусственно. Ну какая может быть связь между убийцами и нежнейшим, ранимейшим поэтом? Я не говорю, что он его породил, ни в коем случае нет. Он копался в человеческой природе в полном одиночестве и хотел найти в самом себе какую-то точку опоры во всем том ужасе, который он увидел. Но я понял, что настоящий, идейный фашист - не "шестерка" и не стопроцентный циник вроде Жарикова; а именно идейный, которому это вошло в плоть и кровь - это нежный, ранимый, совершенно одинокий человек, которому хотелось любви, чистоты, всего самого лучшего, а мир оказался совсем не таким, и это его настолько ранило, что в душе у него загорелся пожар, который уже невозможно потушить. И он инстинктивно ищет огня - огонь все решит, огонь очистит, "в огне брода нет". Он пошел к огню и запел о "легконогом танцоре". И ему стало чуть чуть легче. Но вот в этот самый момент он превратился в людоеда. Обезумевший поэт, превратившийся в людоеда - это одно из самых страшных животных на свете. Ему нечего терять, он инстинктивно ищет свою смерть, и его уже ничто не остановит.

Странно все это. Но вот и получился у меня портрет: нежный, ранимый, совершенно одинокий человек... Обезумевший поэт, превратившийся в людоеда. Егор Летов. Может быть, я ошибся, "Чужая душа потемки". А может быть, в чем-то я и прав.

Самое интересное, что после всего этого я вдруг стал вспоминать те моменты своей биографии, в которые я, как мне казалось, вел себя как поэт /конечно, как поэт "по жизни", а не в прямом смысле этого слова/, и тут сделал для себя открытие, которое поразило меня, пожалуй, посильнее, чем сами мысли о том, что такое "настоящий, идейный фашист". Я вдруг увидел, что именно в эти моменты я, сам того не замечая, приносил людям больше всего зла. Я появлялся среди людей со своим горячим желанием, чтобы все было "либо "Ух!", либо никак", со своим "я не люблю, когда наполовину...", со своим "пой как птица, если не можешь не петь, если можешь не петь, не пой" /надо же, присвоил себе чужие слова, но это ничего/ и как бы всем своим видом демонстрировал людям, что, если они так не могут, то нечего и прыгать. А у людей далеко не всегда получается "Ух!", потому что это зависит не только от них самих, но и от судьбы, времени, места, чего-то еще. "Ух!" не получается, но есть какое -то свое маленькое тепло, которое их греет, помогает им жить. И в результате я, с одной стороны, появляюсь в стиле Деда Мороза - дарю подарки, глажу по головке, жалею, а с другой стороны, настолько внутренне высокомерен, что свое маленькое тепло от меня надо либо защищать, либо скрывать. А это, естественно, очень напрягает, и я сам же делаю так, чтобы при всем признании моих заслуг, меня внутренне, на уровне инстинкта, все равно воспринимали как чужого.

А бывало еще хуже. Бывало, что я вдруг выхватывал взглядом какого-нибудь человека, которого я вдруг признавал себе равным /как бы подсознательно подразумевая, что все остальные хорошие ребята, но слабы по жизни/ и начинал вокруг него отираться. А человек до этого жил в какой-то среде, которую я как бы заранее признал гнилой и ненастоящей, и у него с этой средой были какие -то человеческие связи, которые его грели. А я своими "шагами командора", сам того не замечая, рву эти связи. И единственным реальным результатом моего появления становится то, что человеку было больно, а стало еще больнее. Теперь мне почему-то хочется нехорошо улыбнуться и сказать: А ведь я не очень-то об этом и жалею. В некоторых случаях - да, а в некоторых я бы и сейчас повел себя точно так же.

Хотя на самом деле я ведь общаюсь со всей этой "ненастоящей" средой не для того, чтобы утверждать там свои жизненные принципы, а потому что, несмотря на все мои страшные мысли о том, в чем они топят то, чем я жил, мне приятны их физиономии - каждого в отдельности - и я тоже "греюсь" около них, поэтому тот самый огонь, который я только что звал, был бы самым большим несчастьем в моей жизни.

Мне как-то сказали, что все, что я когда-либо писал, можно однозначно узнать по цитатам из Саши Башлачева, которого ты, по -моему, ценишь не меньше меня. Я и сейчас опять пытаюсь прикрыться его словами: "Жизнь, она не простит тем, кто думал о ней слишком плохо..." Мне почему-то инстинктивно хочется отделить эти слова от последующих, но этого не стоит делать, потому что последующая строчка неразрывно связана с предыдущей:

"Жизнь, она не простит тем, кто думал о ней слишком плохо.

Баба мстит лишь за то, что не взял, что не принял любовь."

А еще я, наверное, зря разорвал цитату из Высоцкого:

"Я не люблю, когда наполовину

Или когда прервали разговор

Я не люблю, когда стреляют в спину

Я также против выстрелов в упор..."

Я долгое время недооценивал этого человека как автора, а теперь мне иногда кажется, что он, хотя и умер, протягивает мне руку и помогает в самых странных ситуациях. Я произношу слишком много слов - и это, наверное, мешает понять, что же я хочу сказать. Поэтому я повторю еще раз главный "вывод". Хотя какие могут быть в жизни выводы? Это всего лишь ощущения, которые, конечно, нельзя считать истиной. И тем не менее. Если жизнь кажется тебе слишком плохой, ты сам для себя можешь решить вопрос жизни и смерти. И я с большим уважением отношусь к тем, кто выбирает смерть. Их уже действительно поздно жалеть. Можно жалеть себя, если тебе не хватает этого человека. А его надо было жалеть тогда, когда он был живой. Но уж тем более не стоит решать вопрос о жизни и смерти за кого-нибудь другого. Пусть каждый сделает это самостоятельно.


Постскриптум. Я тут распространялся по поводу того, что многое из нашего наследия стоило бы сжечь. Стоило бы, это уж точно. А вот что касается "Все идет по плану", то тут уже речь идет о совсем других вещах. Меня многие упрекали в том, что, заявив о прекращении производства и продажи этих пластинок, мы не довели до конца того, о чем заявили: не изъяли из магазинов того, что там лежит на реализации и не уничтожили остатки тиража. На счет уничтожения вообще вопрос не стоял. "Все идет по плану" - это произведение искусства, и я бы никогда не позволил себе его уничтожить. Другое дело, что за этим вдруг встал вопрос о чьей-то жизни и смерти, а я хочу /еще раз повторю/, чтобы каждый имел возможность решать этот вопрос самостоятельно - и это главное мое желание, все остальное потом. Так что пускай "Все идет по плану" лежит под замком до тех пор, пока этот вопрос не будет "снят с повестки дня". А что касается изъятия из магазинов, то изначально в этом заявлении было сказано о том, что мы это сделаем, но потом я показал текст одному своему товарищу - и тот опечалился и сказал: "Ты знаешь, когда Ганелин уехал из СССР, его пластинки тоже изымались из магазинов, и это было ужасно некрасиво. Не надо этого делать". И я выбросил из текста фразу про изъятие. Хотя Андрей Богданов уже готов был садиться в автомобиль и ехать по магазинам. И я никогда ему этого не забуду, потому что далеко не каждый директор фирмы способен решиться на такой шаг.

БОРИСУ ГРЕБЕНЩИКОВУ

Спойлер

БОРИСУ ГРЕБЕНЩИКОВУ


Года два назад один из моих лучших друзей позвонил мне по телефону и говорит:

- Вчера по телевизору показали концерт Гребенщикова...

- Ну и как? Понравилось?


- Ты знаешь, настолько понравилось, что я не выдержал, открыл бутылку водки и выпил ее всю сам.

Это был концерт, на котором, в основном исполнялись песни, вошедшие потом в "Русский альбом". Поскольку дружок мой записал этот концерт /хотя и не сначала/, потом мы смогли устроить коллективный просмотр /втроем/, и при этом полностью согласились с первоначально высказанным мнением. Что, естественно, сопровождалось распитием еще нескольких бутылок. Бутылки - бутылками, но песни нас действительно очень тронули, хотя до этого я долгое время с некоторым подозрением относился к позднему "Аквариуму". При этом голова моя давала к песням различного рода комментарии, а душа совершенно отказывалась эти комментарии принимать.

Например:

"Что же мы? До сих пор все пьем эту дрянь, цапаем чертей за бока..." Уж кто бы говорил.

"Отпусти мне грехи первым взмахом крыла..." Вот она, чисто Гребенщиковская халява.

И так далее.

Потом я несколько раз пытался объяснить и самому себе, и другим, почему мне так нравятся песни, которые явно не являются до конца искренними.

Такое ощущение, что я пришел в церковь и увидел там священника, про которого я знаю достаточно много биографических подробностей. Он читает проповедь, а мне все хочется сказать:

- Но ведь ты же обманываешь их, священник. Ведь ты же, на самом деле, совершенно не такой, каким сейчас кажешься. Ведь ты же достаточно слабый человек, ты часто совершал проступки, за которые должно быть ужасно стыдно, много лет назад ты вообще повел себя так... Как же ты можешь петь про "чистую звезду"? Ведь все в нашей жизни получилось совсем не так...

- Но ведь ты же веришь мне? Разве нет?

- Верю, ... конечно, верю, хотя и не могу понять, почему...

- Конечно, веришь. Ты сидишь, пьешь эту водку и плачешь пьяными слезами, потому что тебе всегда больше всего на свете хотелось дойти именно туда, "до чистой звезды". А получилось все совсем не так. Получилось, что ты сам же все и топил... сам знаешь в чем. И тебе ужасно стыдно об этом вспоминать. Тебе бы хотелось вернуться назад и все изменить, тебе бы вообще хотелось изменить жизнь, потому что она оказалась не такой, как ты этого ожидал. Но она оказалась именно такой - и с этим уж ничего не поделаешь... Но ведь душа твоя все равно смотрит в ту же самую точку. Тебе все равно кажется, что ты ее видишь, хотя умом ты уже не веришь, что туда можно дойти. Но душа твоя все равно этого никогда не поймет. Она всегда будет смотреть и идти все туда же, не обращая внимания на то, о чем думает твоя глупая голова. И в этом, наверное, твое счастье... И мое тоже. И ты интуитивно чувствуешь это, поэтому и веришь мне несмотря ни на что...

- Верю, священник, конечно верю. Я никогда не приду к тебе исповедоваться, но если вдруг когда-нибудь меня снова спросят: "Что ты думаешь о Борисе Гребенщикове и его творческом пути?" - я подниму стакан и немедленно выпью за твое здоровье. Будь здоров, дорогой, спасибо тебе за то, что ты есть на свете, а все остальное...

ВЛАДИМИРУ ШИНКАРЕВУ

Спойлер

ВЛАДИМИРУ ШИНКАРЕВУ


Мне ужасно стыдно, поэтому этот разговор я начинаю как бы "в спину". Мне ужасно стыдно, хотя еще позавчера я прислонял голову к твоему плечу, и ты для меня практически не призрак - даже слово "призрак" произносить как-то глупо - а совершенно реальный человек. Просто ты, наверное, единственный мой знакомый, который никогда не говорил того, с чем я был бы не согласен, и толкать тебе свои мысли о жизни как-то глупо и нелепо.

Но почему-то мысленно я в данном случае все равно обращаюсь именно к тебе. Ну, так уж получается.

Когда вы с Митей приезжали в Москву, мы все стояли в темном дворе перед клубом и обсуждали всякие грустные вещи - про то, что книжка не выходит, про эту самую акцию с участием Егора Летова, про квартиру твою "новую" /"Какая разница, есть ли в Аду телефон? Все равно там жить невозможно..."/ И ты тогда спросил: "Как же жить-то будем?" Конечно, это был вопрос не ко мне, а просто риторический вопрос, обращенный в пространство, но это тот самый вопрос, на который я все время сам себе отвечаю, поэтому во время этих разговоров ты как бы постоянно присутствовал где-то рядом и в результате я обращаюсь именно к тебе. Ведь ты же "главный", а на такую тему всегда хочется разговаривать с самым главным, хотя при этом мне действительно ужасно стыдно.

Когда-то я шел по улице города Торонто рядом с замечательным и душевнейшим человеком Наташей Ярошевской, которая там прожила много лет, и вдруг она сказала: "Да, наверное, если здесь родиться, то можно все это любить..." Наверное, можно. Но Когда я представлял себе, что я вдруг поселяюсь там навсегда, мною овладевал самый настоящий ужас и страшное чувство пустоты. В нашей жизни ужасов, прямо скажем, хватает. Но вот чувства пустоты у меня все равно нет. Как сказала одна моя знакомая: "В моей жизни кругом одни обломы, но жить почему-то все равно интересно".

Только что было ужасно тоскливо и больно. И вдруг что-то в природе изменилось. Я иду по улице и не хочу садиться в трамвай, потому что в воздухе витает что-то такое хорошее, и идти мне легко и приятно. А в голове звучит песня "Свобода есть". И я представляю себе, как всякие разные мои знакомые, которых я очень люблю, и которых, на самом деле, очень много, начинают ей подпевать. Как будто мы все собрались в каком-то абстрактном пространстве, и каждый приплясывает по-своему, со своими характерными жестами, и поет:

"Твоя свобода внутри тебя

Твоя свобода внутри

Твоя свобода внутри тебя

Открой и посмотри..."


* * *

Чтобы увидеть ссылку вы должны зарегистрироваться

[Резиновый танк]

Игорь, спасибо! Очень интересено было прочитать!
Особенно про тех, кто стулья ломает.